Хелиус когда-то учился в Лейпцигской консерватории и, выбрав карьеру кавалериста, музыкой заниматься не прекратил, пытался даже сочинять, и среди его знакомых было немало певцов и концертмейстеров. Нельзя сказать, чтобы Вильгельм относился к своему любимцу некритически. Он отмечал, что Хелиус в своем творчестве находился под сильным влиянием Вагнера и мотивы великого маэстро нередко звучали в его композициях. Хелиус стал одним из основателей «Вагнеровского общества» в Берлине — Потсдаме. Вильгельм и Дона стали его членами и посещали концерты, которые проходили в здании Военной академии в Бабельсберге. Хелиус был симпатичен принцу еще по одной причине — он был верен и лоялен, «он был тверд как скала», — писал Вильгельм в мемуарах.

Сильное влияние на художественные вкусы Вильгельма оказал профессор Пауль Гюссфельд. Злые языки утверждали, что его способности живописца сыграли немалую роль в том, что он получил Железный крест за сражение при Марс-ле-Туре. Профессор был известен как исследователь Африки и Южной Америки, позже он выступил организатором ежегодных экспедиций Вильгельма вдоль норвежского побережья к северным широтам. В поездках принимал участие и художник Карл Зальцман. Этот берлинец был открытием Викки, а Вильгельма он заинтересовал как автор картин, изображающих морские пейзажи и битвы (производил он их с поразительной скоростью). Зальцман одно время давал Вильгельму уроки мастерства.

Исключительное влияние на Вильгельма в восьмидесятые годы приобрел граф Альфред фон Вальдерзее — военный с ограниченным кругозором, намного старше Вильгельма. К моменту их первой встречи в 1879 году все приятели Вильгельма обладали некоторыми едиными качествами: принадлежали к мужскому полу, отрицательно относились ко всему британскому, ко всем либералам и к Викки. Вальдерзее вполне вписывался в этот круг; кроме того, он был женат на благочестивой американке, которая стала лучшей подругой Доны. Генеральская чета без труда вовлекла Вильгельма в свой салон — оплот евангелического фундаментализма. Там Вальдерзее свел Вильгельма с называвшим себя «христианским социалистом» политиком-антисемитом Адольфом Штеккером. В результате Вильгельм с супругой занялись улучшением морального облика берлинских рабочих, а Вальдерзее — улаживанием внебрачных похождений Вильгельма.

Вальдерзее оставил крайне лестную (с его точки зрения) характеристику молодого принца, который в декабре 1882 года нанес ему визит как генерал-квартирмейстеру Генерального штаба:

Весной следующего года Вальдерзее заболел, и Вильгельм регулярно навещал больного. Позже они вместе стали выезжать на охоту, и чем больше они говорили, тем спокойнее становилось на душе у Вальдерзее. Ему был крайне антипатичен кронпринц, которого он считал «крайним либералом», и генерал испытывал опасения по поводу будущего Германии после смерти кайзера. Вильгельм, по его мнению, был «совсем другой»: «У него есть характер и формируются вполне определенные взгляды. Он настолько же несгибаем, насколько его отец слаб. К сожалению, отношения у них неплохие. Было бы лучше, если бы они жили подальше друг от друга».

Возраст престарелого кайзера приближался к критической черте, его прямой наследник никак не желал избавиться от либеральных, пробританских воззрений, которые внушала ему супруга, и Бисмарк стал обращать все большее внимание на молодого принца. Пора было начинать учить его искусству управления государством. С точки зрения канцлера, Вильгельма следовало вытащить из замкнутого офицерского общества, для чего в первую очередь следовало перевести его резиденцию в Берлин. Министерство двора, однако, запротестовало: подыскать подходящий дворец в Берлине было трудно и накладно. В порядке компромисса было решено прикомандировать принца к расположенному в Потсдаме ведомству обер-президента Бранденбурга, где в обязанности Вильгельма вменялось присутствовать при утренних аудиенциях обер-президента фон Ашенбаха и набираться опыта. 2 октября 1882 года было издано соответствующее распоряжение кабинета. Очень скоро принц стал неплохо разбираться в делах местного управления, особенно интересовали его вопросы инфраструктуры — прокладка новых шоссе, железных дорог и каналов.

Весной 1884 года дом Гогенцоллернов был взбудоражен «делом Баттенберга». Александр Баттенберг, бывший прусский офицер, который перешел на службу в российскую армию и принял участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов, был после освобождения Болгарии от турецкого господства избран правителем этой страны. Выборы, состоявшиеся в древней болгарской столице Великом Тырнове в 1879 году, прошли под сильным давлением со стороны русских, однако принц вскоре начал проявлять признаки непослушания по отношению к своим покровителям, и те прекратили его поддерживать.

Казалось бы, какое дело до всего этого было Гогенцоллернам вообще и Вильгельму в частности? Дело было в том, что поведение Баттенберга шло вразрез с прорусской ориентацией внешней политики, проводимой Бисмарком, и, главное, серьезную тревогу вызвало упорное стремление Викки выдать замуж за симпатичного Сандро свою младшую дочку Викторию, более известную под именем Моретта. Та познакомилась с Сандро в Берлине в 1882 году, когда ей было всего пятнадцать. Девочка с первого взгляда влюбилась в блестящего кавалера. Возможно, еще большее впечатление он произвел на стареющую кронпринцессу: похоже, она готова была отдать за него любую из своих незамужних дочерей. На следующий год состоялась тайная помолвка Сандро и Моретты.

Кронпринцессу, видимо, вдохновлял пример матери: королева Виктория недавно благословила брак своей дочери Беатрисы, младшей сестры Викки, с братом Сандро, Генрихом (так возник род Маунтбеттенов[3], из которого вышла плеяда известных британских военачальников и политических деятелей). По поводу мотивов, которыми руководствовалась матушка Вильгельма, до сих пор идут споры. Одни считают, что в основе всего лежала политика — Викки была против прорусской ориентации Пруссии. По мнению других, Викки так не любила Бисмарка, что решила насолить ему. Третьи предпочитают трактовать всю историю как следствие нездорового интереса женщины критического возраста к молодому красавцу офицеру.

Вильгельм узнал об интриге от отвергнутого претендента на руку Моретты — мелкого немецкого князька Генриха XVIII Рейсса. Снедаемый ревностью, тот обратился к Вильгельму за помощью: может быть, тот сумеет расстроить намечаемый брак его соперника с вожделенной Мореттой. Вильгельм охотно согласился: в его представлении матримониальные планы Баттенберга противоречили неписаному кодексу, которым регулировался подбор женихов и невест в семьях европейских монархов. Сандро был плодом морганатического брака Александра Гессенского и графини Юлии Гауке. Титул графа ее отец получил в России только в 1829 году, и в его родословном древе значились лишь эльзасские священники и лекари. Конечно, происхождение Баттенберга было столь низким, что он никак не мог быть принят в качестве родственника. Мнения в семье Гогенцоллернов раскололись: Вильгельм, его брат Генрих, сестра Шарлотта были против «мезальянса». Против были и император с императрицей. Престарелый кайзер вспомнил, на какую жертву он пошел, согласившись с требованием семьи расстаться со своей первой любовью, Элизой Радзивилл, — ее родословная тоже была сочтена неподходящей. Мнение Фрица определяла Викки, и это означало, что Фриц не был против брака.