Первые летние каникулы Вильгельм провел в Англии в компании с неким Иоганнесом Хеллером, молодым ученым-историком, соавтором многотомного издания «Памятники германской истории». Несколько дней они пробыли на популярном курорте Илфракомб на севере Девоншира. Потом последовало приглашение от бабки-королевы навестить ее в замке Балморал, и Вильгельм с радостью на него откликнулся. Ему понравились «небольшие, уютно обставленные комнаты» замка, климат Шотландии («прекрасная погода») и сами шотландцы («очень мирные, скромные и гостеприимные люди; и в отличие от англичан у них есть чувство юмора»). Можно только подивиться, каким образом заезжий визитер сумел так быстро обнаружить все эти качества и сделать столь широкие обобщения.

Королева Виктория знала, как найти путь к сердцу внука. Она подарила ему полный набор одежды горца из клана Стюартов: три юбки — зеленую (для охоты), серую (повседневную, под названием «балморал») и красную (для вечерних приемов), а также бархатный камзол, серебряный пояс-сумку, пряжки к туфлям и шарф на плечи с заколкой — топаз в золотой оправе. Не менее роскошным было вооружение: кинжал в ножнах, украшенный тоже топазом — размером с куриное яйцо, в золотой оправе, — меч и дротик (последнее оружие, как мы помним, Вильгельм применил в детстве против дяди Леопольда во время церковной службы). Слуга королевы по имени Джон Браун помог ему правильно одеться, и Вильгельм обновил свой наряд на оленьей охоте — он был, разумеется, в зеленой юбке. Сохранилась фотография Вильгельма (1884 года) в его шотландском облачении — на обороте он написал на английском: «Жду своего часа». Трудно сказать, что он в данном случае имел в виду.

При расставании Виктория вспомнила о своем покойном супруге, принце Альберте, и обратилась к внуку с прочувствованным напутствием: «Мой дорогой мальчик, не забывай о нем! Твой дедушка был самый лучший человек на свете. Старайся походить на него. Благослови тебя Господь!» Сомнительно, чтобы слова британской королевы оказали какое-либо влияние на молодого Вильгельма. Ему не было дела до Кобургов, а начинавшийся конфликт с матерью вовсе не способствовал развитию у принца добрых чувств к ее отцу и своему деду.

Осенью 1884 года он в первый и последний раз побывал в Париже. Целью был осмотр Всемирной выставки, но, разумеется, в программе значились все обычные туристские достопримечательности: Лувр, Клюни, Нотр-Дам, Сен-Клу… Он ездил в Версаль — ради того, чтобы увидеть Зеркальный зал, где семью годами ранее была провозглашена Германская империя. Он присутствовал в качестве зрителя на одном судебном заседании, поднялся на аэростате в парке Тюильри, посетил спектакль в «Театр Франсе», в котором играла Сара Бернар. Встретив на улице экипаж президента Мак-Магона, принц поприветствовал его, приподняв шляпу. Генерал Шанзи, который во время кампании 1870–1871 годов успешно проводил военные операции в тылу войск Мольтке, устроил для Вильгельма обед. Несмотря на обилие впечатлений, Париж не оказал на немецкого гостя своего обычного магического воздействия. По его словам, «лихорадочная суета и мерзость парижской жизни все это я нашел отвратительным… У меня никогда впоследствии не возникало желания вновь увидеть столицу Франции».

Без сожаления расставшись с Парижем, он отправился в Киль — попрощаться с братом Генрихом, который на два года уходил в кругосветное плавание. Затем, в Потсдаме, принц присутствовал на дне рождения отца и, наконец, вернулся в Бонн — начинался третий семестр его учебы. Следующей весной он снова посетил Англию — по случаю бракосочетания герцога Коннаута и Луизы Маргариты Прусской. Его пребывание там было омрачено известием о смерти от дифтерии 27 марта младшего брата, Вальдемара, любимца Викки. Вильгельм срочно вернулся в Германию, чтобы принять участие в траурном молебне во Фриденскирхе. Викки и Фриц были безутешны. По словам Вильгельма, «неописуемо» было их горе от потери «этого потрясающего отрока». В словах чувствуется ревность. Викки, сравнивая достоинства своих детей, неизменно отдавала предпочтение младшему.

