не имел возможности взять кредит в рублях. Только в долларах. И под залог недвижимости. А пацаны наотрез отказались жертвовать своими квартирами. Требовалось-то всего сто сорок тысяч, остальное собрали с торговцев. И весь рынок заложить Ерема не решился: овчинка явно не стоила выделки. В общем, от банка пришлось отказаться. И еще раз нажать на торговцев, жертвуя своей репутацией. Впрочем, обошлось без насилия. Требуемую сумму наскребли, расплатились, получили разрешительные документы. Но в асфальт новую территорию закатывать пока не стали, на это не хватало средств.

— И все равно все путем, — собрав сход, заявил Ерема. — Пустырь наш, что хотим с ним, то и делаем.

— Но пустырь пока пустой, — в недобром каком-то раздумье сказал Вахлам.

— Пока пустой.

— Пустырь пустой, но рынок расширился.

— Уставный капитал увеличился, — кивнул Ерема.

Кажется, он знал, куда клонит Вахлам.

— И твоя доля в нем увеличилась.

— На шесть процентов. — Ерема и глазом не моргнул.

— Да, но наши доли-то уменьшились.

— Твоя всего на два процента.

— Всего?

— Кто больше всех вкладывал в фонд развития?… Или ты думаешь, я не умею считать свои деньги?

— Ну, деньги считать надо, — буркнул Вахлам.

— У тебя квартира, участок под строительство… А у меня только моя доля в рынке…

— Ну-у…

— Что ну? Ты видел расчеты, если там какая-то лажа, ты скажи,

— Лажи нет… В принципе нормально все.

— Тогда закройся! — грубо одернул Вахлама Ерема.

Домой в этот день он вернулся поздно и подшофе. Вахлам выставил мировую, к тому же нужно было обмыть удачную сделку, в общем, запах спиртного Ульяна учуяла на расстоянии. Ничего не сказала, но про себя отметила. Чего ж тут говорить, не хотела она жить с алкашом.

А первое время и вовсе не хотела жить с Еремой. Погостила у него пару дней после Нового года и вернулась к родителям. Он ездил за ней, забирал, водил в рестораны, увозил к себе на квартиру, а ночью возвращал домой. Но чем дольше они встречались, тем она чаще оставалась у него на ночь, пока не переехала совсем.

Они жили вместе, но день принадлежал ей. Сначала в институт, потом к родителям, домой она возвращалась только вечером, иногда поздно. Фактически Ульяна предоставлена была сама себе. И могла крутить романы на стороне. Ерема жутко ее ревновал…

— А ничего, что мы разрешение получили? — Ерема кивком указал на окно, которое выходило на пустырь. — Скоро рынок будет шуметь у нас под носом.

— Я не хочу жить у шумного рынка.

Ерема усмехнулся, он понял, на что наводит его Ульяна.

— Будем жить в своем доме!

— Ты купил дом? — с надеждой, но больше с сарказмом спросила она.

— Нет, я куплю участок. И будем строиться…

— Ты даже участок не купил.

— Зато рынок теперь почти на сорок процентов мой. И это будет самый крупный рынок в Москве. А как он работает, ты видишь, народ толпами валит.

— Ну да. — Ульяна окинула взглядом кухню, куда зашла вслед за ним.

Самый большой рынок, сорок процентов акций, а квартира съемная. Машину Ерема худо-бедно купил, «девятка» не новая, но своя. А мог бы уже на новеньком «БМВ» ездить.

— Всему свое время.

— Да, только время не стоит на месте.

— Сорок процентов акций. Сорок процентов! Еще немного, и будет контрольный пакет. Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Не дура, понимаю.

— И пацаны понимают. Не нравится им это.

— Их доля уменьшилась?

— Соображаешь.

— Главное, чтобы ты соображал… Я смотрю, с этим у тебя пока все в порядке.

— Поверь, скоро своя квартира в Москве тебе будет казаться сущим пустяком.

— Мне?

— Или ты не собираешься за меня замуж?

— Ну, собираюсь…

Ульяна собиралась за него замуж, но с ее родителями он так и не познакомился. Интеллигенты в третьем поколении не хотели видеть какого-то бандита… Ульяна уверяла, что это не так, но слова это всего лишь слова. А на деле они даже не подали заявление в загс.

— Ты даже не представляешь, как мне стыдно, когда я делаю вот так! — Ерема обхватил Ульяну за талию, прижал к себе. — Без законного на то разрешения!

Ужина нет, только чай с бутербродами, но так ему и не нужно. Главное, что Ульяна рядом, с ней тепло и уютно.

— А ты не делай! — Она не вырывалась, всего лишь подалась назад.

— А если меня сносит течением? Прямо на тебя!

— Поставь паруса!

— Ты даже не представляешь, как они стоят!..

Ерема усадил Ульяну на стол. А почему бы и нет? Вместо ужина!

— Я так не хочу! — захныкала девушка.

Но Ерема не сдавался, в конце концов она расслабилась и закрыла глаза…

Утром Ерема вызвал такси, отправил Ульяну в университет, дав ей денег на новую сумочку. Весь день крутился на рынке, решал вопросы, вечером, уставший, встретил Ульяну, она возвращалась домой с покупками. И снова их закружило в сумасшедшем вихре. Жизнь продолжалась. Именно та жизнь, о которой он мечтал.

А через несколько дней исчез Флажок. Не вышел на работу, не позвонил, Ерема отправил к нему домой человека, но дверь закрыта, никто не отзывался.

Не появился Флажок и на следующий день. Ерема забил тревогу и сам вместе с Вахламом отправился к нему домой. Начали они с гаража, который Флажок купил вместе с квартирой. Гараж капитальный, ворота железные, внутрь не заглянешь, а ключей у них не было, в замочную скважину смотреть бесполезно. И не поймешь, есть там внутри машина или нет.

— Лариске надо звонить, может, она что-то знает.

— Когда они расстались?

— С месяц уже… Может, сошлись?

— Посмотрим.

Они подъехали к дому, где жил Флажок, поднялись на четвертый этаж, позвонили, ничего.

— А в ответ тишина… — усмехнулся Вахлам. — Он вчера не вернулся из боя.

— Из какого боя?

— Песня есть такая…

— Плохая песня. Для нашего случая…

Вахлам вынул из кармана мобильник, сначала позвонил Лиле, узнал у нее номер Ларисы, но дозвониться до девушки не смог. Она не отвечала.

— Домой к ней можно съездить, — пожал плечами Вахлам.

— Если это нам что-то даст, можно и съездить.

— А это нам что-то даст?

— Не знаю…

— Давай сначала по соседям пройдемся, — предложил Ерема.

— По соседям?

— Может, кто-то что-то видел.

— Что соседи могли видеть? — удивился Вахлам.

— А если Мишу убили?

— А тело?

— Увезли!

— Ну, не знаю…

Ерема позвонил в соседнюю дверь, открыл ему средних лет мужчина с большой родинкой под носом. Но в ответ на все вопросы он не получил ничего конкретного — не видел, не слышал, не знаю. Тихо было в квартире, никто никого не убивал.

Ерема не поленился,