веревкой, которая лежала тут же в сундуке. Снова подумал о Горе и его простой одежде. Вот и я сейчас, как он, облачился в тряпки простого люда. Действительно, идиот, что обернулся в замке и прыгнул в портал в чем мать родила. На что рассчитывал? Мне вдруг стало стыдно перед Горем. Я, как разъяренная фурия, ворвался и потревожил его, он чему-то радовался. Я не интересовался его успехами, совсем отрешился от него. Когда-то он мне был самым близким другом. И какая разница, во что он одевался? Мы держались друг за друга. Пытались выручить в трудную минуту. А потом все пошло наперекосяк, и мы разошлись из-за разных взглядов. Вмиг понял: я оскорбил и задел его только потому, что меня бесило, что он лучше и правильнее меня.

Я спустился на кухню и уселся за стол, куда указала старушка, ближе к печи, в которой уже стоял казанок. В нем что-то булькало и вкусно пахло вареным мясом и травами.

— Откуда ты, мальчик? Как тебя зовут? — она взяла ухват и потянула на себя казан, у́шло прихватив его руками, одетыми в коряво сшитые варежки, вытянула на подставку около печи. Взяла поварешку и помешала варево. Бросила туда что-то, похожее на специи, опустила голову над супом, закрыла глаза и принюхалась.

— Ммм, вкуснятина, скоро будет готово. Так как звать тебя, малец?

— Я, мнг, кх… Леандр, сын… — я замялся и опустил глаза, задумавшись на мгновение, стоит ли рассказывать незнакомой женщине, чей я сын, не вернет ли она меня обратно к отцу-деспоту? Да какая ей разница, кто я? Пригрела, сейчас приду в себя и вернусь домой. Я же не буду ночевать в этом сарае.

— Знаю я, чей ты сын, сразу поняла, как увидела. Сходи-ка в лес, принеси воды, там, где ты вышел из портала, есть ручей, ведра в сенях, за дверью тулуп, тебе впору будет, ступай. Да внучку мою позови, пусть есть идет.

— Я? За водой? Да я… принц! Я не пойду никуда. — Я скрестил руки на груди и надменно на нее уставился.

— Не пойдешь, значит? — она обернулась, прищурилась, и по спине прошел холод.

— Не-а. — Настырно, раздувая ноздри, я выпятил челюсть.

— А если я превращу тебя прямо сейчас с жабу и суп из тебя сварю? — она свела брови и сделала резкий выпад в мою сторону, указав на меня деревянной длинной ложкой, которой помешивала варево. — Все равно никуда не пойдешь? — она сверкнула старческими глазами и облизнула губы.

Я подхватился и рванул к двери.

— А вас как зовут, бабушка? — я вдруг опомнился, что не пристало сыну короля вести себя как парню некультурному.

— А я бабка Марфа, так и зови. Или просто бабушка, мне будет мило. — Ведьма улыбнулась и вернулась к своему занятию, напевая себе под нос.

— Хорошо, бабушка так бабушка.

Выйдя из дома и схватив стянутые жгутом деревянные ведра, побрел обратно к порталу. Ничего со мной не случится, если я разок принесу воды да проветрюсь немного.

Я вышел на поляну, кажется, заблудился. Понял, что наворачиваю круги. Был тут не раз, видел уже и это корявое дерево с размашистой кроной, и саму поляну, а вот к ручью так и не пришел, что-то будто водило, не пускало выйти из круга. Я выдохнул и повернулся к дереву.

На самой опушке лежала девчонка лет пятнадцати, закинув ноги к небу, оголив их. Хорошо лежала ко мне головой. На ней было цветастое простое платье с длинными рукавами. Руки раскинуты в стороны ладонями вверх. Я смутился. Длинные белые ножки с тонкими лодыжками — она болтала ими в воздухе и что-то напевала, растопыривая пальчики. Ее волосы разметались по густой траве яркими огненными всполохами, завораживающе ползая меж травинок, когда она качала головой из стороны в сторону.

Я приблизился и наклонился над ней. Наши взгляды встретились, и она замолчала, удивленно моргая своими большими зелеными глазами, обрамленными красными ресницами с выгоревшими кончиками.

— Привет. — Я переложил ведра в одну руку и протянул ей другую. Она привстала на локтях и, всколыхнув пламя своих волос, обернулась ко мне, спрятала ноги под длинной юбкой, села, подмяв их под себя.

— Привет, — она дунула на спадающую челку и подняла свои глаза. Зеленые, яркие и обжигающие, пронизывающие до самых глубин.

— Ты как тут оказалась? И чего валяешься? — руку я так и не убрал в ожидании, что она примет ее. Девушка опустила ресницы и отвернулась.

— Просто валяюсь, на солнышке греюсь, по небу хожу. — Она усмехнулась и снова на меня посмотрела своими озорными глазищами. — А ты что тут забыл? Чего слоняешься без дела? Потерялся?

Я кивнул и все же опустил ладонь, так и не дождавшись ее прикосновений.

— К ручью идешь?

— Угу, поможешь найти? Бабушка отправила за тобой и водой.

— Хм, а с чего ты взял, что за мной? — она с вызовом уставилась на меня и ехидно усмехнулась, сидя вполоборота.

— Да ни с чего, просто решил, что это ты, и все. Пойдешь?

— Пойду. Помоги встать. — Она протянула мне руку, наконец наши ладони встретились. И вдруг меня словно током ударило. В глазах потемнело, и увидел я себя в другом мире.

Руки мои привязаны к металлическим балкам, а сам я израненный, окровавленный. На лице моем маска, но точно знаю, что лицо в крови, потому что пахнет кровью, и все ноет. Нос сломан, заложен, губы разбиты. И стою я привязанный, полностью голый. Около меня кружат люди в ярких одеждах, и лишь одна дева в белом стоит рядом и омывает меня. Нежно касается кожи, и боль словно уходит. Она светится изнутри желтым светом, извергая его волнами, накрывая меня своим теплом с ног до головы, отчего коленки дрожат и ноги подкашиваются. Я оборачиваюсь и, накрывая ее своим мощным огромным телом, ломаю ее, слышу хруст косточек и хлюпающие звуки вытекающей из нее жизни. Она в последний раз выдыхает, и все меркнет.

Я снова на поляне держу за руку рыжую ведьмочку.

— Что это было? — Я отдернул руку и спрятал ее за спину, сминая длинную рубаху в кулак.

— Что ты видел? — ведьмочка ни капли не удивилась, просто уставилась на меня изучая.

— Не то, что хотелось бы. Я пойду, наверное. — Я дернулся, чтобы сбежать, не очень-то хотелось к ней снова прикасаться.

— Подожди, пойдем вместе, снова заблудишься. — Она засмеялась, запрокинув голову.

— Не, я сам, найду как-нибудь дорогу. Удачи.

— Ну, хорошо, не сворачивай, прямо иди, на шум воды. — Ведьмочка подмигнула и словно по волшебству испарилась в воздухе.

«Угу,