В углу кабинета, на чистом островке посреди разведённой пыли, грязи и мебели, превращённой в мусор, стояли в обнимку Алексия и Арлан Раминский. В то время как старшекурсник создавал впечатление спокойного и контролировавшего ситуацию истинного лорда, девушка, прижимавшаяся лбом к его лбу, была очевидно не в себе. Её пальцы, находившиеся чуть выше локтей парня, подрагивали и… горели. Это позволило примерно сформулировать мнение о том, что здесь произошло: ведьма со способностью к магии стихий по какой-то причине обрушила на обиталище ректора природное бедствие.

Я сделала неосторожный шаг вперёд и ступила ногой в небольшую, не замеченную ранее лужу. Лисса резко остановилась, удивительным образом не запнувшись за обломок полки. Элиот, будь он неладен, обхватил меня ладонями за талию, приподнял над полом и отставил назад, в сухой коридор. И это на глазах знавших о моей проблеме старшекурсников! Я с трудом сдержала ворчание, рвавшееся наружу с оставшегося позади пятничного вечера.

Меня и без того раздирала злость на драконьего принца, потому что мы с ним определённо не сходились в том, к чему наша договорённость обязала Элиота. У меня создавалось впечатление, что либо парень не видел разницы между союзником и нянькой, либо, что ещё хуже, влюбился в меня и из-за моей странной реакции на него счёл, что эта жизненная дорожка не кончается для него тупиком. Я не являлась Эванджелиной Сейромон, он не был кронпринцем моей страны Михаилом Арайденом. Они были юными и счастливыми, в отличие от нас…

Однако какая бы кошка ни пробежала между нами, мы всё же пошли к ректору вместе тёплым субботним утром. И когда Арлан Раминский встретился со мной глазами, я прижалась спиной к груди Элиота, остро ощутив опасность, как если бы это младший лорд из Арайдена меня так касался, а не дракон. На лице старшекурсника появилось недоумённое выражение, Алексия прищурила глаза. Как скоро я должна позабыть о том, что они у неё болотисто-зелёные?

Вздох Лиссы в повисшей неловкой и тяжёлой тишине воспринялся как оглушительный хлопок.

— Алексия, ты ещё не готова убить бога! — заявила феноменальное богиня.

Старшекурсница злобно зашипела и пустила в ректора молнию, прежде чем Арлан успел перехватить её запястья одной рукой и прижать к своему телу.

— Но он вернулся за ней, Лисса! За мной, чтоб тебя Цербер подрал и не выплюнул! — старшекурсница сочилась ядом и гневом. — Я должна убить эту тварь раньше, чем он вдруг явится и попытается взять своё! — она забилась в объятиях Раминского, стараясь освободиться, но парень вцепился в неё мёртвой хваткой. Алексия перестала походить на человека, она вела себя как загнанный в угол дикий зверь, лишь слюной не брызгала.

— Слишком рано, Алексия! Если ты не успокоишься, то дашь своему отцу именно то, что он хочет, — либо Лиссе было всё равно на наше присутствие, либо предмет обсуждения был до того не терпящим отлагательств, что не было времени даже на то, чтобы нас с Элиотом прогнать.

— Не смей называть эту падаль моим отцом! — взревела Алексия. — У меня нет отца, есть лишь божественный урод, который воспользовался моей матерью, и годы спустя решил добить, потому что она привязалась к той, кого обещала ему ещё до рождения!

Старшекурсница приподнялась на носочки, постаравшись стукнуть Арлана лбом в нос. Лисса вдруг вскинула руку — и комнату наполнили звуки слов на неизвестном языке. Я ощутила лёгкую сонливость и прилегла бы прямо на тёплый пол башни, не находись позади мой союзник. Арлан зевнул, но крепость хватки не ослабил. Старшекурсница пыхтела от натуги, но, в конечном итоге, тело её подвело, и она потеряла сознание. Только тогда богиня закрыла рот и опустила руку.

