class="p1">— Мне нужно еще кофе. — Мама скрывает зевок, стоя. — Мне кажется, у меня смена часовых поясов.

В переднем окне мигают фары.

— Как раз вовремя, — говорит папа, начиная убирать «Эрудит», а Стелла достает Боггла из игрового шкафа. — И похоже, он привел с собой друга.

У меня кружится голова. И действительно, вторая пара фар поворачивает на подъездную дорожку. Мое сердце бешено бьется, и вместе с ним растет надежда. Я встаю со стула и направляюсь к входной двери.

Грузовик Тедди останавливается позади машины Феликса. Мои ноги обладают собственным разумом и быстро движутся к нему. Мой брат усмехается, когда я обхожу грузовик Тедди.

Водительская дверь наконец открывается, и Тедди выскакивает с неуверенной улыбкой. — Привет.

— Привет. — Я застыла в трех футах от него. — Что ты здесь делаешь?

Феликс шаркает к дому, давая нам немного уединения.

— Я хотел позвонить, но не знал, что сказать. Мне жаль, что мы так все оставили.

— Мне тоже.

Он подходит ближе и берет меня за руку.

Я скучала по нему. После двух лет мечтаний о том, чтобы быть с ним, реальность оказалась намного лучше.

— Я хочу быть с тобой. Ты хочешь быть со мной, или ты просто слишком далеко зашел в поисках сестры своего лучшего друга? — В конце я немного посмеиваюсь, как будто полушучу, но мой пульс учащается, пока я жду его ответа.

— Феликс мне как брат. Он мой лучший друг. Я многим ему обязан. Конечно, из-за этого я всегда буду присматривать за тобой и Стеллой.

— Но?

— Ты мне нравишься. Я бы хотел тебя, даже если бы ты не была его сестрой. И это было бы намного проще. — Он робко улыбается. — Я тоже хочу быть с тобой.

— Мы могли бы поговорить об этом по телефону, понимаешь?

Тихий смех срывается с его губ. — Что я могу сказать? Мне нравится, как семья Уолтерс отмечает Рождество. А ещё мне нужно было доставить твой подарок.

Мои родители и Стелла выходят из дома.

— Тео! — Мама кричит с крыльца. Она единственная, кто его так называет, но он, кажется, не возражает. — Я так рада, что ты смог присоединиться к нам.

— Извините, что навязываюсь вам а рождественский игровой вечер.

— Это не навязывание, — говорит мой отец. — Заходи, заходи. Холли только что уничтожала нас в «Эрудите».

Губы Тедди дрожат от удовольствия, когда он смотрит на меня. — Одну секунду. Мне нужно кое-что вытащить из грузовика. Феликс?

Мой брат кивает, и они с Тедди идут в кузов грузовика. Феликс опускает заднюю дверь, и они вдвоем вытаскивают дерево. Я задыхаюсь и приближаюсь. Пихта великая.

— Я слышал, что тебе может пригодиться один из них, — говорит Тедди, и его щеки заливает легкий румянец.

Я обнимаю его, вдыхая его и дерево. Его руки заняты, он пытается не уронить дерево, но он наклоняется к моим прикосновениям, и его губы касаются моего виска. Феликс усмехается. — Я думаю, ей это нравится.

18

Следующие два дня наполнены праздничными событиями, которые мы пропустили перед Рождеством. Мы печем печенье и другие десерты с мамой, лепим пряничные домики, ездим и смотрим на праздничные огни в окрестностях, которые загораются каждый год, играем в игры и смотрим фильмы. Мое сердце так счастливо.

Феликс и Тедди уезжают завтра. Сезон футбольной команды университета Вэлли закончился, но ребята вместе с товарищами по команде и тренерами посещают игры в чашу. Клянусь, они закончили всего несколько недель, и они оба говорят о межсезонных тренировках, летних лагерях и о том, чтобы отправиться в следующий год.

Мы со Стеллой планируем провести еще несколько дней дома, а потом встретимся в Вэлли. Феликс и его соседи по комнате устраивают новогоднюю вечеринку в своей квартире. Мне не терпится провести больше времени с парнем, лежащим рядом со мной.

Мы занимаем один диван. Моя голова покоится у него на груди, а одна из его больших, мускулистых рук обнимает меня за талию. Феликс сидит в кресле, а Стелла сидит на диванчике. Грудь Тедди трясется от смеха при просмотре фильма. Я смотрю на него, на дурацкую улыбку на его лице и на то, как свет танцует на его лице и затемняет тени его ямочек сквозь легкую шероховатость, появившуюся с тех пор, как он приехал сюда.

Он замечает, что я смотрю на него, а не на фильм, и наклоняет голову, чтобы поцеловать меня. — Ты не смотришь фильм.

— Теперь ты тоже, — язвительно отвечаю я.

Его смех льется мне в рот. Нежные поцелуи становятся немного более голодными, а затем что-то мягкое сталкивается с моей головой.

Я отстраняюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как подушка падает на пол рядом с диваном.

Феликс держит еще один, как будто готов его запустить. — Я не против, когда мой лучший друг целуется с моей младшей сестрой, но, знаете, не на моих глазах.

Тедди проводит рукой по моему затылку, запутывая пальцы в моих волосах. — Принято к сведению, братан.

Я смотрю на него с возмущением. — Просто так? Он говорит: хватит и больше не целуемся?

— Позже. — Он подмигивает.

— Вы упускаете лучшую сцену, — говорит Стелла. Она увеличивает громкость, пока Кевин бежит по заснеженному парку, чтобы подарить голубятне горлицу.

Она плачет каждый раз.

После окончания фильма Феликс встает на ноги. — Я иду спать.

— Тоже самое. — Стелла сбрасывает с себя одеяло.

— Завтра в восемь утра? — Феликс спрашивает Тедди.

— Я буду готов.

— Спокойной ночи, Холл, — говорит Стелла. — Увидимся позже, Теодор.

Они поднимаются наверх, и мы вдвоем тусуемся в гостиной. Мама и папа легли спать несколько часов назад.

Прошлой ночью было то же самое: мы часами разговаривали и целовались. До своей кровати я добралась только в три часа ночи.

Я встаю и иду за подарком, который сегодня завернула и положил под елку. Я приношу его обратно на диван и кладу перед ним. — У меня есть кое-что для тебя.

— Тебе не нужно было этого делать, — говорит он, но улыбается.

Он рвёт газету с самой широкой ухмылкой.

— Это просто какая-то глупость, — говорю я, когда он полностью разворачивает банку.

Он слегка встряхивает его, и его брови вопросительно поднимаются. Он снимает крышку и, заглянув внутрь, от удивления открывает рот. — Ни за что. Ты приготовила имбирные пряники!

— Ну, я попробовала.

Он берет одну и откусывает.

— Они похожи на те, что готовила твоя мама? Я попробовала один, прежде чем заморозить их, но не был уверена.

Он кивает и жует. — Точно. Ты даже глазурь правильно сделала. Один наполовину