шутку рассердилась она. — Впервые встречаю мужчину, который радуется, что женщине не меньше лет, а больше…

Он вдруг резко погрустнел.

— У меня не может быть все хорошо. Наверное, ты замужем. И сказала, что твой муж как бы умер, ради красного словца, да?

— Ты вынуждаешь меня выдавать тайны, которые я предпочла бы не разглашать. Но раз ты так волнуешься… Хорошо, скажу правду: я почти замужем.

— Не понял. Это как чуточку беременна?

— Это значит — юридически замужем, согласно штампу в паспорте. А на деле — мужа нет. Он бросил меня, — добавила она с невольной горечью. — Так что я просто не успела развестись. Решила вначале отдохнуть на море…

— Но это же здорово!.. То есть, я хотел сказать, ушел, ну и пусть катится!.. Уйти от такой женщины мог только круглый дурак! Но ведь ему своего ума не вставишь… Или ты жалеешь? В том смысле, что если он передумает и захочет вернуться, ты примешь его обратно?

— Объясни, почему я должна отвечать на такой, я бы сказала, интимный вопрос?

— Потому, что я хочу на тебе жениться!

Пауза. Все встают. Некоторые тут же падают!

Глава 9

Им удалось попасть за один из немногих столиков, спрятанных за высокими барьерами. Музыка доносилась сюда без помех, но вот любопытные взгляды могли проникнуть лишь с одной стороны, да и ту пока что загораживал собой официант.

Сначала он принес меню. Потом через несколько минут появился снова, чтобы принять заказ. Марина хотела заказать какой-нибудь нехитрый ужин, но Тимофей настоял на всяческих изысках вроде яиц, фаршированных черной икрой.

— Моя младшая сестра, — заметила Марина, — на моем месте не колебалась бы. У нее девиз: «Люблю себя и балую!» Народ смеется, потому что в нашей стране долгое время считалось, будто любить себя может человек без моральных принципов. Разве не пели: «Раньше думай о Родине, а потом о себе!» Между тем еще древние считали, что тот, кто не любит себя, не сможет любить и других…

— А старшая сестра, значит, ее девиз взять на вооружение не хочет?

— Пока не получается. Привыкла к самоограничению, которое превратилось… — она замялась, но все же призналась, — в пренебрежение к себе…

— Придется брать на себя твое обучение, — притворно вздохнул он. — Я уже начинаю ощущать себя этаким Пигмалионом. Чем быстрее я начну процесс созидания, тем быстрее мне дано будет счастье созерцать ожившую статую…

— Сомнительный комплимент.

— О, прости, я вовсе не хотел тебя обидеть, — спохватился он.

Я тоже пошутила.

— Разбойница… Но материал для работы очень хороший… Скажи, что бы ты сейчас хотела поесть? Не бойся, призови свою фантазию.

— Та-ак, — Марина поднесла руки ко лбу, — сосредоточиваюсь, заглядываю внутрь… Подскажите, сэнсэй, куда нужно заглянуть — в душу или в желудок?

— В душу, глупенькая! Вспомни, как раньше приговаривали: все, что твоей душеньке угодно!

— Ничего ей не угодно, — разочарованно вздохнула Марина. — Наверное, в моей душе атрофировался орган желания…

— Атрофировался? — ужаснулся Тимофей.

— Может, сузился или усох. Как вы считаете, доктор, это необратимо?

— Ваш орган можно восстановить… если размочить его в некотором количестве шампанского. Самого лучшего.

— А некоторое количество — это сколько?

— Думаю, пары ящиков хватит.

Так они дурачились, танцевали, даже поцеловались в своей кабинке после медленного танца, который так расслабил их, что Марине показалось, будто они знакомы не один день, а что чувствовал Тимофей было и так ясно.

Осознала она себя идущей в сторону его корпуса. Марина в момент пришла в себя и остановилась посреди дорожки, будто споткнулась.

— Что с тобой? — обеспокоился он.

— Я снимаю комнату, которая находится совсем в другой стороне.

— Мариш, но ты же не возражала!

— Прости, затмение нашло.

— Погоди, я знаю, почему ты вдруг передумала. Ты боишься, что я не пойму твоего согласия, вернее, пойму его не так, как надо…

Он торопился высказать ей все, потому что опасался, что она просто возьмет и уйдет, а у Них все так хорошо складывалось. И разве имеет значение, что подумают люди или что там положено по неписаному правилу? Столько-то встречаться, столько-то целоваться, и только потом ложиться в постель…

— Тим, мы только сегодня познакомились!

— Ну и что же, разве не бывает любви с первого взгляда?

— Если это любовь, никуда она от нас не денется… Я не могу! Понимаешь, может, это и глупо, но… у меня в жизни был один-единственный мужчина. Что-то мешает мне так легко перешагнуть через барьер между моей прошлой жизнью и нынешней. Это нужно сделать, но не так, на полном скаку, чтобы потом жалеть о своей поспешности. Прости!

Она повернулась и пошла прочь.

— Подожди!

Тимофей догнал ее и крепко взял за плечо.

— Неужели я отпущу тебя, чтобы ты одна шла домой? Пойдем, твоя квартира вон там.

Оказывается, Марина потеряла верное направление, и, если бы не Тимофей, неизвестно, где оказалась бы.

— Говоришь, не надо торопиться, а сама куда помчалась?

Марина невесело засмеялась. Ей не хотелось разочаровывать его отказом, но от принятого в самом начале своего нового пути решения — не плыть больше по течению, а также не идти на поводу у других — она не хотела отказываться.

— Самое смешное, — сказала Марина, когда они с Тимофеем шли под руку по дороге, — я сегодня даже не окунулась в море…

— Маришка, а с какого дня ты решила начать новую жизнь? — невинно поинтересовался он.

— С сегодняшнего, — медленно ответила она, соображая, нет ли подвоха в его вопросе.

— Начать с постели ты не хочешь, это понятно, а на какой-нибудь поступок ты можешь решиться?

— Я уже решилась: пошла в ресторан с почти незнакомым человеком.

— И это все?

— А что бы ты хотел?

— Чтобы ты меня поцеловала.

— И это уже было, — смутилась Марина и почувствовала, что ей даже стало жарко