— Арлан, отнеси её в подземелье, в камеру, специально подготовленную для этого случая, — бессильно сказала Лисса, присев на подоконник, так как её внушительное кресло пострадало в числе прочего в кабинете.

— Вы применили по отношению к ней магию подчинения, — парень, бережно державший тело своей девушки, выглядел мрачнее тучи. — Она вам это не простит, ректор.

— Зато выживет, — отмахнулась Лисса. — Делай, что велят, если действительно беспокоишься об Алексии.

Арлан промолчал, направившись к выходу, ловко переступая через обломки и почти не задевая стекло. Столкнувшись с нами в двери, он лишь кивнул, обозначив, что нам бы отойти. Элиот так и поступил, вновь оторвав меня от пола и отнеся в сторонку. Когда старшекурсники скрылись за поворотом, дракон отпустил меня и первым шагнул в кабинет. Ведущую, правую, руку однокурсник оставил за спиной, и она обросла чешуей. Заменившие ногти когти даже на вид были смертельно-острыми.

— Проходите уже, ещё одни мои проблемные подопечные, — донёсся до меня голос богини, не видимой мне за спиной Элиота. — Я надеюсь, вы понимаете, что то, что вы видели, не должно просочиться за пределы этих стен? Ваше любопытство я удовлетворю, а вот остальным этого знать не нужно.

Сумасшедшая Лисса звучала очень строго и сурово.

— А чем мы отличаемся от остальных? — не постеснялась уточнить я, ткнув в метаморфа пальцами, чтобы он дал пройти. Не сказать, чтобы он остался доволен моим бесцеремонным тычком, но главное, что в кабинет прошел, ногами в плотных ботинках отпихивая с пути обломки шкафов и стекольную крошку и расчищая себе и мне путь.

Когда мы оба прошли вглубь помещения, Лисса магией закрыла дверь и, полагаясь на то, как по тёмному дереву пробежали белые полосы, я выдвинула предположение, что ректор установила зачарованный замок. Что она и подтвердила, а после ответила на первый мой вопрос:

— Так уж вышло, что ваши с Алексией и Арланом судьбы переплетены, — богиня хлопнула в ладоши и кресла для посетителей встали на свои прежние места. Ещё хлопок — и с них слетела грязь. Она небрежно указала нам на очистившиеся сиденья. — Лишь отчасти, но и мной самой, признаю. Эх, как с вами грустно!

Весь произведённый Лиссой образ взрослой разумной женщины оказался беспощадно убит короткой фразой, больше свойственной капризному ребёнку.

Не успела я удобно устроиться в кресле, как богиня присела ко мне на подлокотник и постучала кончиком длинного указательного пальца по острой вершинке маски-короны духа.

— Ты и впрямь сумасшедшая, Рыжик, — покачала головой ректор. — Я могла бы сделать для тебя несколько запасных разнообразных масок, если попросишь. Больше тут уже ничего сделать нельзя. Страх остался доволен сделкой, а вот ты? Впрочем, не отвечай.

И не собиралась. Я не испытывала нужды ни в сочувствии Лиссы, ни в словах, на подобии: «Я же говорила». Да и сожаления, если и имелись, были не тем, чем я бы возжелала поделиться.

— Что насчёт Алексии? — спросил Элиот, и я подивилась тому, как точно он определил, что ему стоило бы вмешаться, хотя я, по моему мнению, не подала виду. Мне следовало бы стать менее предсказуемой для него к моменту не столь далёкого вступления на престол. Что удобно сейчас, имеет вероятность стоить жизни потом.

Богиня вернулась туда, где изначально устроилась, и перекинула ногу, усевшись на подоконнике, как в седле. Она воплощала в реальность те желания, которые возникали у меня в детстве, но были не допустимы в силу своей безумной опасности. В конкретном случае — расшибиться в кровавую лепёшку.