— Отец купил у антиквара по случаю моего поступления.

Ложь вырвалась сама собой, причем столь легко и непринужденно, что прозвучала на редкость правдиво.

— Вам очень идет, — как-то непривычно растерянно пробормотал тиронец и наконец-то отступил в сторону. — Позвольте проводить вас?

Вопить «не позволю!» и убегать я посчитала вариантом пусть и желанным, но глупым, а потому лишь кивнула и прошла вперед, тихо радуясь, что конкретно эта дорожка слишком узка для прогулок под ручку. Но и то, должно же мне было хоть в чем-то сегодня повезти?

Неудачные выходные стали началом черной полосы в моей жизни.

Мама уговорила меня отправиться в университет не вечером накануне занятий, а утром, о чем я горько пожалела. Экипаж сломался на полпути, и, пока возница, крепкий и медлительный мужчина, хлопотал вокруг него, я еле сдерживалась, чтобы не пойти пешком. Останавливало лишь осознание того, что все равно опоздаю, а следовательно, лучше встать в сторонке и не нервировать человека, знающего свою работу куда лучше меня. Когда неисправность наконец-то была устранена, стало ясно, что на первую пару я с трудом, но успеваю. И успела бы, не заступи мне дорогу леди Геллея, не пожелавшая пускать в святая святых студентку в запыленном платье. Судя по всему, наш разговор она действительно не помнила… Пока я, скрипя зубами, вспоминала нужное бытовое заклинание и применяла его, рискуя не очистить, а сжечь одежду, драгоценное время истекло. Подавив внезапный, но сильный порыв развернуться и уйти, я все же пошла в аудиторию, надеясь на снисхождение мэтрессы Ноллин. Но, распахнув дверь и перешагнув порог, поняла, что иногда стоит доверять своей интуиции…

Она стояла у стола, высокая, сухопарая, затянутая в строгое желто-зеленое платье, выгодно оттеняющее неаристократично смуглую, но гладкую и бархатистую кожу. В темных волосах, собранных на затылке, выделялись широкие серебряные пряди, и сложно было отделаться от ощущения, что они не настоящие, а выкрашены для создания дополнительного эффекта. Для возраста «столько не живут», по едкому замечанию моего дедушки, леди Вайолетт выглядела неприлично молодо. И памятью, кстати, обладала тоже до неприличия цепкой…

— Сандера Далларен, — растягивая гласные, пропела она неожиданно низким, с легкой хрипотцой, голосом, в целом приятным, но вызывающим не самые милые воспоминания. — Безмерно рада, что вы решили почтить меня своим вниманием!

Я бросила затравленный взгляд на аудиторию. За столами, затаив дыхание, сидел весь наш небольшой факультет, согнанный сюда ради лицезрения знаменитой провидицы. С трудом сглотнув, я перевела взгляд на выжидательно улыбающуюся знаменитость и ровно сказала:

— Доброго дня, леди Вайолетт. Счастлива, что вы все еще находите в себе силы для столь дальних поездок.

«Малолетняя нахалка!» — с легкостью прочитала я по движениям накрашенных персиковой помадой полных губ.

— Займите свое место, леди Далларен, — сухо разрешили мне, заодно намекнув, чтобы я не забывалась.

Да я и не думала даже… Само вырвалось. Надо лучше за собой следить, ибо переводить леди Вайолетт из категории дедушкиных врагов во враги личные не хотелось.

Как не споткнулась под буравящим спину взглядом, не знаю. По сторонам старалась не смотреть — ни сочувствия, ни злорадства видеть не могла, а в том, что лица будущих коллег с избытком выражают и то и другое, сомнений не возникало. Не в первый раз… Переживу.

Лишь сев за свободный стол в самом дальнем углу, я позволила себе перевести дух. Так, самое страшное свершилось — я предстала пред темным взором заклятой врагини Тигора Далларена. О моих способностях, вернее о почти полном их отсутствии, Вайолетт Лиаррон наверняка уже осведомлена — уж кто-кто, а она никогда не явится на встречу, пусть даже и со студентами, неподготовленной. Но ничего… Главное, чтобы не цеплялась. Творец всемогущий, ведь может же случиться чудо? Вдруг провидица увлечется лекцией и попросту забудет о моем существовании?

Пока что все шло неплохо. Леди Вайолетт, величественно покачиваясь на высоченных каблуках, сделавших бы честь любой моднице, прохаживалась перед доской, повествуя о важности провидческого дара и о том, что любая его искра достойна пестования и восхищения. Ведь при должном подходе и неустанной работе из нее однажды непременно возгорится пламя…

Пламя возгорелось на моих ушах, причем под пристальным взором леди Вайолетт, с особым удовольствием повторившей последнюю фразу. Видимо, чтобы до всех дошел ее истинный смысл. Судя по некоторому оживлению и косым взглядам на мой тихий уголок, проблем с восприятием ни у кого не возникло.

Я сидела с каменным выражением лица и идеально ровной спиной, не позволяя чувствам завладеть мной, словно ничего не слышала, не видела, не понимала… И лучше бы действительно не понимала, что это всего лишь легкая разминка перед основным боем.

Чуда захотелось, да? Ох, Санни, пора взрослеть… Чудес не бывает. По крайней мере, они не случаются с теми, кто с поразительным постоянством попадает из одной неприятной ситуации в другую.

Меж тем леди Вайолетт остановилась у стола и небрежно взмахнула ладонью; воздух над столешницей сгустился, обретая очертания, и через несколько мгновений превратился в хрустальную сферу. Большую и наверняка тяжелую — я таких и не видела никогда. В прозрачных ее глубинах клубился туман, и чудилось, что стоит лишь присмотреться и его частички сложатся в картинку, живую и яркую, которую можно рассматривать бесконечно долго…

Я тряхнула головой и зажмурилась, разрушая связь.

— Но ведь шары запрещены, они опасны! — словно издалека послышался изумленный возглас Рэйи.

Глубоко же меня успело утянуть…

— Какая чушь! — усмехнулась леди Вайолетт, и эхо ее слов заметалось в моей отяжелевшей голове.

Чушь… И в самом деле чушь. Что может быть опасного в хрустале и серебристых чарах, в нем заключенных? Разве это страшно — увидеть то, что тебе жаждут показать? Расслабиться, отпуская сомнения и страхи, и заглянуть в будущее, побродить по неизвестным улочкам, прикоснуться к неведомому, поверить, что все реально? Нужно лишь открыть глаза — и смотреть…

— Опасны они лишь для слабаков, не способных вовремя остановиться и разграничить реальность и вымысел.

Голос провидицы звучал то дальше, то ближе, но каждое слово гвоздем впивалось в виски, и сердце билось быстрее, подтверждая: правда, чистая правда; это же так просто — не заблудиться в собственных мечтах…

Я резко выдохнула и прикусила губу — до боли, до привкуса железа на языке. Опасный шепот в голове затих, мысли прояснились… Что это было? И спросить бы, да некого — не с леди Вайолетт же делиться пережитым!

— Провидцы, обладающие сильным даром и способные его контролировать, без труда справляются с искушениями, — продолжала говорить она, небрежно поглаживая туманную сферу, которая манила по-прежнему, но уже не столь непреодолимо. — И сейчас мы проверим, насколько ваша сила подчинена вам. Бояться нечего, я подстрахую. Желающие?