- О, извините, мадам. Перепутала… всего лишь… о!

Она бросилась к столу, схватила образец каллиграфического искусства и подала, даже забыв сделать реверанс.

Королева внимательно изучила работу и с бесстрастным видом кивнула:

- У вас твердая рука, мистрис Уолсингем. - Она перевела взгляд на рисунок. - И точный глаз. Пригласите ко мне леди Шроузбури. - Последние слова адресовались слуге, застывшему возле двери в ожидании распоряжений. - Вы свободны, Розамунда. - Елизавета повернулась к советникам. - Лорд Берли, сэр Фрэнсис. Продолжим. Сегодня утром пришла депеша из Нидерландов, от графа Эссекса.

Вельможи подошли ближе, а Розамунда вернулась к столу, за которым только что работала. Через несколько минут появилась леди Шроузбури. Королева прервала государственный совет и объявила:

- Мистрис Уолсингем, кузина сэра Фрэнсиса, присоединяется к числу моих камер-фрейлин. Позаботьтесь о ней.

- С удовольствием, мадам. - Графиня осмотрела новенькую с головы до ног, словно дойную корову. - Пойдемте со мной, мистрис Уолсингем.

Розамунда низко поклонилась королеве, затем выразила подобающее почтение кузену и мрачному лорду Берли и лишь после прощальной церемонии направилась к двери, не переставая молить Бога, чтобы неуклюжий шлейф не запутался под ногами. Благополучно выбравшись в переднюю, вздохнула с облегчением и последовала за главной камеристкой. Ни слова не говоря, та повела Розамунду по широкому коридору и остановилась перед массивной двустворчатой дверью. Дверь тут же открылась, и изумленному взору представилась просторная комната, где собрались дамы в нарядах всех цветов радуги. Каждая что-то говорила, и оттого воздух гудел громче, чем в Скэдбери вокруг пчелиных ульев.

Новенькую сразу представили величественным камеристкам, графине Пемброк и графине Саутгемтон, причем надменность обеих леди исключала малейшую возможность общения: едва кивнув, те продолжили разговор. После этого состоялось знакомство с фрейлинами. Странные особы обменялись многозначительными взглядами, а на дружескую улыбку ответили презрительными усмешками. Лишь Джоан Давенпорт тепло улыбнулась: наконец-то пришел конец унизительному положению самой младшей из придворных дам.

- Будете спать вместе с Джоан. Мистрис Давенпорт, объясните мистрис Уолсингем положение вещей, - распорядилась графиня Шроузбури, коротко кивнула и направилась к окну, где собрались старшие дамы.

Розамунда опустилась на стул рядом с Джоан.

- Наверное, надо отнести вещи в нашу комнату?

- О, кто-нибудь непременно об этом позаботится, - беззаботно ответила новая знакомая и оглянулась. - Но зато я придумала, как хотя бы на время выбраться из этой душегубки. - Она отложила вышивку, встала и решительно направилась к леди Шроузбури. - Миледи, позвольте проводить Розамунду в наш дортуар, а по пути немного познакомить с дворцом.

- Поскольку ее величество занята и освободится не раньше чем через час, можете использовать это время по собственному усмотрению. - Не поднимая глаз от рукоделия, ее сиятельство добавила иным, более настойчивым тоном: - Розамунда, вам следует переодеться. Представление королеве закончено, и парадное платье более неуместно. Приберегите его для официальных случаев.

Джоан сделала реверанс и вернулась к новенькой.

- Пойдем, нас отпустили.

Юные леди вышли в переднюю, а оттуда - в длинный многолюдный коридор.

- Неужели, чтобы ненадолго выйти, надо просить разрешения?

Розамунда едва не столкнулась с лакеем, который нес на плече скатанный в рулон ковер.

- Обязательно. Причем отпускают далеко не всегда. Когда ее величество с нами, то сначала надо обратиться к леди Шроузбури; Если она сочтет довод достаточно веским, то изложит его королеве. Та выразит согласие, после чего тебя вызовут, и ты обратишься с просьбой о снисхождении непосредственно к ее величеству.

Сложный обряд показался Розамунде надуманным и скучным, однако на переживания времени не оставалось: в коридорах и залах дворца кипела жизнь, представляя калейдоскоп ярких впечатлений. Богатые наряды придворных- как дам, так и джентльменов -сияли драгоценными камнями и золотым шитьем, а роскошные воротники из тончайшего кружева заставили бы позавидовать даже Томаса. Вокруг стоял невообразимый шум.

Джоан с легкостью лавировала в плотной толпе и через некоторое время привела Розамунду к деревянной лестнице. Поднимались очень долго, и шум постепенно стихал. Наконец показалась пыльная мансарда, переоборудованная в комнату. Три кровати с массивными дубовыми комодами в ногах, несколько стульев, туалетных столиков и шкафов для платьев, но лишь один умывальник. Крохотные пыльные окна спрятались под самым потолком и неохотно пропускали солнечный свет.

- Зимой здесь холодно, как в могиле, а летом жарко, как в аду.

Джоан привстала на цыпочки и посмотрела на собственное отражение в полированном оловянном зеркале. Огорченно похлопала себя по лбу и щекам.

- Веснушки в жару просто невыносимы, а у меня даже пудры нет. У тебя, случайно, не найдется?

Она с надеждой обернулась.

- К сожалению, нет. - Розамунде и в голову не приходило пудриться. - Может быть, удастся найти муку? - предложила она, стараясь помочь.

- Мука не годится: от пота сбивается в комки и висит, как струпья на прокаженном. Вот наша постель. - Джоан плюхнулась на одну из кроватей. - Комод поделим пополам. Шкаф и туалетный столик тоже… - Она пожала плечами. - За место здесь приходится бороться.

- Будем спать вдвоем? - недоверчиво уточнила Розамунда.

После скромного уединения пусть и простой, но собственной комнаты в Скэдбери и роскошного комфорта спальни на Сизинг-лейн трудно было смириться с откровенным унижением в королевском дворце.

- О, по сравнению с другими местами здесь еще очень удобно. - Джоан с сожалением улыбнулась. - Когда королева отправляется в путь, придворным приходится ночевать, где попало - точнее, там, где может устроить хозяин поместья, в котором останавливается ее величество. Не раз доводилось спать даже в каморке над конюшней. Порой бывает нелегко, особенно если учесть, что всегда надо хорошо выглядеть. А еще и блохи… уф! - Она вздрогнула. - Хорошо хоть, что в королевских дворцах часто меняют солому в матрасах, а раз в месяц - камышовую подстилку на полу. Ну и, конечно, мы регулярно проверяем друг у друга волосы. От вшей хорошо помогает щелок.

И это придворная жизнь? Розамунда без сил опустилась на кровать, и солома ответила нескромным хрустом. На Сизинг-лейн она спала на пуховой перине, а в Скэдбери - на удобном матрасе из конского волоса. И никогда, нигде и ни с кем не делила постель!

Только сейчас она заметила у стены свой дорожный сундучок: как и обещала Джоан, кто-то успел позаботиться.

- Надо разобрать вещи.

Она встала.

- Нет-нет, только не сейчас! Жаль терять драгоценное время. Просто переоденься побыстрее и пойдем гулять. Давай помогу.