— Саша у нас медик, — сказала женщина напротив и посмотрела на него влюбленными глазами.

«Наверное, санитар!» — неприязненно подумала Марина.

С некоторых пор ее стало раздражать стремление отдельных членов человеческого сообщества не только вмешаться в ее жизнь, но и навязать ей свое представление о том, как на самом деле жить надо. И обстоятельства зачастую складывались таким образом, что она не могла от этого вторжения отмахнуться без риска быть вообще отторгнутой сообществом.

Хозяйка положила перед ней тарелку и вилку, а пресловутый Саша тут же, не спрашивая ее желания, наполнил ее тарелку салатом, картошкой и огромным куском какой-то большой жареной рыбы.

Молодой мужчина по другую руку от Марины — она только теперь смогла его разглядеть, потому что он до этого разговаривал с другой своей соседкой, чуть не падая носом в ее тарелку, — обратился к Марине, держа в каждой руке по бутылке:

— Вам вина или водочки?

— Вина, — вздохнув, сказала Марина; она мысленно позавидовала Вике, которая была куда свободнее в своих проявлениях и на ее месте, если бы не захотела, ни за что не села бы за стол. Сказала бы, мило улыбаясь, что-нибудь вроде: «Извините, но я сегодня смертельно устала, дорога меня просто вымотала!» Или: «Всем привет! Иду спать. Сегодня я никакая. Все вопросы ко мне — с утра!»

— Сегодня праздник не у медработников, а у меня, — сказал Марине другой сосед, и она увидела, как сильно он пьян. — Саша вернул меня к жизни всего одним нажатием руки.

— Василий, — окликнул его Саша, — только без чествований, мы же договорились.

— Как вы думаете, — тот, кого назвали Василием, с трудом сфокусировал на Марине свое внимание, — что может чувствовать человек, которому дали возможность жить, не чувствуя боли, если до этого он не мог не только спокойно сидеть, но даже и лежать…

— Саша — мануальный терапевт, — пояснила Марине женщина напротив, — а я — Кира, его жена.

Марина невольно оглянулась на Сашу: ему было лет тридцать, а женщине…

— Между нами семнадцать лет разницы, — любезно, видимо, уже по привычке, пояснила та.

— …А тут появляется волшебник, который одним движением руки…

— Ты повторяешься, — улыбнулся ему Саша и пояснил для Марины: — Я всего лишь вправил Василию смещенный позвонок. Над ним поработал не очень умелый массажист.

— Всего лишь! — несколько обиженно вмешался пьяненький Василий. — А я не мог ни сидеть, ни лежать.

— Понятное дело, больно. — Саша скосил глаза на Марину. — А на вас глядя, милая леди, я могу сразу сказать — кабинетный работник. Не на месте третий позвонок, отчего случаются головные боли. К тому же нарушена осанка. Вы сутулитесь при ходьбе…

— Саша, уймись, мы сидим за столом! — с внезапным раздражением заметила Кира.

И тут, на счастье Марины, Саша стал что-то объяснять хозяйке, другой сосед тоже отвлекся, так что она оказалась предоставлена сама себе.

— Как вы думаете, — обратилась она к жене Саши, Кире, которая продолжала пялиться на нее без особой любви, — если я сейчас уйду из-за стола, это не будет слишком неприлично?

— Но почему вы… — растерянно начала женщина.

— Я только сегодня приехала, — пояснила Марина. — Дорога, солнце, я устала…

— Конечно, конечно, идите, я объясню остальным…

Вот так Марина ускользнула с этого застолья, в которое угодила, как муха в варенье. Никто и не заметил, что она ушла. По крайней мере в ту минуту, когда она уходила, из чего можно было понять, что в ней не очень-то и нуждались. Просто потому, что Марина — не очень интересный человек…

Нет, у нее точно что-то с головой. Она постоянно буксует на одном и том же. Это уже становится скучным…

«Стоп! — скомандовала она самой себе. — Этого больше не будет!»

«Чего — этого?» — удивился внутренний голос.

«А вот этого: самоуничижения».

В комнате было душновато, поэтому Марина быстро переоделась в ночную сорочку — так, одно название, на тонких лямках, чуть ниже трусиков — и выключила свет. Дверь она решила оставить открытой. Кого ей в этом доме бояться? Не грабителей же. Хозяйка предупредила: во внешнем дворе перед домом ночью бегает дворовый кобель Жук — черный и на вид добродушный.

— На чужих он, может, бросаться и не будет, трусоват, — пояснила хозяйка, — но своим лаем мертвого поднимет!

Марина с наслаждением вытянулась на кровати с металлической сеткой. Вроде их давно не выпускают, а они все есть и есть. Такие вот скрипучие, продавленные под грузом многих тел, но воз поди ж ты… Она хотела полежать в темноте и поразмышлять над тем, что сегодня случилось. С тех пор как от нее ушел муж, у Марины не было времени спокойно расставить все на свои места.

Едва она пришла в себя после странного провала в сознании — на целых десять дней! — как родственники тут же выдворили ее на отдых, который тоже проходил так интенсивно, что Марина не имела времени именно подумать обо всем без спешки…

Но она лишь приготовилась думать, как подкравшийся сон властно сгреб ее в свои сладкие объятия.

Глава 10

А проснулась она именно от объятий, но уже не крылатого бога сновидений, а кого-то вполне материального. Было темно. И этот кто-то недвусмысленно шарил горячими руками по ее телу, заклиная:

— Тише! Только тише!

Марина, еще не разобравшись, кто это, стала так отчаянно сопротивляться, что та самая кровать из металлолома, на которой она спала, яростно заскрежетала.

— Пустите! Кто вы? — тоже шепотом потребовала она, пытаясь удержать тяжелое мужское тело на вытянутых руках.

— Саша я, Саша! — хрипло дохнул ей в ухо мужчина и словно в подтверждение своих слов коснулся бородой ее шеи.

— Да плевать мне, что Саша! — уже по-настоящему рассердилась Марина, а каким-то краем сознания отметила, что прежде в такой ситуации она бы впала в панику, а вовсе не чувствовала злость. — Я не собираюсь ни с кем здесь трахаться!

«Фу, как грубо!» — хмыкнул все тот