Одним словом, господа «февралисты» постарались задним числом от всего откреститься, переложить ответственность за распространение клеветы (а впоследствии – заключение под стражу и уголовное преследование невиновных!) на анонимное «общественное мнение» и «интеллигентско-буржуазные массы» и поскорее про всё забыть. Но мы-то помним…

Пожалуй, наилучший итог всем «обличительным» потугам Временного правительства подвёл в своё время мэтр русской словесности Иван Бунин: «Нападите врасплох на любой старый дом, где десятки лет жила многочисленная семья, перебейте или возьмите в полон хозяев, домоправителей, слуг, захватите семейные архивы, начните их разбор и вообще розыски о жизни этой семьи, этого дома, – сколько откроется тёмного, греховного, неправедного, какую ужасную картину можно нарисовать и особенно при известном пристрастии, при желании опозорить во что бы то ни стало, всякое лыко поставить в строку! Так, врасплох, совершенно врасплох был захвачен и российский старый дом. И что же открылось? Истинно диву надо даваться, какие пустяки открылись! А ведь захватили этот дом как раз при том строе, из которого сделали истинно мировой жупел. Что открыли? Изумительно: ровно ничего!»

§ 1.1. Первое, что надо иметь в виду, разбирая обвинения «февралистов» в адрес Николая Второго и его правительства, – это то, что именно обвинители-то и были настоящими изменниками! И дело тут не только во вредительской сущности их «революционных усилий» (расшатывание государственных устоев и раздувание внутренней смуты в разгар тяжелейшей войны). Всё обстояло гораздо хуже. Дело в том, что именно «февралисты», дорвавшись до власти, на практике осуществили всё то, в чём они ранее безосновательно обвиняли руководство Российской Империи!

Одним из парадоксов отечественной истории является то, что этот очевидный факт до сих пор не вполне осознан «благодарными потомками». Прежде всего, мало кто знает о нём. Слишком уж много событий происходило в России в бурном 1917 году; долго ли упустить из виду кое-какую «историческую фактуру»? Историки (и даже скорые на выводы исторические публицисты), по большей части, занимают по данному вопросу какую-то вялую позицию. В лучшем случае – опровергают обвинения в адрес императора Николая, Александры Фёдоровны, Штюрмера (обвинения, выдвинутые явными изменниками!), – вместо того чтобы изобличить самих клеветников.

Постараемся пролить луч света на эту тёмную историю. Правда, начать придётся издалека. Беда в том, что для русских «свободолюбцев» государственная измена – занятие достаточно традиционное. Похоже, деятели «освободительного движения» не мыслили себе «прогресса» без сотрудничества с теми или иными внешними силами. Без этого им с крепостничеством и самодержавием как-то «не боролось»! Ещё Герцен с Огарёвым ратовали за победу англичан и французов в Крымской войне, поборники «вольной Сибири» готовы были отдать американцам Дальний Восток… Так будет и в дальнейшем.

Вряд ли стоит приводить здесь всю генеалогию русского радикального либерализма; можно сразу перейти к позднейшим представителям этого ядовитого древа – тем, которые в 1917 году возглавят Россию в форме «демократического» Временного правительства. Но и в этом случае начинать надо будет не с 1917 года, а года так с 1904-го!

Во время тяжёлой Русско-Японской войны наш внешний враг прилагал все усилия к тому, чтобы дезорганизовать русский тыл и подорвать дух русской армии – инициируя подъём протестного движения, поддерживая сепаратистские настроения национальных окраин, стимулируя (в том числе – поставками оружия) начавшиеся в России бунты и мятежи. Именно в это время в Европе разворачивает бурную деятельность полковник японской военной разведки Мотодзиро Акаси (в прошлом – военный атташе в России, в будущем – замначальника японского Генерального Штаба). Именно полковник Акаси и занимался консолидацией усилий российской оппозиции! Именно стараниями Акаси (и на японские деньги) были организованы знаменитые в истории «освободительного движения» Парижская (1904 года) и Женевская (1905 года) конференции российских оппозиционных партий.

§ 1.2. То, что «левые» всегда были готовы погубить Россию ради своих социальных экспериментов (а националисты с окраин Империи так только об этом и мечтали), – давно и хорошо известно. Но особенно интересно то, что среди протеже полковника Акаси были будущие министры Временного правительства. Так, в Парижской конференции, наряду с финским националистом-террористом Циллиакусом, грузинским националистом Деканозовым, польским националистом Пилсудским (будущим диктатором Польши) и прочими убеждёнными врагами России, принимал участие главный идеолог террористической партии эсеров Чернов (будущий министр земледелия Временного правительства) и… представитель «Союза освобождения» Милюков (будущий министр иностранных дел).

Сами русские «свободолюбцы» ничего противоестественного в такой своей неразборчивости не видели. Ибо – как было сказано в «Освобождении» (печатном органе «Союза освобождения») – «если русские войска одержат победу над японцами, что, в конце концов, не так уже невозможно, как кажется на первый взгляд, то свобода будет преспокойно задушена под крики ура и колокольный звон торжествующей Империи». Стало быть, надо стараться, чтобы «торжествовала» другая империя – Японская!

По завершении конференции была составлена – кстати, составлена именно Милюковым – итоговая резолюция, в которой были перечислены основные цели участников. Главной целью было провозглашено уничтожение государственного строя Российской Империи (а также и ликвидация самой Российской Империи – под вывеской «права наций на самоопределение»). А кроме того, все участники обязались занять пораженческую позицию в войне – предрекать поражения русской армии, обвинять во всех военных неудачах своё правительство и призывать к скорейшему прекращению войны. Собственно говоря, этот момент и был главным для их японского куратора!

Конечно, смешно «уличать» в чём-то откровенных разрушителей – убеждённых врагов государства, боевиков, террористов, требовавших в своих программах развала страны и ликвидации всего существующего государственного аппарата, всей существующей юридической и экономической основы, уничтожения армии; прилагавших все усилия к тому, чтобы перевернуть русский государственный корабль… Но всё же тайные контакты с агентом вражеской разведки в самый разгар войны, получение от него денег на проведение своих партийных мероприятий и (особенно) пораженческие соглашения участников конференции – это ещё и явная государственная измена.

Будущий «селянский министр» Чернов участвовал и в следующей конференции, организованной на японские деньги, – Женевской (вместе с окраинными националистами всех мастей, попом Гапоном и большевиками во главе с Лениным). Кстати, Милюков тоже должен был там оказаться, да только левые социалисты не пожелали видеть на конференции представителей «Союза освобождения». В итоговой декларации Женевской конференции содержался открытый призыв к вооружённому восстанию в воюющей России. Тогда же был создан единый Боевой комитет для организации вооружённой борьбы в русском тылу.