– Думаю, с этим давно покончено.

– А если нет?

Она почувствовала, что ей становится дурно. Неужели ее так расстроил план нового альянса?

Ни о чем другом она не могла думать, когда входила в зал. Может, именно этим объяснялась его сдержанность? Может, он влюблен в кого-нибудь? Мысль об этом тревожила гораздо сильнее, чем хотелось признать.

Изабель остановилась у входа, еще пока не замеченная никем. Живой гул людской толпы отрезвил ее, и на какой-то момент возникла тревога. Внезапно она почувствовала себя голой, выставленной на всеобщее обозрение. Надеть такое платье уже не казалось ей хорошей идеей. Уверенности в себе как не бывало.

Набравшись храбрости, она оглядела до боли знакомую картину. Огромный зал был заполнен горластыми мужчинами и женщинами, которые с удовольствием общались с родственниками и друзьями. Куда бы она ни глянула, люди смеялись, пили, ели, что-то рассказывали друг другу. Развернувшаяся перед ней сцена представляла трогательную картину обыденной жизни горцев.

Неожиданно она с болью вспомнила, что всю жизнь ей хотелось стать частью такой повседневности, живо общаться с людьми. Но что в Данвегане, что в Строуме – все было одно и то же. Она была одинока. Она была аутсайдером. Ей никогда не удастся стать своей на этом домашнем празднике, и надо бы не забывать об этом. Но если вдруг все хорошо сложится, она обретет такое счастье в Строуме.

К ней вернулась решимость, и Изабель, вздернув подбородок, двинулась через зал к возвышению.

В первый раз за целый месяц Рори почувствовал себя свободно. Теперь, когда Изабель наконец поняла, как он намерен поступать, можно было расслабиться. Теперь можно обходиться с ней с полным уважением, как с женой, но не давать повода рассчитывать на что-то большее. Он и в самом деле думал, что она поступит правильно, если начнет избегать его. Понятное дело, ее придется держать поблизости до тех пор, пока он не избавится от подозрений, но теперь хоть можно будет снова спать в своей постели.

Он сделал большой глоток вина, блаженно откинулся на спинку стула и улыбнулся, довольный тем, что взял контроль в свои руки и обеспечил тылы.

Однако умиротворенность длилась недолго. Рори вдруг обратил внимание на возникший в зале переполох. Он поднял голову, чтобы как раз увидеть тот момент, когда Изабель начала свой королевский проход в его сторону. Невозможно было не восхититься этой гордой и уверенной поступью. И грацией. Она будто плыла, пересекая зал.

Ни с того ни с сего он вдруг почувствовал, что напрягся. Его взгляд оценил прежде всего мраморную белизну кожи. Во что это она вырядилась?

Это платье в отличие от тех, в которых она уже появлялась, было не просто на грани приличия. Оно было откровенно неприличным. Не требовалось напрягать воображение, все было как на ладони. Лиф с низким вырезом. С немыслимо низким вырезом. Тонкий шелк плотно облегал каждый дюйм этого удивительно женственного тела. Его поразила собственная реакция. Он не мог шевельнуться, прекрасно понимая все, что происходит вокруг. Рори смотрел на нее, борясь одновременно с гневом и желанием.

Его раздирали противоречивые чувства. Хотелось вскочить и прикрыть ее собой. Хотелось схватить ее в объятия. Хотелось приказать никогда больше не выходить в этом платье на люди. А еще хотелось поклоняться ей, как ожившей богине. Увязая в трясине этих противоречий, Рори был полностью уверен в одном: если она позволит себе еще раз надеть это платье, он самолично сдерет его с Изабель. И наплевать, что будет потом.

Он хотел ее. Отрицать было бессмысленно. В этом он был не одинок. Рори оторвал взгляд от Изабель и оглядел своих таращивших глаза сородичей. Даже Алекс пялился на нее. В нем вдруг волной поднялось жестокое чувство собственника. Он испытал какое-то примитивное желание заявить о своем суверенном праве. Рори затрясся от этого странного незнакомого чувства. Изабель не принадлежит и не может принадлежать ему. О Господи! Она что, специально старается, чтобы он свихнулся от желания?

Рори, прищурившись, посмотрел на нее. Да. После их сегодняшнего разговора она пытается либо вот таким хитроумным способом заставить его отменить свое решение, либо просто ткнуть носом в то, что он потерял. В какую игру она играет?

Рори пальцами сжал ножку кубка. С притворным равнодушием он наблюдал, как она приближается, как встала перед ним. Сдерживаясь, чтобы не взорваться от гнева, он чувствовал, как лихорадочно бьется артерия у него на шее. Ему показалось, что Изабель немного сникла, когда он не торопясь оглядел ее с ног до головы, особо задержавшись на груди. Господи, она должна занервничать. Если бы Рори был обычным человеком, он, не задумываясь, взял бы все, что она предлагала. Но соглашаться с такой тактикой ему претило.

– Добрый вечер, – произнесла Изабель с легким поклоном. При этом груди чуть не вывалились из своего хлипкого гнезда.

Горло перехватило. В ответ он смог издать лишь какой-то звук, напоминавший шипение. Эти чертовы розовые соски зовуще расположились в нескольких дюймах от его рта. Член встал, стоило ему представить, как он проведет языком по кругу, а потом возьмет отвердевший сосок в рот и легонько пососет. Тело Изабель было словно создано для таких эротических фантазий. Но, черт возьми, эта женщина зашла слишком далеко!

Ее щеки слегка порозовели, пока она пыталась привыкнуть к реакции на свой наряд.

Когда волна вожделения отхлынула, осталась ярость. С него достаточно! Его нареченной непозволительно вот так выставляться. Упругая грудь, тонкая талия, стройные бедра и нежная розовость сосков – все это не для чужих глаз. Все это принадлежало ему, по крайней мере сейчас. И он ни с кем не собирался делиться.

– Извините, я опоздала, – продолжала она. – Нужно было одеться.

Не говоря ни слова, он встал, взял ее за руку и, не церемонясь, повел из зала. Только когда они вышли наружу и клан не мог услышать их, он ответил:

– Мне кажется, вы не вполне одеты.

– Почему?

Теперь можно было не скрывать свою злость. Он заговорил мрачно и угрожающе. В таком состоянии он оказался благодаря ей.

– Не испытывайте мое терпение, Изабель.

По ответному молчанию стало понятно, что она оценила его предупреждение. Рори почувствовал, как она занервничала, когда он вывел ее во двор и они направились к башне Фей, миновали вестибюль и стали подниматься по лестнице.

Распахнув настежь свою комнату, он втолкнул туда Изабель, а потом с грохотом закрыл дверь за собой.

Она остановилась посреди комнаты, теребя складки юбки. Осторожно глянула на него из-под ресниц.

– Что вы собираетесь делать?

– Не то, что должен бы, – отрывисто ответил он. Прожигающим насквозь взглядом Рори оглядел ее с ног до головы. Почувствовав на себе этот взгляд, она вздрогнула. – Ваш наряд неприличен. О чем вы думали, когда натягивали эту пошлость?