Он обернулся. 974 Праф парила в плотном воздухе, медленно хлопая крыльями; в клюве была зажата шапка с кистями.

– Спасибо, – сказал он и плотно нахлобучил шапку на голову.

– Ты нашел стилус?

– Угу… да. Да, нашел. Погляди вон туда, вниз. Видишь?

974 долго всматривалась, а потом сказала:

– Там какая-то тень.

– Да. Но что это? Похоже на левиафавра?

Переводчик склонила голову набок:

– Нет.

– Нет?

Переводчик наклонила голову на другой бок.

– Да.

– Да?

– Нет и да. И то и другое.

– Ага. – Он снова взглянул вниз. – Интересно, что это.

– Да, мне тоже интересно. Вернемся к Йолеусу?

– Гм. Не знаю. Думаешь, надо?

– Да. Мы глубоко упали. Я не вижу Йолеуса.

– Ох. – Он посмотрел вверх; гигантское создание и в самом деле скрылось в дымке. – Вижу. Точнее, и я его не вижу. Ха-ха.

– Действительно.

– Гм. Но ведь интересно же, что там такое.

Тень внизу не двигалась. Воздушные течения, взвихрив дымку, затуманили объект, оставив лишь в зрительной памяти слабый намек на его присутствие. Потом очертания тени снова проявились, все тем же смутным контуром, чуть темнее окрестной синевы воздушного океана.

– Надо возвращаться к Йолеусу.

– А Йолеус знает, что это?

– Да.

– Очень похоже на левиафавра, правда?

– Да и нет. Может быть, больное.

– Больное?

– Раненое.

– Раненое? А что… левиафавра можно ранить?

– Это очень странно. Надо возвращаться к Йолеусу.

– Давай рассмотрим его получше, – предложил Уаген; ему не очень-то и хотелось, но он решил, что обязан это предложить.

В конце концов, это интересно. А с другой стороны, навевает тревогу. Да и потом, 974 Праф права: визуальный контакт с Йолеусом утрачен. Конечно, его нетрудно восстановить: Йолеус двигался медленно, так что обычный подъем строго по вертикали приведет их точно под крону левиафавра, – но даже несмотря на это…

А вдруг Мюэтениве решила метнуться к конвекционному пузырю именно сейчас, а не через пару дней? Ох, в таком случае они с 974 Праф запросто потеряются. Вероятно, Йолеус не заметил их отлета. Впрочем, если он все же заметил, что их нет на борту, но вынужден был последовать за неожиданно расшалившейся Мюэтениве, то наверняка оставил птиц-разведчиков в качестве защиты и группы сопровождения. Однако же не было никаких гарантий, что Йолеус своевременно обратил внимание на их с 974 Праф отсутствие в своей кроне.

Уаген поискал взглядом фальфикоров. Оружия у него не было: он наотрез отказался от охранных устройств, и, хотя в университете его уговорили взять с собой пистолет, он даже не озаботился его распаковать.

– Надо возвращаться к Йолеусу.

Переводчик говорила очень быстро, что служило признаком беспокойства или нервозности. Судя по всему, 974 Праф прежде никогда не теряла из виду гигантское создание, служившее ей одновременно домом, хозяином, вожаком, родителем и возлюбленным. Короче говоря, 974 Праф испугалась, если таким, как она, ведомо чувство страха.

Уаген сознавал, что тоже напуган, хоть и не слишком. Страх его сдерживала надежда, что 974 Праф откажется сопровождать его к огромной тени внизу. Вдобавок до нее лететь очень долго. Ему даже не хотелось прикидывать, сколько километров.

– Надо возвращаться к Йолеусу, – повторила она.

– Ты правда так считаешь?

– Да, надо возвращаться к Йолеусу.

– Да, пожалуй, – вздохнул он. – Ну ладно. Благоразумие и все такое прочее. Пускай Йолеус сам решит, что с этим делать.

– Надо возвращаться к Йолеусу.

– Да-да. – Он коснулся пульта на запястье, активировал сложенный капюшон. Тот раскрылся, медленно принял форму шара, затем еще медленнее стал раздуваться.

– Надо возвращаться к Йолеусу.

– Да, Праф. Мы возвращаемся. Мы уже возвращаемся.

Он почувствовал, как устремляется вверх, а легкое давление на плечи приподнимает его к горизонтали.

– Надо возвращаться к Йолеусу.

– Праф, ну сколько можно! Мы этим и заняты, не надо…

– Надо возвращаться к Йолеусу.

– Что мы и делаем!

Он пустил на холостой выбег моторчики в ножных браслетах; капюшон, идеально-черной сферой раздувающийся над головой, постепенно принял на себя весь вес Уагена и переместил его в вертикальное положение.

– Надо возвраща…

– Праф!

Пропеллеры замерли и втянулись в браслеты на щиколотках. Уаген уверенно поплыл вверх. 974 Праф чуть сильнее забила крыльями, уравнивая себя с ним, взглянула на черную сферу капюшона.

– Еще одно, – сказала она.

Уаген смотрел вниз, себе под ноги. Неведомый объект почти скрылся в дымке. Уаген взглянул на Переводчика:

– Что?

– Йолеус интересуется вакуумными дирижаблями твоей Культуры.

Он посмотрел на черный шар над головой. Для создания подъемной тяги капюшон сначала превращался в шар, а затем увеличивал площадь поверхности, создавая внутри вакуум. Сейчас именно вакуум нес Уагена в небо, тянул за плечи ввысь.

– Что? Да-да, конечно. – И зачем он только упомянул об этой ерунде? И вообще, зря он не запасся обширной технической библиотекой Культуры. – Я не специалист. Я всего лишь пару раз путешествовал на вакуумных дирижаблях по моему родному орбиталищу.

– Ты упомянул о накачке вакуума. Как это делается?

Теперь 974 Праф, не поспевая за ним, изо всех сил била крыльями в плотной атмосфере.

Уаген изменил размеры капюшона, и скорость подъема уменьшилась.

– Насколько мне известно, вакуум заключают в сферические оболочки.

– В сферические оболочки.

– Тонкостенные. Пространство между стенками заполняется… мм, гелием или водородом, зависит от личных предпочтений. Но водород или гелий не дают существенного прироста подъемной силы – несколько процентов, не больше. Такие вещи обычно делают просто потому, что это возможно, а не потому, что от них есть реальная польза.

– Ясно.

– Тогда накачивают. Их. То есть сферы и газ.

– Ясно. А как происходит накачка?

– Гм…

Он снова посмотрел под ноги, но огромная тень исчезла.

(Запись)

– Превосходная симуляция.