Ближе к семи дочь Папы Лусэро покинула отель.

V

Кто хоть раз в жизни не мечтал стать антисом? Увы, мечта лишь дразнила романтиков. Антисом нельзя было стать — им можно было только родиться.

Но…

О, это благословенное, проклятое, будоражащее «но», дарящее сладкий ужас и надежду!

Семь лет назад Ойкумену всколыхнула сенсация: антисом стать можно! Да, не в одиночку, в экстремальных обстоятельствах, но можно! Их было восемь — первых. Лючано Борготта, контактный имперсонатор-невропаст. Двое близнецов-гематров из банкирской семьи Шармаль. Вехден. Техноложец. Киноидная модификантка. Женщина-вудуни. Еще одна женщина — помпилианка Юлия Руф. Спасаясь из орбитальной тюрьмы «Шеол», они сумели уйти в волну, создав единое «большое тело». В космос вышел первый коллективный антис. Коллант, как вскоре окрестили его с легкой руки профессора Штильнера, доктора теоретической космобестиологии.

Мечта обитателей Ойкумены, как и любое грандиозное событие, стала реальностью внезапно — и совсем иначе, чем ожидалось. Но кого интересовали нюансы? Прямая дорога в космос открыта для всех и каждого! Долой громоздкие жестянки кораблей! Флуктуации континуума? Тьфу! Плюнуть и растереть. Перелеты, отнимавшие кучу времени, у колланта займут считаные часы. Дом человечества — Вселенная! Невиданная доселе свобода, прекрасный новый мир без границ…

Ойкумена стояла на пороге перемен. Казалось, еще одно, последнее усилие… Ожидание затягивалось, но люди ликовали в предвкушении. Помпилианцы в особенности. Выяснилось: создание колланта невозможно без участия уроженца Помпилии! В коллективном антисе помпилианец выполнял роль коммутанта. Ментальные нити клейма связывали участников, позволяя сверхорганизму «уйти в волну». На планетах же «малые тела» и личности коллантариев без потерь возвращались к исходному состоянию.

Ближайший аналог — армейская дисциплина Помпилии.

Для создания колланта требовались и другие компоненты: невропаст-инициатор, энергеты разных рас, техноложцы… Но это было уже непринципиально! Монополии на антисов пришел конец. В новом мире, мире коллантов, помпилианцы сыграют ключевую роль!

Помпилия ликовала.

Антический центр «Грядущее» под руководством профессора Штильнера, с головным офисом на Октуберане, в самом сердце Помпилии; курсы невропастов; колланты рождались трудно, в боли и муках, — на то они и роды… Одним из первых помпилианцев-коммутантов, вслед за Юлией Руф, стал гард-легат Гай Октавиан Тумидус — дядя будущего курсанта Марка Тумидуса. Будущий курсант тогда учился в школе и гордился дядей — героем и первопроходцем — на всю Галактику.

Минул год. Второй. Невропастов катастрофически не хватало. Совместимость коллантариев не удавалось просчитать даже гематрам. После скрупулезной подготовки удавалось одно слияние из двадцати. Прекрасный новый мир отодвигался в туманное будущее. На всю Ойкумену насчитывалась дюжина действующих коллантов. Мощь их в большом теле заметно уступала мощи природных антисов. Флуктуаций коллантам следовало опасаться…

Увы, главной бедой оказалось другое.

Проблема обнаружилась не сразу: за эйфорией первых успехов никто не отследил побочные эффекты. Впрочем, кое-кто наверняка заметил — не мог не заметить! — и предательски умолчал о них.

Именно это — преступное замалчивание фактов и предательство интересов Помпилии — было вменено в вину гард-легату Тумидусу. Помпилианцы-коммутанты, входившие в состав коллантов, после выходов в «большое тело» теряли способность клеймить людей, превращая их в рабов! Ментальное клеймо — плод эволюции, основа самого существования Помпилии, — перерождалось в рудимент. Теперь оно годилось лишь для объединения участников в колланта — и больше ни на что!