Во время визита в Англию Вильгельм, вероятно, останавливался в доме принца Уэльского в Мальборо-Хаус. Вильгельм посетил Британский музей, Национальную галерею, осмотрел коллекции Уоллеса. Зашел на улицу Сент-Джон-Вуд в мастерскую голландского художника Лоуренса Альма, чьи большие полотна на эротические сюжеты были тогда в моде. Он посетил Ричмонд, Хэмптон-Корт и Кью. Получил аудиенцию у лорда Биконсфильда в Форин офисе.

Пожалуй, больше всего в этот визит его внимание привлекли спортивные соревнования. В Германии организованного спорта не существовало, и для Вильгельма матч по крикету между командами Итона и Харроу, а также лодочные гонки команд Оксфорда и Кембриджа были в новинку. Со временем в его памяти кое-что стерлось и исказилось: в воспоминаниях он называет гонки «регатой», хотя этот термин относится к парусному спорту, да и вообще объединил их с матчем по крикету. Тогда его поразило, что одежда всех присутствующих, включая дам, выдержана в одной — сине-голубой гамме. Вильгельм вспоминал: «Рядом со мной оказалась очень живая пожилая дама, которая сразу заметила мой интерес к состязанию и тот факт, что я иностранец. Она пригласила меня занять пустующее рядом кресло и с потрясающим знанием дела начала объяснять мне все тонкости происходящего». Потом она оторвала край своей ленты и протянула его принцу. «Что это?» — спросил он. «Итон, естественно! — ответила дама. — Теперь Вы выглядите как настоящий джентльмен. Не наполовину, как раньше».

Затем состоялось первое путешествие Вильгельма в Италию в компании не отошедших от горя родителей. Прежде всего они посетили Венецию — обычный туристский маршрут и ночное плавание в гондоле. Далее — местечко Пельи близ Генуи, где остановились в отеле «Эльи», бывшей вилле «Ломеллини». Потом обычный маршрут богатых туристов: вилла «Паллавичини», «неописуемые сокровища» Генуи. Нанесли визит итальянской королевской семье в Монце. Затем Викки и Фриц вернулись в Пельи, а Вильгельм отправился в Бонн.

Учеба подходила к концу. Позже Вильгельм вспоминал, что он хотел совершить мировое турне или по крайней мере съездить в Египет, но этому воспротивился дед, в отличие от сына и снохи не любивший ни путешествия, ни путешественников. По его мнению, внуку пора было служить в армии. «Отныне моей судьбой стал Потсдам», — несколько элегически пишет по этому случаю сам Вильгельм.

29 октября 1879 года двадцатилетний принц начал свою службу в Потсдамском гарнизоне. Первоначально в его обязанности входило обучение новобранцев, будущих солдат первой роты элитного Первого пехотного полка. Вильгельм обрел определенную степень независимости от родителей — 9 февраля 1877 года ему было выделено жилое помещение в здании Потсдамского замка, и его новой семьей стали офицеры-однополчане. И родителей, и Хинцпетера неприятно удивило то, что Вильгельм буквально наслаждался ролью младшего офицера в прусской казарме. Стоит отметить, что условия жизни в казарме разительно отличались от тех, которыми пользуются офицеры современной британской армии, имея возможность веселиться в ночных клубах или на дискотеках. «Мне всегда было легко в кругу товарищей, где царил старый прусский дух», — писал принц, видимо, вполне искренне. Возможно, армия привлекала его и тем, что давала возможность освободиться от назойливой материнской опеки. К тому времени их отношения настолько испортились, что сестре Шарлотте пришлось выступить в роли посредницы и содействовать примирению между Ниггером (такое прозвище наш герой получил в семье) и Викки. Перемирие было недолгим, вновь начались ссоры, и, конечно, Викки без труда удалось заставить Фрица принять ее сторону.