Щелкнув мышкой, аббат открыл файл, который инспектор Аркадиан закрыл менее часа назад. На экране появилось лицо брата Сэмюеля, бледное и страшное в ярком свете прозекторской.

— Боюсь, тело не особо пострадало при падении, — произнес аббат, просматривая первые фотографии.

Афанасиус вздрогнул, увидев ребра, торчащие из трупа его друга. Аббат открыл текстовый документ, милосердно заслонивший отвратительные снимки, и начал читать. Добравшись до последнего комментария, он нервно стиснул зубы.

«Кем бы ни был этот человек, он добровольно бросился вниз. Он подождал, пока его заметят, а затем прыгнул так, чтобы упасть на земле, находящейся в городской юрисдикции. Было ли его поведение, предшествующее самоубийству, своего рода протестом? Если да, то против чего он протестовал? Что и кому он хотел сказать своим поведением?»

Аббат проследил ход мыслей инспектора. Аркадиан слишком близко подобрался к истине.

— Я хочу, чтобы человек, предоставивший эти сведения, продолжал регулярно информировать нас о ходе расследования.

Закрыв текстовый файл с предварительными выводами инспектора, аббат открыл папку под названием «Вспомогательные доказательства».

— Пусть мне незамедлительно сообщают все новости по этому делу.

Он кликнул по папке с фотографиями. На экране появились снятые крупным планом вещественные доказательства: свернутая в кольцо веревка, забрызганная кровью сутана, осколки камня, извлеченные из рук и ног покойника, лежащая в медицинском лотке полоска кожи…

— Сообщи прелату, — хмуро сказал аббат, — что я хотел бы с ним переговорить в приватной обстановке, как только здоровье его святейшества позволит ему принять меня.

Афанасиус не видел, что так взволновало аббата, но по голосу понял, что тот огорчен.

— Хорошо.

Управляющий склонил голову и молча вышел из комнаты.

Аббат продолжал смотреть на экран, пока не услышал звук захлопывающейся двери. Убедившись, что остался один, он снял с шеи кожаный шнурок с двумя ключами. Один был больше, другой — меньше. Склонившись над нижним ящиком письменного стола, аббат вставил ключ в замочную скважину. Внутри выдвижного ящика оказался мобильный телефон. Включив его, аббат набрал написанный на полоске кожи телефонный номер с экрана, проверил правильность набора, а затем нажал кнопку вызова.

35

Лив медленно вела машину по Девяносто пятому федеральному шоссе. Вместе с ней по дороге ехало еще несколько тысяч человек. Мобильный телефон завибрировал.

Она взглянула на экран. Номер был ей незнаком. Журналистка бросила мобильник обратно на сиденье и устремила взгляд на медленно ползущий впереди поток машин. Телефон немного повибрировал и смолк. Лив чувствовала себя настолько уставшей, словно не спала целую неделю. Теперь ей хотелось лишь одного: добраться домой и упасть без чувств на кровать.

Вибрация возобновилась почти сразу же. Слишком скоро. Должно быть, звонивший нажал кнопку автодозвона. Лив смотрела на вьющуюся впереди реку красных стоп-сигналов. Быстро доехать ей не удастся. Свернув на обочину, девушка остановилась и заглушила двигатель.

Она схватила мобильный телефон и нажала кнопку.

— Алло?

— Алло.

Голос был мужской, незнакомый. В нем чувствовался легкий, несколько грубоватый иностранный акцент.

— Скажите, пожалуйста, с кем я говорю?

— А кому вы звоните? — рассердилась Лив.

Мужчина замялся, но потом произнес:

— Я не могу сказать с уверенностью. Меня зовут Аркадиан. Я инспектор полиции и в настоящее время устанавливаю личность мужчины. При нем был найден номер телефона, по которому я сейчас звоню.

Лив взвесила ответ полицейского на весах своего журналистского опыта.

— В каком отделе вы работаете?

— В убойном.

— Понятно. Смею предположить: либо у вас молчаливый преступник, либо еще более молчаливая жертва преступления.

— Угадали.

— Так кто же?

Полицейский помолчал.

— У нас тут неопознанное тело. Самоубийство.

Сердце Лив екнуло. Она мысленно прокрутила в голове список мужчин, у которых мог бы оказаться номер ее мобильного телефона.

Майкл, ее бывший парень. Хотя вряд ли он смог бы покончить жизнь самоубийством. Не тот человек. Ее бывший университетский преподаватель. Сейчас он отдыхает со своей новой подружкой. Девочка почти на двадцать лет моложе его. Он наверняка не станет укорачивать себе жизнь…

— Сколько лет… мужчине?

— Около тридцати… возможно, чуть меньше…

Точно не преподаватель.

— На теле есть характерные отметины.

— Что это за отметины?

— Ну… — Голос вздрогнул, словно полицейский взвешивал, стоит ли разглашать служебную информацию.

Лив по собственному опыту знала, как неохотно полицейские делятся тем, что знают.

— Вы ведь сказали, что это самоубийство. Я не ослышалась?

— Нет.

— В таком случае вам нет никакой необходимости скрывать информацию, опасаясь, что кто-то ложно обвинит себя в преступлении, которое не совершал.

— Нет, не нужно, — помолчав, сказал мужчина.

— Поэтому будет проще, если вы скажете мне, какие характерные отметины вы обнаружили на теле, а я сообщу, знаю я этого человека или нет.

— Вы неплохо разбираетесь в тонкостях нашей профессии, мисс…

Лив запнулась. Она пока еще ничего не сказала полицейскому, в то время как тот назвал ей свое имя, профессию и цель звонка. Возле уха слышалось тихое потрескивание.

— Откуда вы звоните, инспектор?

— Из Руна. Это город на юге Турции. — Слова полицейского объясняли наличие помех и акцент. — А вы — из Соединенных Штатов, Нью-Джерси… Там, по крайней мере, зарегистрирован ваш телефонный номер.

— Хорошая работа.

— Нью-Джерси — это так называемый Цветочный штат?

— Вот именно.

В телефоне снова послышалось легкое потрескивание. Попытка полицейского разговорить ее не сработала, поэтому он решил сменить тактику:

— Ладно… Скажите, кто вы, а я расскажу об отметинах.

Лив закусила нижнюю губу, обдумывая предложение. Она не хотела называть свое имя, но была заинтригована. Кто из тех, кто знал ее личный телефонный номер, теперь лежит неподвижно на металлическом столе морга? Возле ее уха пикнуло. Девушка взглянула на серый экран. Там появился треугольник с восклицательным знаком и надписью «аккумулятор разряжен». Лив знала, что до момента полного отключения у нее осталось около минуты.

— Меня зовут Лив Адамсен, — выпалила она. — Расскажите об отметинах на теле.