Разве мог помпилианец не заметить утрату собственной сути?! Ощутив роковые изменения, всякий истинный гражданин Великой Помпилии обязан был немедленно доложить, уведомить, предупредить…

Почему вы не сделали этого, гард-легат Тумидус?

Почему вы не сделали этого, манипулярий Лентулл?

Почему вы не сделали этого, обер-центурион Аттиан?

Почему вы не сделали этого, гражданин Спурий?

Почему вы не сделали этого, госпожа Руф?

Государственная измена. Предательство интересов империи. Хуже того, предательство своей расы! Потеря расовой идентичности на психофизиологическом уровне. Помпилианец, лишенный клейма, больше не помпилианец. Обезрабленный помпилианец умирает. Почему вы до сих пор живы, легат Тумидус?!

Головной офис «Грядущего» сожгли возмущенные граждане. Октуберан всегда был легок на расправу. Близилась очередь предателей. По этому поводу состоялась парочка факельных манифестаций, внушительных и многолюдных.

Прокуратор-обвинитель настаивал на смертной казни; все шло к расстрелу. Кто из владык Помпилии вмешался в судебный процесс, настояв на смягчении приговора, осталось тайной. Лишение титулов, званий, наград и привилегий. Лишение гражданства. Лишение расового статуса. Лишение земельных владений и иной недвижимости. Пожизненная высылка за пределы империи, с запретом посещения планет, принадлежащих Великой Помпилии либо находящихся под ее протекторатом.

Говорят, бывший гард-легат Тумидус продолжил работу в антическом центре «Грядущее», в филиале на Китте. Нашлись и другие предатели-ренегаты. К счастью, их оказалась горстка. Лучезарная мечта Помпилии — собственные антисы — сгорела дотла, разлетевшись хлопьями серого горького пепла. Вместе с ней сгорела мечта остальных рас Ойкумены, но это заботило помпилианцев в последнюю очередь. Если не нам, то никому!

Впрочем, сгорела ли мечта?

Сейчас, по прошествии семи лет, коллантов было все еще ничтожно мало. Собирать их оказалось сложно, дорого, зачастую — болезненно. И все же, все же…

Число коллантов в Ойкумене росло.

* * *

На «телегу», как называли в училище регулярный рейсовый аэробус «Пушта−Тангамак−Сколарис», никто не пришел. Большинство курсантов вернулись в лагерь из увольнительной за полночь. Марк, ранняя пташка, ничуть не жалел, что лишил себя возможности урвать часок-другой сна. Счастливо улыбаясь во весь рот, он ткнул пальцем в сканер турникета. Училище оплачивало транспорт для будущих либурнариев и преподавательского состава. База отпечатков пальцев была доступна местной гильдии перевозчиков, заменяя предъявленный билет. Исключение составляли частные такси. Бомбилы упрямо требовали наличные, а палец предлагали засунуть куда поглубже. Прилетев на стоянку, Марк хотел рассчитаться с водителем, но выяснилось, что Н’доли заранее оплатила полет. Ограничившись щедрыми чаевыми, Марк подумал: не обидеться ли?

Еще никогда женщины не платили за него.

Он встал у закрытого бронированными жалюзи киоска — днем здесь торговали лапшой с креветками и супом, острым как бритва, — прислонился спиной к раздаточному подоконнику и зажмурился. Марк вспоминал Н’доли. Возбуждение снова охватило его. Умея подчиняться, вудуни умела приказывать. Чередуя одно с другим, она показалась Марку лучшей любовницей в мире. Нельзя сказать, что у Тумидуса-младшего был большой опыт. Конопатая Мирна, дочка конюха, — рыжая кошка затащила Марка на сеновал дедовой фермы, где наскоро обучила азам «перепихона», как Мирна называла любовь во всех ее видах. Две-три чистенькие шлюшки, обслуживающие курсантов. Ну, еще та туристочка, в белом платьице, с кисточками на ушах…