— А все-таки?

— Тебе такие нравятся. Высокий, блондин, голубоглазый, мускулистый.

— Ага. Тогда я его знаю. Этого товарища зовут Юрий.

— У тебя с ним что-то было? — хмыкнул Полуянов.

— Не у меня, а у Изольды твоей.

И Надя рассказала, как провела в квартире фотомодели небольшой обыск и увидела фотографии. А от домработницы узнала, что прекрасный Лизочкин бойфренд скоропостижно скончался от анафилактического шока.

— И не в этой ли самой квартире он умер? Раз являлся тебе? — досадливо закончила она.

— Надь, это ведь все глупости! — снисходительно произнес Полуянов. — Даже если он тут умер, в призраков я не верю. Просто сон дурацкий.

— А еще я у Изабель в ящике нашла интересный документ. Отказ в возбуждении уголовного дела. Прочитать не успела, но пару строчек видела: «Истомина И. Н. и Черкашин Ю. Ю. находились в принадлежащей Истоминой квартире», и еще — «отказать в возбуждении уголовного дела по факту причинения смерти по неосторожности».

— Надька, — уважительно посмотрел на нее Полуянов, — да ты у меня прямо мисс Марпл!

— Я лучше. И существенно моложе!

А Димка принялся рассуждать:

— Значит, не исключено, что этот самый Юрий умер в квартире академического дома номер 108. И анафилактический шок ему устроила именно Изабель — потому на нее и пытались уголовное дело завести. М-да. Портрет красавицы становится все более зловещим. Сейчас я тебе еще расскажу, что я про нее узнал.

И поведал Наде про фотографию мертвой тренерши, про разбитый аквариум и «послание» из мертвых рыбешек.

— Какой ужас! — ахнула Надежда. — Слушай, давай, наверное, все-таки отказываться от этой квартиры…

— Из-за чего? Из-за рыбок дохлых? А как мы это Аскольду нашему объясним? Он мне с утра звонил, сказал, на послезавтра сделку запланировал. И потом, даже если мы не купим это жилье, я все равно обещал Изабель, что помогу ей в этом деле разобраться.

— Димуля, — с подозрением взглянула на него Надя. — А почему так странно получилось? Я совершенно случайно нахожу квартиру. Мы приходим ее смотреть. И хозяйка — по какому-то чудесному совпадению! — тут же подкидывает тебе горячую тему. Такое разве бывает?

— Ты хочешь сказать, Изабель все специально подстроила, чтобы на меня выйти? — озадаченно пробормотал Дима. — Типа, заранее знала, что ты — моя подруга, что ищешь четырехкомнатную квартиру в этом районе, и в качестве наживки выставила свое жилье на продажу, чтобы познакомиться со мной и втянуть меня в это дело?! Да ну, Надюха! Слишком сложная комбинация. Тем более для нашей, м-м… не самой умненькой девочки. Ей просто повезло, что я, со своими связями, талантом и глубокой порядочностью, случайно подвернулся ей под руку. И теперь не могу бросить ее в беде.

— Дим, вот как тебя лучше назвать? Дон Кихот или Робин Гуд? Или просто дурак?

— Ничего, я и для себя лично пользу извлеку. Горячую темку разработаю! Знаешь, как надоело все эти пресс-конференции в мэрии освещать и политические статейки писать кастрированные…

Она искоса взглянула на любимого. М-да. Когда у Димки столь решительное лицо, спорить с ним бесполезно, только разозлишь.

— Короче, Надюха, — азартно потер руки Полуянов, — спасибо тебе за подсказочку про этого Юрия. Я сегодня же постараюсь выяснить, где он умер, как, почему и с чьей помощью. А для тебя у меня будет особое задание.

— Это с какой еще стати?! — возмутилась Надежда.

— Но я не для себя прошу, а на благо семьи, — прикинулся овечкой Полуянов. — У нас ведь регистрация сделки, переезд, мебель покупать — представляешь, какие расходы? Самое время хорошо поработать и получить огромный гонорар в «Молодежных вестях», а то и в Голливуд историю продать. А все денежки потратить на обустройство семейного гнездышка. Как тебе такой план?

— Дим, — вздохнула она, — мне сразу как-то вспоминается помещик Манилов…

А журналист не унимался, продолжал напирать:

— Опять же, лучший способ бороться с ревностью — играть открытыми картами. Если я предлагаю тебе вместе над этим делом работать, ясно ведь, что скрывать мне нечего!

— Что-то раньше ты мне никогда не предлагал работать вместе.

— Ну, раньше ты мне и сцен ревности не устраивала. Как мне еще развеять твои подозрения?

Надя взглянула в его ослепительно-честные глаза и только хмыкнула.

— Ну и, конечно, врать не буду… там есть один участочек работы, который только девушка сможет сделать. Точнее, только ты.

— Что еще за участочек?

— Да один фотограф у меня под подозрением. Фамилия эффектная — Золотой. Лауреат, придворный портретист, а также бог и царь для начинающих моделек. Сделать у него портфолио, говорят, — уже половина пути к успеху. Вот и прикинешься моделью.

— Я?!

— А что? Для меня ты — практически Наталья Водянова. Ну, или скажешь, что для сайта знакомств нужны фотки. Попринимаешь соблазнительные позы, а заодно разузнаешь кое-что. Я бы сам этого Золотого потряс, да подхода, боюсь, не найду, — вздохнул Полуянов.

— Он «голубой», что ли?

— Нет, там другой нюанс… Он вроде Пелевина, журналистов ненавидит. Ни одного интервью еще не дал. И вообще крайне подозрительный тип. Я выяснил: знакомиться с ним, вроде как случайно, можно даже не пытаться. Нюхом чует и посылает. А то и охрану может натравить. С девочками — да, бывает милым, но с нашим братом — ни-ни. К тому же живет в настоящем замке. В Подмосковье. Бодигарды, видеонаблюдение, собаки. Веришь, даже ров у него есть…

— …куда он меня и сбросит. Спасибо тебе, дорогой!

— Значит, не поможешь? — горько вздохнул Полуянов.

— Нет, — отрезала Надя.

— Ладно, тогда придется что-то самому придумывать… Но, может, хоть завтрак сделаешь? Жуть как твоей фирменной яичницы хочется!

Надя молча повязала передник и отвернулась к плите.

Встретиться в приличном кафе риелтор Аскольд отказался категорически. Привел Полуянова в убогую чебуречную неподалеку от Банного переулка. Настоящий обломок социализма: слепые оконца, одноногие грязные столики, тяжелый дух прогорклого масла, угасающие над батареей пивных кружек личности. Суровая буфетчица в грязном переднике довершала антураж. Она строго цыкнула на риелтора:

— Тебя я вообще не обслуживаю, алкаш несчастный!

— Что вы, что вы, Венерочка Марковна, — заюлил тот, — мы в прошлый раз сделочку обмывали, а сегодня просто о делах переговорить пришли, пивка пропустить по кружечке.

— Смотри мне, — сдвинула брови тетка. И шарахнула на стойку две мокрые пивные емкости.

Дима взглянул в ее мрачное, будто туча перед ливнем, лицо и требовать долива пива после отстоя пены не решился. Но риелтора упрекнул: