Однако многопрофильность производства, частая смена оборудования, обусловленная быст­рым развитием литейного дела и артиллерийской техники — все это заставило завод прибегнуть к различного рода ссудам и займам как у государ­ственных, так и у частных предприятий и отдель­ных лиц. В итоге завод оказался в крайне тяжелом финансовом положении. На 1 января 1909 г. для окончания всех принятых к исполнению заказов и уплаты долгов по закупкам материалов ему необ­ходимо было иметь сумму в размере 6 млн. 463 тыс. руб., а заводская касса была пуста, оборотные сред­ства для продолжения деловой деятельности отсут­ствовали, как и средства для расширения произ­водства 305-мм орудий и изготовления башенных установок.

Для спасения завода от финансового краха Морское министерство дважды выносило на рас­смотрение Государственной думы представление по поводу ассигнований Обуховскому заводу де­нежных средств из государственного казначейства. В одном представлении, от 4 февраля 1910 г., оно просило для пополнения оборотного капитала за­вода ассигновать 4 млн. руб., в другом, от 22 фев­раля, испрашивались средства на развитие произ­водственной базы для изготовления 305-мм орудий и башенных установок. В нем говорилось, что "вследствие огромного прогресса артиллерийской техники за последние 15 лет вообще, а в больших орудиях, перешедших за это время с длины 35 ка­либров на 40, с 40 на 45, с 45 на 50 и, наконец, с 50 на 52 калибра в частности, Обуховскому заводу для удовлетворения потребностей Морского и Воен­но-Сухопутного ведомств приходилось постоянно переоборудоваться и расширяться".

Все это было связано с огромными затрата­ми на приобретение дорогих станков для обработ­ки орудий. При этом модернизации подвергались заводские производства, связанные с изготовле­нием снарядов к ним. Одновременно Обуховский завод осваивал выпуск брони, оптических прице­лов для полевых пушек. Специальных ассигнова­ний на это из государственного казначейства не было выделено, что и явилось причиной крити­ческого финансового положения, в котором ока­зался завод. Представление Морского министер­ства заканчивалось словами: "Если заводу немедленно не будет оказана финансовая помощь, то он вынужден будет закрыться. Трудно пред­видеть, к каким последствиям привело бы закры­тие единственного завода в России по производ­ству орудий крупного калибра".

При рассмотрении этих представлений Ко­миссия по государственной обороне подчеркнула, что с 1894 по 1909 гг. завод затратил на оборудование и расширение производства не только всю прибыль, но и значительную долю авансов, полу­ченных под принятые заказы, а также сделал мно­гомиллионные долги. По многим кредитам он вы­дал долговые обязательства, по которым выплачивал крупные проценты.

На это обратил внимание думских деятелей депутат Н. В. Савич, который отметил в своем докладе: "Самым печальным обстоятельством, несомненно, надо признать то, что Морское ве­домство, зная о ненормальной деятельности за­вода, не приняло надлежащих мер к урегулиро­ванию дел последнего и даже, по-видимому, поощряло заводское управление все к новым и новым непосильным для завода затратам, так как, щедро выдавая авансы, предоставляло ему возможность все более и более запутывать свое финансовое положение".

Думе ничего не оставалось, как принять за­кон об ассигновании средств на уплату долгов завода и расширение его производства. Наиболь­шая сумма — почти 1 млн. 755 тыс. руб. — была ассигнована на оборудование и расширение в те­чение 1910-1911 гг. пушечного отдела, изготов­лявшего 305-мм пушки в 52 калибра длиной. Для развития этого отдела предполагалось занять по­мещение броневого отдела завода, который, в свою очередь, решили со всем оборудованием пе­редать Ижорскому заводу. Часть этой же суммы выделялась на приобретение нового станочного оборудования мастерской по постройке артил­лерийских башен. Кроме того, на территории за­вода предполагалось возвести новую электро­станцию.

