Несмотря на данное Лиде обещание, Иван не уехал бы, даже если бы ему не запретили. Это был его порт, его Гришка, его территория, и он должен был сам разобраться с тем, кто все это устроил. Вычислить и разобраться.

— Николай Петрович, — сдерживая холодное бешенство, сказал он, обращаясь к Большакову, который фактически являлся его заместителем. — Ты распорядись, чтобы, когда тут все закончат, в доке порядок навели. Эксперта из страховой надо вызвать, чтобы ущерб определить. Людей успокоить, чтобы работали, а не языками чесали. Сторожей уволить. Найди телефон охранного агентства какого-нибудь, то есть самого лучшего, пусть со следующей ночи на дежурство заступают. Дорого, но надежно.

— Михалыч, ты чего? Ты считаешь, что в нашей дыре несколько охранных контор есть? Мыслишь понятиями своего Питера. А тут райцентр.

— Значит, из области найди! — заорал Иван. — Пусть за сорок километров ездят. Сейчас деньги не главное. Сейчас важно, чтобы новых трупов не было. Хрен его знает, что тут у нас происходит. А я пока к Гале съезжу. Поддержать ее надо. Помочь с похоронами опять же.

— Сам поедешь? — тихо спросил главный инженер. Желвак на шее дернулся вверх-вниз. — Тяжело это.

— Ничего, не сахарный. Гале тяжелее, — оборвал его Иван. — И вот еще, Николай Петрович, ты тут вчера никого чужих не видел?

— Где? — не понял Большаков.

— Ну здесь, на территории.

— Не было чужих, — пробормотал инженер, — но я ведь мог и не видеть. Я ж территорию не обхожу с дозором, как мороз-воевода. У меня так-то работа есть.

— Ой, у нас же камеры установлены, — спохватился Иван. — Посмотреть можно. И на своих, и на чужих.

Видеонаблюдение было установлено на территории порта еще при прошлом директоре. Матвеев был убежден, что без хозяйского пригляда рабочие растащат все, что не приколочено. А что приколочено, то оторвут и все равно растащат. Конечно, на то, чтобы перекрыть камерами всю территорию по периметру, средств не хватило, но центральные ворота, главный корпус и погрузочная площадка просматривались хорошо.

Пройдя в свой кабинет, Иван пощелкал кнопками и вывел на экран изображение сразу со всех камер. Это было возможно только с его компьютера, да еще из кабинета начальника охраны, маленького, кругленького, полностью лысого, чуть косолапого Владимира Сергеевича Селезнева, в прошлом полковника ФСБ в отставке.

Впрочем, о славном прошлом Владимира Сергеевича никто, кроме Корсакова, не знал. Селезнев был подарком Витьки Полетаева с широкого барского плеча, когда только Иван собирался уехать в маленький приволжский город, где купил порт. Сменить начальника охраны он намеревался первым делом. Неправильно это, когда твой начальник охраны когда-то подчинялся твоему предшественнику. Но где в чужом провинциальном небогатом на кадры городке взять надежного человека? Это его сомнение Витька развеял щелчком пальца. И дал координаты Селезнева, с полгода назад вышедшего на пенсию по выслуге лет и прозябающего в какой-то муниципальной структуре. То ли «Водоканале», то ли «Теплосетях». Корсакову было недосуг с этим разбираться.

Зарплату Селезнев попросил божескую, круг своих обязанностей определил четко. Единственное, о чем попросил, — дать доработать на старом месте до Нового года, чтобы, как он выразился, передать дела. Корсаков знал, что во всех муниципальных и государственных предприятиях, занимающихся жизнеобеспечением города, обязательно сидят тихие неприметные «бывшие полковники», выполняя функцию «смотрящего» и информирующие обо всем, заслуживающем внимания, бывшее руководство. Замена Селезнева на нового «отставника» требовала времени, поэтому, поговорив с ним, Корсаков с отсрочкой согласился. Слишком ценным человеком для его бизнеса мог оказаться в будущем Владимир Сергеевич.

Все три месяца Селезнев приезжал в порт раз в два дня, потихоньку осматривался, входил в курс дела, хотя особо не светился. Сейчас Иван пожалел, что к моменту трагедии Селезнев у него по-настоящему еще не работал. Его опыт наверняка помог бы в расследовании преступления.

«Так, Селезневу с утра надо позвонить. Пусть покумекает, что к чему. Связи свои подключит, — подумал Иван. — Ну, и записи с камер посмотрит. Вдруг я что пропущу. А до утра я, пожалуй, сам. К Гале Маргулис все равно ночью не поедешь. Дети спят. Хотя ей уже позвонили, я знаю».

Иван понимал, что просто оттягивает тот момент, когда ему придется посмотреть в глаза Галине. Но ехать к женщине, потерявшей мужа, в полшестого утра граничило с неприличием, и он решил, что как раз успеет отсмотреть записи с камер. Про их существование все равно придется сказать полиции. Это пока они еще не спросили про видеонаблюдение, но рано или поздно дотумкают же.

Поэтому первое, что сделал Иван, — это скопировал запись за вчерашний день и перегнал ее в свой ноутбук. Если изымут оригинал, то будет что показать Селезневу. Затем он загрузил видео и начал напряженно всматриваться в экран. Довольно быстро Корсаков убедился, что камеры не зафиксировали ничего интересного или хотя бы мало-мальски необычного. Как всегда, ходили по двору рабочие, иногда останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов.

Вот прошел к воротам разговаривающий по телефону Большаков. Вид сосредоточенный, видимо, слушает внимательно. Вот главный инженер столкнулся со слоняющимся без дела Новиковым. Нет, этот несносный парень все-таки дождется, чтобы его уволили. Остановился, прикрикнул на разгильдяя и снова пошел по своим делам. Вот Маргулис, живой и здоровый, тащит на своем крепком плече какую-то трубу. Вот уж кто никогда не сидел без работы.

Вот он сам, Иван, выходит из офисного здания и спешит к своей машине. Правильно, именно в этот момент ему позвонил человек от Полетаева и он отправился за Лидой. Ближе к обеденному перерыву народу во дворе главного корпуса стало больше. Рабочие не спеша подтягивались из доков, чтобы перекурить или пойти в столовую. Неожиданно Ивану показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо человека, которого не должно было здесь быть.

Он насторожился, нажал на кнопку возврата и на замедленной съемке посмотрел снова. Шедший по двору парень был очень похож на одного из лучших Ивановых дальнобоев, над которым все потешались из-за звучного имени. Звали его Петр Столыпин, ни больше ни меньше. Водителем Петька был от бога, работу выполнял аккуратно и точно в срок. Характер имел спокойный и неконфликтный, среди других дальнобойщиков пользовался авторитетом, потому что считался человеком справедливым. Делать в районном порту почти в тысяче километров от Питера Петьке было совершенно нечего. Показалось, наверное. По крайней мере, куртка на парне была не Петькина.

Немного подумав, Корсаков достал телефон и не глядя ткнул в экран. Несмотря на раннее время, ответили ему почти сразу.

— Ты что, дурак совсем, Корсаков?! — рявкнул на него голос в трубке, принадлежащий другу и компаньону Паше Яковлеву. — Ты там в своей дыре на время-то смотришь? Или счастливые часов не наблюдают? Как, украсила Рита твой одинокий холостяцкий быт?

— Я по делу звоню, Паша, — покаянно сообщил Корсаков, понимая, что действительно переборщил, подняв своего зама с постели в шесть утра. — Ты мне ответь на один короткий вопрос и спи дальше.