— Где вторая табличка? — спросил он тихо. — Скажи, или я превращу твою жизнь в академии в бесконечную пытку. Ты знаешь, это я могу.

— Подними паркетную плитку под ножкой кровати, — сипло ответил Лед.

— Договорились. И если ты солгал…

— Она там. Прости, Эден. Братик…

— Будь проклят.

Сокол развернулся и пошел прочь. Медведь потащил Льда в карцер, Мрак верной тенью последовал за принцем. Нокс догнал Сокола через несколько шагов.

— Что на самом деле произошло? — спросил он. — Ссора из-за девушки? Не верю.

— Придется поверить, я не собираюсь объясняться, — сказал принц. — Подержите Льда в карцере подольше, иначе за себя не ручаюсь.

— Эден!

— Давайте сегодня без нотаций, профессор Нокс. Я устал и очень хочу вернуться в свою комнату. Зря использовал магию…

Ноги и правда слушались плохо. Недавнее выгорание давало себя знать. Но ненависть иногда ведет вернее любви, и Сокол шел, пока не добрался до дверей Льда. Вот только стоило отпереть эту самую дверь, как он понял, что опоздал: кровать была сдвинута, а тайник под ней пуст. Принц хрипло рассмеялся. Затем захохотал, как ненормальный. Мрак перехватил его, потащил прочь, в спальню самого Сокола. Принц не переставал смеяться, пока не заболело в груди.

— Ты представляешь, каков мерзавец? — процедил Сокол, вытирая слезы смеха. — Мой любимый дядюшка! Строил из себя такого примерного отца и брата, а на самом деле оказался мразью!

От крика зазвенел голос.

— Тише, — спокойно сказал Мрак. — От того, что ты кричишь, ничего не изменится. Мы не выйдем из академии, не сможем призвать преступника к ответу. А ты не говорил мне о табличке, Эден.

— Прости, Маркус. — Принц тяжело осел на кровать. — Я идиот! Не видел дальше собственного носа. Думал, Лед расстроен из-за их отношений с барышней. А оказалось, все куда любопытнее. Значит, дядя готовил заговор. Не удивлюсь, если он приложил руку к смерти отца. А там Мари и Свет! Рядом с ним, с этим змеем. И они не знают, какой он на самом деле. Что это за тварь!

— Сокол…

— Помолчи! Молчи хоть ты, Маркус.

Во рту появился привкус крови. Заклинание высшего порядка не прошло бесследно. Голова раскалывалась, и Сокол лег на бок, свернулся, стараясь унять боль, постепенно распространявшуюся по всему телу.

— Эден, — в голосе Мрака звучала тревога, — тебе нужен целитель… Я схожу.

— Не надо, — отрезал он. — Ни один целитель мне больше не поможет.

И закрыл глаза. Даже слез он не мог себе позволить — принцы не плачут. Принцы сохраняют спокойствие в любой ситуации, даже когда мир рушится на голову. Когда предают самые родные, а любимая девушка отдала сердце кому-то другому. Когда все, что осталось от его семьи, может в любую минуту исчезнуть. Сокол чувствовал себя мертвым. И ему казалось, будто ничто на свете не сможет вернуть его к жизни. Он так и уснул. Не слышал, как ушел Мрак. А может, и вовсе не уходил, дежурил в комнате? Эден не знал. Только раз проснулся среди ночи, потому что замерз. Укутался в одеяло и снова ухнул в пропасть тяжелого сна, а утром впервые за годы учебы прогулял занятия. Просто лежал и смотрел в потолок, не находя в себе даже сил подняться.

В двери постучали. И кому там неймется?

— Входите.

Эден заставил себя сесть. В глаза будто насыпали песка, а щека горела от раны. Он очень удивился, когда в комнате появился ректор Эвернер.

— Здравствуй, Эден, — сказал Дерек, придвигая стул и присаживаясь рядом с кроватью. — Нокс рассказал мне о том, что случилось вчера. Точнее, передал твою версию случившегося. Ты в порядке?

— А похоже, что я в порядке? — поинтересовался Сокол, поднимаясь с кровати. Он подошел к зеркалу, взял носовой платок, намочил водой из графина и принялся оттирать со щеки кровь. Рубашку тоже стоило переодеть — на ней остались буроватые пятнышки.

— В том-то и дело, что нет, — ответил ректор. — Почему Лед напал на Лучика?

— Она слишком много поняла, в то время как я сам ровным счетом ничего не заметил, — безразлично проговорил Эден. — Ты был у нее? Она в порядке?

— Был, но Лучик еще спит, — проговорил Дерек. — И да, она в порядке. Вилла сняла ушиб, как только проснется, вернется к себе. Но ты не уходи от вопроса.

— Лед пытался меня убить, — признался принц. — У него была табличка для связи с внешним миром, и мой дядя приказал сыну от меня избавиться.

— И где сейчас табличка?

— Пропала. — Сокол пожал плечами. — Меня кто-то опередил и забрал ее. Что делать дальше, Дерек? Что нам делать, провались оно все?!

— Держаться, — ответил ректор. — Вот и все, что нам остается, Эден. Лед сейчас в карцере. Попрошу Виллу с ним поработать. Нокс говорит, его состояние внушает опасения.

— Попроси, — согласился принц.

Вдруг снова раздался стук в двери. Вот теперь Сокол точно не знал, кто это был — друзья сейчас должны находиться на занятиях. Тогда кто ломится к нему так, будто это не комната, а проходной двор?

— Кто там? — спросил Эден.

— Можно? — заглянул в комнату лорд Нокс. — Сокол, Дерек, у нас гости. Они ждут в моем кабинете.

Затем окинул принца долгим взглядом и скомандовал:

— Переоденься, мы будем ждать в коридоре.

С чего бы? Соколу хотелось задать этот вопрос, но он сдержался и промолчал. Вместо этого надел чистые вещи, причесался и вышел в коридор. И лишь тогда в его тяжелой голове появилась мысль: какие могут быть гости в закрытой академии? Дерек, похоже, уже знал ответ, потому что, стоило принцу появиться, как они с Ноксом едва ли не потащили его за собой. Сначала ступеньки вниз, коридор, затем ступеньки вверх, и вот они уже у дверей кабинета заместителя ректора. Нокс распахнул двери и пропустил Сокола первым.

Он вошел и в залитой солнцем комнате после полумрака коридора сначала почувствовал себя слепым. А затем разглядел юношу, стоявшего у окна, и женщину, поднявшуюся из кресла.

— Нет, не может быть! — пробормотал Сокол, а женщина шагнула к нему, коснулась рукой пореза на щеке и тихо сказала:

— Здравствуй, соколик мой.

УРОК 13. Иногда нужно просто принять то, что происходит

— Мари? Это не можешь быть ты! — воскликнул Сокол, не веря собственным глазам. Но перед ним действительно стояла мачеха, слишком хрупкая в темно-фиолетовом траурном платье. Ее лицо освещала добрая улыбка. Почему-то эта улыбка и запомнилась принцу с самого детства.

— Мое почтение, ваше величество, — поклонился ей Дерек.

— Здравствуйте, ректор Эвернер, — обернулась к нему императрица Мария. —