– Слушай, чего скажу! Ой, чего скажу!..

– Н-ну-у-у… – сквозь зубы не то прошептала, не то просвистела Молли.

– Спенсер, граф, тебе весть шлёт. И просьбу.

Молли заморгала. Сказать, что она удивилась, – это ничего не сказать.

– Прячь магию. Он думает, что ты сможешь. Иначе всё будет очень-очень плохо.

– Постой, погоди! Ты откуда всё это узнала?! – яростно зашипела Молли.

– Сам сказал.

– Как? Когда? Да не тяни ты, а то… а то укушу!

– Я тут всё по ихнему Найт-холлу шарилась, смотрела и слушала. Много где побывала – с Кейти тоже плохо, кстати, – а потом до нашего графа добралась. Сидел он грустный такой, в печалях, – я под дверью прошмыгнула, посмотреть – и тут девятый эрл наш возьми и скажи, вернее, пробормочи: «Если б она магию сумела в клубок!..»

– Магию сумела в клубок? – недоуменно повторила Молли.

– Ага. Стол у него бумагами завален, чертежами, диаграммами. Карандаши всюду валяются, машинка счётная стоит, тебе б понравилась, на парý такая; смотрел лорд в расчёты, смотрел, затылок чесал, бормотал что-то, а потом и говорит – про магию в клубок.

– Погоди… он что, тебя видел?

Ярина запнулась. Неуверенность в её голосе ранее казалась совершенно невозможной, а теперь – поди ж ты!

– Н-нет. Не знаю. Не должен был бы – с чего? Никто из лордов никогда меня углядеть не мог!

– А почему ж говорил тогда?

– Не знаю.

– Тьфу ты! А зачем тогда «весть шлёт»? И «просьбу»?

Ярина вздохнула.

– Думаю, он догадывается, что ты здесь не одна, подруга.

Молли вздрогнула.

– Вот именно. Знать точно не знает, но догадывается – умён, бестия! Но сейчас сам в дыре оказался. И что-то задумал, это точно. Всё то время, пока я у него в комнате просидела, раз десять повторил «только бы догадалась», «надо магию свернуть», «а сумеет ли?» – и так далее. И всё вслух, представляешь?

– И ты думаешь… это он мне?

– Кому же ещё! Ты не забыла, что тебя, – Ярина вдруг запнулась, – тобой… твоей… в общем, хотели ту старуху омолаживать? Совсем скоро?

– Не забыла, – пробурчала Молли.

– Может, это он к тому? Чтобы спрятать магию, укрыть от них?

– Ярина! Что ты несёшь! Магию не укроешь, в этом-то всё и дело! Никому ещё не удавалось!

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, не знаю… а у вас кто-нибудь этакое сделать сумел? Госпожа Старшая? Её сёстры?

– Нет, – призналась Ярина. – У нас это никому не нужно. А в Королевство бегать – нас, превращальщиков и оборотней, хватало.

Молли только дёрнула плечом.

– Ладно. Только всё равно не думаю, что он мне что-то передавал, граф этот твой.

– Какой он мой, – шёпотом фыркнула Ярина. – Всё, убегаю! Дальше разнюхивать буду.

– Стой! Что с Кейти-то?

– Лежит. Бледная, у снежной бабы румянца больше. Не стонет, просто лежит. Вверх смотрит.

– Что с ней?

– Узнаю! – посулила Ярина, вновь обращаясь мышкой.

Сверни магию в клубок, х-ха! «Засунь голову в карман», как говаривали уличные мальчишки в Норд-Йорке. Совсем, видать, плохи дела у лорда Спенсера, как бы его самого не подвергли… релокации.

Молли злорадно ухмыльнулась.

И попыталась на самом деле ощутить границы собственной силы. Где она? Сколько её? Можно ли и впрямь её спрятать, скрыть от всевидящего ока камер Особого Департамента?

Нет, невозможно, немыслимо! Никому и никогда не удавалось!

«Откуда ты знаешь?» – возразил тонкий голос внутри её сознания. Если кто-то из магиков Норд-Йорка додумался бы до такого, об этом просто никто бы не узнал. Человек бы прятал свою силу от департаментских, жил обычной жизнью, даже, наверное, радовался бы…

Она застыла, напряжённо размышляя. Мысли были не из приятных, но что поделать.

Да, горько признавалась она себе. Если кто и додумался, то явно сохранил секрет при себе. Он – или она – не стал бороться, искать других таких же магиков. Разве что…

Огненная тень чародея на заколдованной дрезине в подземельях Норд-Йорка.

Он не сгорел полностью, но и не остался человеком. Он явно знал куда больше обычных магиков – может, даже и госпожи Старшей…

Если только она, Молли, выберется отсюда – ей надо разыскать его.

Выбраться? Пока что ей угрожает куда худшая участь – послужить «источником силы» для неведомой ей графини, дождавшейся наконец своей очереди.

Молли продолжала ворочаться, думая разом и о себе, и о лорде Спенсере, и о Ярине, и о бедняжке Кейти (конечно, она не имеет никакого права так пялиться на моего Медведя, но пусть она и не умирает!), и о госпоже Старшей…

Обо всём. И вымоталась до такой степени, что, услыхав скрежет запоров над головой, даже ощутила некое облегчение.

Значит, господа пэры думают, что её судьба – омолаживать или оздоравливать ту графиню? Или герцогиню? Впрочем, неважно.

– Наденьте петлю, мисс Моллинэр.

Силы небесные, мощь земная, лорд Спенсер! – так и обмерла Молли. Лёгок на помине, как сказала бы Таньша. Да, не так говорит теперь, совсем не так, как раньше. Голос напряжённый, нет в нём привычной барственности, вальяжности, уверенности в собственном превосходстве.

– Наденьте! – Он волнуется. Теряет терпение, повторяет простой приказ, когда петля ещё даже не опустилась. Интересно, он и впрямь догадался, что к нему заглянула непрошеная гостья Ярина, или на самом деле тупо сидел, повторяя одно и то же, надеясь на слепую удачу? Не слишком похоже на девятого эрла…

– Да, мой лорд. – Молли постаралась, чтобы это звучало ровно, спокойно, безо всяких чувств. Какие у неё теперь могут быть чувства?

– Поднимите руки вверх и держитесь за цепь! – последовало ещё одно распоряжение.

Сверху из люка слышались непонятные шипение и лязг.

Запястья ей сковали, едва они только появились из горловины.

Коридор был забит людьми в тяжёлой паровой броне, на взгляд ещё толще и неподъемнее, чем та, что встречалась Молли раньше. И тотчас же в металл стали одевать и её саму.

Он казался льдисто-холодным и до невозможности увесистым. Пласты его давили на плечи, шею, грудь, стесняя дыхание.

Среди закованных в сталь людей, безликих механических кукол, выделялся один Спенсер. Белая сорочка без галстука – ужас! позор! неслыханно! – и чёрные брюки от фрака. Волосы растрёпаны, глаза красные и лихорадочно блестят.

– Мисс Моллинэр, – без предисловий, – нам предстоит ещё одно испытание. Проследуйте за мной.