дорогах я тоже никому не говорю. А вот что мне нужно от вас, объясню с удовольствием.

На грабителя вроде не похож, — вяло подумал настоятель, — но и на приличного человека тоже. И вслух добавил:

— Я вас слушаю. Только говорите, пожалуйста, покороче, я очень устал сегодня — соображаю плохо.

— О да! — незнакомец, по-видимому, усмехнулся. — Мне кое-что известно о вашей новой должности. Как раз на эту тему я и хотел поговорить.

«О, Господи, только не это!» — мысленно простонал Ривс.

— А может, отложим до завтра?

— Ваша святость! — укоризненно произнесла тень. — У меня нет времени приходить к вам каждый день. К тому же завтра вы наверняка будете не один, и разговора не получится.

Значит, он не из криминального департамента, — сделал вывод Ривс. — Тогда что он может знать о моей новой должности? Впрочем, Ордену про назначение тоже известно. И говорок у парня не наш, не городской. Веркувер? Ладно, сейчас выясним.

— Так вы хотели поговорить со мной о храме?

— Разумеется, нет, настоятель! — опять усмехнулся незнакомец. (Проклятье, почему он всё время смеётся?) — Я же сказал — о новой должности. Мне нужна ваша помощь, как координатора поставок для Ордена.

— Значит, вас послали старшины? — с надеждой спросил Ривс. — Тогда вы немного опоздали, любезный. Состав каравана уже утверждён Магистратом, и никаких изменений я теперь внести не могу.

— Меня не посылали старшины, — в голосе незнакомца послышалась непонятная гордость. — Я пришёл по личному делу. И меня не интересуют официальные поставки. Меня интересует дополнение к каравану.

— Не понимаю, о чём это вы? — с каменным, как он надеялся, выражением лица, произнёс настоятель.

— Ваша святость, вам никто не говорил, что вы не умеете притворяться? — с уже привычным ехидством поинтересовался гость. — Повторяю: меня не интересуют те малолетние дебилы, которых вы продаёте Ордену. Мне нужны десятка два двенадцатилетних мальчишек, прошедших обе ступени отбора, здоровых и телом, и умом.

— И не пытайтесь уверить меня, что это невозможно, — продолжил он, опережая возражения настоятеля. — Когда-то очень давно меня самого продали Ордену таким же образом. Я прекрасно помню все подробности. Правда, тогда всем распоряжался его святость Купп. И теперь я первым делом обратился к нему, но он не пожелал выполнить просьбу. Бедный, бедный настоятель Купп!

Теперь голос незнакомца звучал откровенно издевательски. А Ривс тут же забыл о своей усталости.

— Так вы — тот самый сбежавший веркувер? — испуганно спросил он и получил спокойный, ещё более пугающий ответ:

— Тот самый.

— И настоятеля Куппа… тоже вы?

Его святость не решился произнести слово «убили».

— Я. И его, и секретаря попечительского совета Крадля. Нужно же было как-то выяснить, кто заменит Куппа. Как, вы ещё не слышали? — поинтересовался убийца, заметив гримасу ужаса на лице настоятеля. — Ну так услышите завтра, если, конечно, нам сегодня удастся договориться.

Его святость внезапно почувствовал холодную пустоту в нижней части живота. Дело принимало неприятный оборот. Хотя приятного было мало с самого начала, но до этого момента настоятель не опасался за свою жизнь. И ведь, как назло, самолично отпустил слугу домой. Да что там слуга! Сейчас Ривс обрадовался бы даже тому наглецу-инспектору. Однако теперь он был один и находился в полной власти опасного преступника.

— Не понимаю, что вы так упрямитесь, настоятель! — голос веркувера стал вдруг мягким, успокаивающим. — Всё пройдёт по обычной схеме, только вместо Ордена покупателем буду я. У вас наверняка есть тайный ход, ведущий на караванную тропу уже за пределами города, где никакая стража не сможет ничего заметить. В назначенный день вы приводите туда моих мальчиков. Я забираю товар и расплачиваюсь. И всё. Никто и никогда об этом не узнает. Разве это не честная сделка?

Настоятель почти не слышал своего собеседника. В его голове возникла слабая, отчаянная надежда. Что если настырный инспектор не ушёл и сейчас тайком наблюдает за домом? Нужно как-то дать ему знать, что здесь что-то происходит. Разбить окно? Не получится. Зажечь яркий свет? Веркувер не позволит. Так что же делать?

Ага, нашёл! Пусть свет зажечь нельзя, но ведь свеча на столе уже горит. И её должно быть видно из окна. Если подойти вплотную к свече, то наблюдателю покажется, что свет погас. А если снова отойти или просто отклониться, создастся впечатление, что свечу опять зажгли. Когда-то в юности молодой храмовый служка Ривс ради праздного интереса выучил фонарную сигнализацию городских стражников. Три коротких мигания фонаря, повторяющихся через равные интервалы — сигнал «все ко мне». Инспектор просто обязан понимать его значение. Может, попробовать?

— Позвольте, я посмотрю свои записи? — смиренно поспросил настоятель у жуткого гостя. — Возможно, мне удастся слегка подправить документы и…

— Да уж постарайтесь! — оборвал объяснения веркувер. — В конце концов, это в ваших же интересах. Куда вас проводить?

Что ж, и так было понятно, что одного настоятеля он из комнаты не выпустит. Но, благодарение Господу, никуда ходить и не надо.

— Спасибо, у меня всё с собой. Такие важные сведения не стоит, знаете ли, оставлять без присмотра.

Ривс едва удержался, чтобы не подмигнуть веркуверу, изображая полное взаимопонимание. Такое поведение может насторожить преступника. А одурачить его и без того будет непросто. Тоньше нужно, тоньше!

Настоятель с кряхтением поднялся, долго копался во внутренних карманах мантии и наконец извлёк наружу крохотный блокнот. Затем подошёл к столу и засуетился вокруг свечи, то поворачиваясь к ней, то отклоняясь в сторону.

— Перестаньте кривляться, ваша святость! — гость всё-таки заподозрил неладное. — Всё равно не поверю, что ваши глаза настолько слабы, чтобы не разобрать собственный почерк. Даже не надейтесь, что я разрешу вам зажечь верхний светильник.

К этому моменту Ривс успел трижды повторить сигнал и решил, что достаточно. Либо его уже заметили, либо не увидят никогда.

— Ну, хорошо, — покорно вздохнул священник. — Сейчас трудно говорить со всей определённостью, но я что-нибудь придумаю. Когда вы желаете получить товар?

Ответ, видимо, был заготовлен заранее.

— Через пять дней после ближайшего трёхлуния.

Настоятель приободрился. За такой срок действительно можно что-нибудь придумать, чтобы обмануть преступника. А пока главное — сохранить собственную жизнь, старательно изображая продажного негодяя.

— А вы знакомы с нашими расценками?

— Нет, разумеется, но готов прибавить к ним по десять монет за каждого мальчика. В компенсацию за риск.

— Двадцать раз по сорок — получается восемьсот монет. Превосходно! Но нельзя ли получить половину суммы задатком?

Даже тревога за собственную безопасность не помешала настоятелю восхититься своими актёрскими способностями. Кажется, этот мерзавец ему поверил. Может быть, всё ещё и обойдётся.

Гость на мгновение задумался, а потом задал встречный вопрос:

— Расписка господина