Оглядев других зрителей, внешне почти не отличимых от жаждущих любви, я покосился на сэра Фердинанда, успевшего выйти за мной и теперь стоящего рядом.

Рыцарь неторопливо натягивал кольчужные перчатки хмуро поглядывая на нежданных гостей.

Латники слегка запаздывали, скинутые перед обедом плащи, отставленные щиты и мечи, требовали времени для экипировки.

— Эй, вы! Морды свинячьи! — решив сходу пойти на конфликт, грубо крикнул я. — Быстро отпустили девушек и отошли в сторону.

Занятые открывшимся представлением, где в порванных прорехах уже мелькали женские прелести, бандиты, не сразу обратили внимание на мое обращение. Поэтому пришлось повторить, на этот раз используя одно из ругательств, услышанное от Бернарда. Это подействовало. Как по команде, разномастно вооруженные индивиды с лицами интеллектуально отсталых начали разворачиваться в сторону крыльца постоялого двора.

Бросив взгляд на заходящее солнце, я прикинул что до полной темноты еще не меньше часа и времени разобраться с неожиданной проблемой хватало с избытком. Как-то не улыбалось делать это при свете факелов, а использовать магию для такой малости не хотелось.

— Слышь, благородный! Это не твое дело, вали обратно и не попадайся больше нам на глаза, — заорал один из разбойников.

Чуть лучше одетый, повыше и поздоровее большинства, он похоже являлся заводилой в шайке.

— А еще лучше, сначала отдай нам свое золото и все припасы. Я тут уже видел в конюшне ваших коней и считаю, что мы с парнями будем смотреться на них намного лучше, чем вы.

Крикун нагло ухмыльнулся, показывая щербатый рот. Он кажется думал, что со мною всего один телохранитель, максимум парочка, а все остальные слуги. И справится с нами не должно составить труда. Их ведь целых шестнадцать человек.

Сжав губы в тонкую линию недовольства, я полушепотом приказал сэру Фердинанду:

— Как только появятся солдаты, перекрывайте ворота. Ни одна мразь не должна уйти. Прикончим всех прямо тут.

— Слушаюсь, милорд, — с готовностью ответил Леманн.

Конечно, можно было бы и не обращать внимание на нападение и продолжить прерванный обед. Какое мне дело до непонятно кого? Не помню, чтобы записывался в полицию или спасатели.

Но тут важной деталью выступал статус лорда. Любой благородный человек не мог проигнорировать подобное. И причина была вовсе не в доброте или сострадании, а скорее в наличии огромного гонора. Насилуют? Убивать? Грабят? По какому праву? И почему без моего разрешения? Кто такие? Кому служите? А почему меня в известность не поставили? И все в таком роде.

И неважно, если врагов много, а дворянин один, главное показать свою значимость. Гордость и уверенность в своем превосходстве задавливали любой возникающий страх. Это потом, в уже более поздние эпохи, благородные люди постепенно начнут вырождаться, превращаясь в обычных торгашей с длинной родословной. Но во времена средневековья любой рыцарь был готов вызывать на бой любого противника, посмевшего усомниться в его доблести. И в Фэлроне, сейчас царили такие порядки.

Поэтому вмешаться придется. Меня бы не поняли свои же люди, если бы я приказал просто вернутся в зал и продолжить ужин.

— Хотите мое золото? — спросил я с ледяной улыбкой. — Можете попробовать взять. Его у меня много. Повезет — сказочно разбогатеете.

Одобрительно заворчав, толпа качнулась в нашу с сэром Фердинандом сторону. А вот главарь, наоборот, остался на месте. Что-то ему не понравилось в моем спокойном предложении. Не раз спасавшая жизнь чуйка настоятельно советовала не приближаться к сопляку в темных одеждах.

В это мгновение, из-за дверей гостиницы выскочили латники в одинаковых фиолетовых плащах, с щитами наперевес. Повинуясь командиру, они слажено выстроились в ряд, перегородив единственный выход со двора.

От неожиданного появления новых действующих лиц, да еще таких, хозяева большой дороги замерли на месте, неуверенно оглядываясь по сторонам. Весь пыл скорой расправы и дальнейшего обогащения куда-то моментально испарился.

Не спускаясь со ступенек, я поднял правую руку ладонью вверх и четко произнес:

— Рхран-лар ткран-дал! Интинрал-вентлара!

Мой действия еще больше ввели в замешательство банду, один за другим они отступали назад, не сводя взгляда с замершей фигуры молодого аристократа.

Секунду ничего не происходило, потом появилось небольшое искажение воздуха, быстро разрастающееся в размерах.

Три удара сердца и появился небольшой смерч насыщенно-лилового цвета. Ростом с меня, но чуть тоньше в обхвате.

Повисев на месте, магическое завихрение яростно бросилось вперед, затягивая в себя беспомощные человеческие тела.

Раздались крики ужаса. Толпа разбойников бросилась врассыпную. Одна часть ломанулась к воротам, где латники встретили их на мечи, другие попятились в сторону конюшни. Но добежать до спасительных строений никто не успел.

Чем-то напоминая мясорубку, смерч всасывал в себя противников, выплевывая наружу разделанные куски мяса.

Так продолжалось с минуту, пока наконец, закаченная в форму заклинания энергия не закончилась.

Оглядев место побоища, я с отвращением поморщился. Запах крови, сырого мяса и требухи остро проникал в нос.

— Проклятье! Я рассчитывал, что все выйдет несколько лучше. И уж точно гораздо чище.

Позади раздался странный всхлипывающий звук. Развернувшись, я увидал хозяина таверны. Мужчина выше среднего возраста стоял с побледневшим лицом, глядя с огромным страхом на покрытые ошметками землю, забор и стены построек.

— Эй, ты, — спросил я его. — Почему ты не сказал, что твоя халупа не место для добропорядочных путников, а бандитский притон для всяких отморозков? Я за что плачу? За спокойный отдых или за то чтобы прерывать свой ужин и разбираться с каким-то отребьем? Кто эти ублюдки и почему они заявились сюда?

— Я… я… я… — заикаясь начал отвечать трактирщик, не в силах прийти в себя от увиденной картины.

Признаю, зрелище и впрямь не аппетитное. Если полтора десятка человек провести через крупную дробилку, а затем получившуюся массу разбросать вокруг, то можно будет примерно представить то, что сейчас видел владелец постоялого двора.

Я и сам держался из последних сил, не показывая, что мне тоже дурно от кровавых ужасов, но репутация и положение требовали не обращать внимания, изображая хладнокровное спокойствие.

— Что ты там мычишь? Говори, — продолжал я, хотя самому мне хотелось зайти за какой-нибудь угол и вдоволь поблевать.

Но опять же — нельзя. Надо и дальше вести себя в соответствии со статусом лорда, кого не волнуют такие мелочи, как несколько измельченных трупов.

А заклинание и впрямь сработало не совсем так, как ожидалось. Судя по описанию, никаких ошметков не должно было быть и в помине. Попавшим в смерч следовало бесследно исчезать, а не портить окружающий вид своими внутренностями.