– Кто такой Адам? Вот почему ты так рано ушла, развратница! – заорал голос Колби. Он заржал, точнее, пискляво раскудахтался, и я убрала телефон подальше от уха. Уилсон, без сомнения, слышал весь разговор. Еще бы, Колби почти вопил.

– Я на улице Адамс, – произнесла я настолько четко, насколько возможно.

Связь пропала. Просто чудесно.

– Что ж, нас могут спасти, – мрачно произнесла я. – А может, и нет. И, наверное, даже лучше, если нет…

– Я так и понял. – Уилсон покачал головой. – Сегодняшний день можно заносить в книги рекордов.

Вскоре фары машины поймали нас в круг света, и мы повернулись навстречу автомобилю. Я потянула Уилсона за руку. Не хватало еще, чтобы его переехала прибывшая помощь.

Это был пикап Мейсона, и он сидел за рулем. Колби наполовину торчал из окна, как большой пес, с вываливающимся языком.

– Эй, Адам! Тебе тоже что-то перепало? – заржал он, и я почувствовала отвращение, неприятным комком свернувшееся в животе. Отвращение к себе, к парню, который думал, что может говорить обо мне как о мусоре.

– Это твои приятели? – сухо уточнил Уилсон, поправляя виолончель за спиной.

Я только коротко кивнула, не в силах посмотреть на него после такого унижения.

– Забирайся, Блу! – крикнул Мейсон, перегнувшись через Колби. Тот открыл дверь и поманил меня к себе. Я не шевельнулась.

– Эти ребята пьяны просто в хлам, – устало произнес Уилсон. – Я ни одного из них не узнаю. На мои уроки они не ходят.

– Они уже окончили школу. Мейсону столько же лет, сколько и вам, Колби на год младше.

Оба уже давно окончили школу. К сожалению, никто из них дальше футбольного поля, где оба преуспели, не продвинулся.

– Мейсон, ты должен пустить меня за руль, хорошо?

Если я разозлюсь, он точно уедет, что было бы лучшим решением в данной ситуации, но им вообще не стоило в таком состоянии кататься на машине.

– Конечно, детка. Дам тебе порулить, можешь сесть на меня – тебе же это так нравится! – прокричал Мейсон, глядя на Уилсона так, будто хотел его избить.

Я пошла вперед. Они могут разбиться о ближайший столб и гореть себе на здоровье. Мейсон крикнул мне остановиться, выбрался из машины и, шатаясь, поковылял за мной. Пикап заглох. Похоже, Мейсон не переключил передачи, когда решил пуститься за мной в погоню.

Уилсон оказался рядом с Мейсоном за долю секунды, одно быстрое движение – и голова Мейсона упала на плечо, а сам он кучей завалился на Уилсона, который с трудом удержал обвисшее тело.

– Вот черт! – Колби наполовину вывалился из машины, одна нога на земле, другая еще в машине. – Ты что с ним сделал, Адам?

– Да не Адам я! – прорычал Уилсон. – А теперь иди сюда и помоги мне затолкать твоего придурка-дружка… в чертов… пикап, или как вы это называете.

Похоже, терпение Улисона лопнуло. Понятия не имею, что он сделал с Мейсоном. Но я была ему благодарна.

Я подбежала к нему, помогая полутащить, полунести Мейсона туда, где Колби застыл в пьяном ступоре. Опустив откидной борт, нам удалось закатить туда Мейсона. К сожалению, даже когда он без сознания валялся сзади, мне пришлось сидеть стиснутой между Колби и Уилсоном, который, к моему удивлению, знал, как управляться с механической коробкой передач. Колби провел рукой по моей спине и по-хозяйски положил руку мне на плечо. Ударив его локтем в бок, я придвинулась как можно ближе к Уилсону, задевая рычаг коробки передач. Его правая рука тоже оказалась зажата, и он морщился каждый раз, когда переключал скорости, будто прикосновение ко мне вызывало у него отвращение. Жестко. Но я хотя бы не сидела рядом с Колби.

Мы вернулись назад к школе, и пока заводили мой пикап, Колби сидел молча, а потом его стошнило на все сиденье. Уилсон только зубами заскрипел, забираясь назад в кабину, и рывками опустил стекло.

– Я поеду за тобой к дому Мейсона, – сердито рявкнул он, будто это я была во всем виновата.

Поглядывая на Уилсона в зеркало заднего вида, я ехала впереди, показывая дорогу. Мы доехали и выгрузили его из пикапа, потом занесли в дом родителей. И речи не шло, чтобы тащить его по лестнице в его квартиру. В нем было килограмм девяносто, не меньше, еще и в бессознательном состоянии. Мы свалили его на кушетку, руки театрально раскинулись в разные стороны.

– Он придет в себя? – Я наблюдала, как поднимается при вздохе его грудь.

Уилсон резко похлопал его по щекам.

– Мейсон? Мейсон? Давай, парень. Твоя девушка переживает, что я тебя убил.

Мейсон застонал и отпихнул Уилсона.

– Видишь? Он прекрасно себя чувствует. Ничего не случилось.

Уилсон вышел из дома. Колби опустился в кресло и закрыл глаза. Все наконец закончилось. Закрыв за собой дверь дома, я побежала за Уилсоном. Он вытаскивал свою виолончель из пикапа Мейсона.

– Ключи на приборной доске, но я запер двери. Послужит ему уроком, если у него нет запасного комплекта. Надеюсь, это его задержит, если они с приятелем решат еще кого-нибудь спасти сегодня или, чего доброго, отправятся искать тебя.

Он бросил на меня быстрый взгляд и перенес виолончель в мой пикап. Забрался на пассажирское сиденье, а я села за руль, злясь, потому что злился он. Когда мы, скрипя колесами, выехали с подъездной дорожки, самообладание меня оставило.

– Я не виновата, что ВЫ оставили СВОИ ключи в машине. Я тут ни при чем!

– Пожалуйста, просто отвези меня домой. Этот запах пива и рвоты раздражает. Номер шестнадцать – Блу не умеет выбирать парней.

– Все британцы такие несносные после полуночи или только вы? И что вы вообще там делали? Вы – преподаватель, а играли на виолончели! Вы самый странный ботаник из всех, кого я знаю. И вам не положено знать кун-фу!

Уилсон бросил на меня сердитый взгляд, явно не обрадовавшись замечанию о ботаниках.

– Я правда не знаю, что я сделал, просто повезло. Ударил его в челюсть, а он упал.

Мы оба замолчали, оценивая такую вероятность.

– Это было чертовски здорово.

Признание прозвучало неожиданно, и я повернула голову, встречаясь с ним взглядом. Не знаю, кто рассмеялся первым. Может, я, может, он, но через пару секунд мы уже рыдали и задыхались от смеха. Я едва могла вести машину, так сильно мы смеялись. И это было замечательно.

В итоге я отвезла Уилсона домой за его ключами, а потом назад к школе за его машиной. Он жил в большом старом уродливом доме, который как раз перестраивал. Большинство новых домов вокруг Вегаса были отштукатурены, и едва ли удалось бы найти хоть парочку кирпичных. Но Боулдер-Сити порядка и логики явно не хватало, старого было больше, чем нового, да и с планировкой застройки что-то пошло не так.

На улице Бьюкенен большинство построек были старыми, там-то и жил Уилсон. Его дом был занесен в список объектов исторического сообщества, но из-за нехватки средств они не могли его содержать. Уилсон сказал, что, когда он купил его год назад, это были развалины. Я его заверила, что ничего и не изменилось, но улыбнулась, чтобы не обидеть. Хотя я понимала, почему он ему нравился.