Дума также признала необходимым ассиг­новать около 268 тыс. руб. на переоборудование снарядной мастерской, так как количество изго­товлявшихся новых фугасных снарядов было недо­статочным, а частные снарядные заводы заявляли непомерно высокие цены и поставляли снаряды низкого качества. Ожидалось, что при принятии указанных мер выпуск снарядов на Обуховском за­воде удвоится, а цена их значительно понизится.

Таким образом, Обуховский завод получал в общем значительную сумму — 2 млн. 22 тыс. руб., причем в 1910 г. — 1 млн. 657 тыс. руб., а осталь­ные 365 тыс. руб. —в 1911 г.

Несмотря на крупные финансовые ассигно­вания, не лучше оказались подготовленными к строительству новых линкоров и другие казенные заводы Морского ведомства.

Как показало время, на подготовительные работы и начало постройки четырех линейных ко­раблей к 1 января 1911 г. было истрачено немно­гим более 12 % их общей стоимости. Продолжать строительство флота такими темпами не имело смысла. Сознавая это, правительство решило, про­должая реорганизацию Морского министерства в угоду Думе, искать более тесные контакты и взаимопонимание с ней. Были приняты предложе­ния октябристов по перестройке Морского ведом­ства, изложенные в специальной "Записке", кото­рую вручили лично морскому министру. В точном соответствии с этими положениями в конце 1911 г. на основе МТК и ГУКиС было создано Главное управление кораблестроения (ГУК). При этом на­звания отделов и их функции были прямо заим­ствованы из "Записки".

Кроме реорганизации Морского министер­ства Дума требовала проведения финансовой ре­визии его деятельности. Октябристы считали, что без этого не может быть и речи ни о каких креди­тах на судостроение. Совет министров вынужден был назначить специальную комиссию из членов Государственного совета. В январе 1911 г. комис­сия закончила обследование хозяйственной дея­тельности Морского министерства и подала док­лад царю, который в рескрипте на имя морского министра "повелел" учесть выводы комиссии в дальнейшей деятельности Морского ведомства.

Реорганизация коснулась также высшего ру­ководства Морского министерства и личного со­става флота. Наиболее одиозные деятели, подвер­гавшиеся критике в Думе, были уволены с флота. Подал в отставку и морской министр вице-адми­рал С. А. Воеводский, которому Дума устроила "яв­ную демонстрацию враждебности". С согласия Думы в марте 1911 г. морским министром был на­значен вице-адмирал И.К. Григорович (И. К. Григорович (1853-1930) — морской министр с 1911 по 1917 гг., участвовал в русско-японской войне в должности ко­мандира эскадренного броненосца "Цесаревич", после револю­ции работал в Морской исторической комиссии).

Таким образом, в результате удовлетворения требований думы между ней и Морским министер­ством установился мир, и начиная с 1911 г. все просьбы правительства о кредитах на строитель­ство флота удовлетворялись, не встречая препят­ствий со стороны "представителей народа". В представлении Морского министерства № 4974 от 16 февраля 1911 г. была изложена просьба отпустить средства на достройку четырех линейных кораб­лей для Балтийского моря.

По постановлению Государственной думы представление передали в Комиссию по государ­ственной обороне, где оно было рассмотрено в марте 1911 г. В нем говорилось: "Морское мини­стерство, чтобы не задержать или даже приоста­новить постройку кораблей, считает необходимым ныне же ассигновать потребные на это средства". Сметная стоимость четырех кораблей исчислялась на этот раз общей суммой 147,5 млн. руб., в кото­рую входила стоимость корпуса, механизмов, ко­рабельных систем, бронирования (108,9 млн. руб.), артиллерийского вооружения (8,7 млн. руб.) и боевого снабжения (29,9 млн. руб.). Учитывая, что 18,2 млн. руб. уже было истрачено к началу 1911 г.. Морское министерство просило ассигно­вать для окончания постройки еще 129,2 млн. руб. в течение последующих лет.