коврике у моей входной двери дохлую крысу.

У меня темнеет в глазах. Я даже не вижу, как Макс упаковывает тушку.

— Эй! — оглянувшись он замечает, что мне дурно. — Так. Давай мне ключи. Я сейчас выброшу это и сам зайду, а ты пока попей водички, подыши в форточку, я не знаю, приляг. Ты вся зеленая.

Я нашариваю под зеркалом связку и зажмурившись протягиваю ему.

Пока Лютаев избавляется от крысы, я пытаюсь успокоиться на балконе, но выходит так себе.

Ясно же, что в таком доме крысы просто так по подъезду не бегают. И вообще, у меня восьмой этаж, что тут крыса забыла? Здесь даже мусоропровода нет…

Слышу, как хлопает входная дверь. Макс вернулся. Иду к нему и, обхватив себя за плечи, преданно заглядываю ему в глаза.

Очень хочу услышать, что он уже во всем разобрался, и все это скоро кончится.

Но хмурый Макс лишь ворчит:

— Что за дебильные выходки… Отморозки. Фильмов, что ли, насмотрелись? Они б еще лошадиную голову подбросили…

— Какую голову? — в ужасе переспрашиваю я.

— Не бери в голову. Лошадь им так просто не достать.

Успокоил! Просто бог успокоения!

— Что это значит, Макс? — пытаюсь я таки выудить у возмутительно спокойного Лютаева хоть какие-то объяснения.

— Пугают, — пожимает он плечами.

— Им удается, — ёжусь я.

— Не очень, правда, понятно зачем. Сдается мне, это — дурацкая инициатива кого-то из прихвостней Комолова-младшего. Идиоты. Совсем им дурь мозги выжрала.

— Ты уже начал заниматься моим вопросом? — с надеждой спрашиваю я.

Он кивает.

— Да, кое-что уже выяснил. Не переживай, аванс я отработал, — усмехается он.

Очень хочется его треснуть промеж ушей. Нашел время скалиться! Я и так чуть живая от страха.

— Не сверкай на меня глазами. Если ты пришла в себя, сделай мне кофе, а я пока расскажу, как обстоят дела, — он усаживается за кухонным столом, вытягивая длинные ноги.

Завожу кофеварку и начинаю строгать бутерброды. Не знаю, будет ли их Макс, но я наконец почувствовала голод. Все-таки кроме бутылочки йогурта я со вчерашнего дня ничего не ела. И вроде бы только что лицезрела мерзкое зрелище, но в присутствии Лютаева мне спокойнее, и организм, отодвигая панику, вспоминает про нужды насущные. Например, про пищу.

— Следак не соврал, позавчера ночью действительно напали на Сапегина, и дело по факту заведено. Сапегин — известный трудоголик. То, что он задерживается на работе до самого закрытия центра, знают все, кому это хоть сколько-нибудь интересно. В общем, ловушку на него поставили простейшую, но она сработала. Охрана на своей машине ждала его уже на выезде с парковки, так что пока они добежали, наш бизнесмен уже получил черепно-мозговую и разрыв некоторых внутренних органов.

— Хороша охрана, — фыркаю я, ставя чашку и тарелку перед Лютаевым.

Да уж, это тебе не фильмы про телохранителей.

— Когда Сапегин уже сел в машину, на пустой парковке, откуда ни возьмись, выскочила девица и начала вредительствовать, чем и выманила его наружу.

— Погоди, — озадачилась я. — Если парковка была пустая, откуда взялись свидетели?

Макс, демонстративно отпивая из чашки, закатывает глаза.

— Будет чудно, Карина, если ты дашь мне сначала все рассказать, а вопросы задашь уже потом, если они у тебя останутся.

Запихиваю в рот бутерброд и усаживаюсь напротив.

— В общем, скорую вызывала уже охрана, нападавших, что удивительно, им задержать не удалось. И когда полиция приехала, ни о каком найденном пропуске речи не шло. Твой пропуск всплыл вчера вечером совершенно неожиданно. Один их охранников Сапегина вдруг про него «вспомнил», вот так и появилась на свет эта улика.

— Но я никак не могла потерять его возле «Парижа»! Это бред!

— А этот самый охранник, опять же совершенно внезапно, после дачи показаний угодил в больницу. Ничего серьезного, травма челюсти. Говорить пока не может. Что веселее всего, у Сапегина он работает недавно, может, месяца два-три. А до этого работал у Ярослава Каплина.

Я знаю только одного Ярослава, и, сдается мне, его фамилия именно Каплин.

— И что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что нападение на Каплина само по себе, а тебя в это решили впутать уже мимоходом, раз выдалась такая возможность. Сейчас ищем нападавших, если найду быстро, это все упростит. Я бы еще переговорил с охранником «Амодея», думаю, его легко вывести на чистую воду.

— Мне уже можно задавать вопросы?

Получаю царственный кивок в ответ.

— Что мне делать?

Макс держит паузу, доедая колбасу с бутерброда.

— Думаю, если полиция не получила разнарядку закрыть глаза на нестыковки, то разберутся так или иначе, но это долго. Я помогу ускорить процесс. Только вот история с крысой мне не нравится.

Я вздрагиваю. Я почти про нее забыла! Вот зачем он напоминает?

— Думаю, тебе лучше пока пожить у меня.

И смотрит на меня так испытующе.

Глава 25. Дополнительные аргументы

— Что?

— Тебе стоит перебраться ко мне, — терпеливо поясняет Лютаев. — На время.

Мне, конечно, не по себе после это крысы, но не настолько, чтобы переезжать к незнакомцу.

— Ты считаешь, что мне до сих пор что-то угрожает? — я смотрю на него недоверчиво. — Они же натравили на меня полицию. Зачем им сейчас вредить мне каким-то другим способом?

Макс равнодушно пожимает плечами:

— Я думаю, они захотят тебя убедить в том, что тебе стоит пойти навстречу их желаниям. Так сказать, дополнительные аргументы.

В раздумьях, я закусываю губу, но спохватываюсь, поймав на себе взгляд Лютаева.

— Надолго? Как быстро ты сможешь с этим разобраться?

Он щурит свои зеленые глаза, что-то прикидывая в голове. Много бы я отдала, чтобы понять, что в ней творится.

— Где-то неделя, — выносит он свой вердикт. — Максимум.

Неделя, вообще-то, не так уж и мало. Честно говоря, я думала, Лютаев управится за пару дней. Видимо какие-то сомнения проскальзывают на моем лице.

— Я предпочитаю все утрясать легальным способом. Это надежнее, но и занимает больше времени, — объясняет он.

— А… как же рыбки? — вдруг вспоминаю я про Полинкиных питомцев.

Мы оба косимся на огромный аквариум.

Макс вздыхает.

— Будешь кормить под моим присмотром.

Даже рыб кормить под присмотром?

— То есть ты серьезно уверен, что в этом есть смысл? В том, чтобы перебраться к тебе? Это не шутка?

Лютаев смотрит на меня с какой-то жалостью, как на несмышленыша.

Но в еге взгляде мелькает что-то еще, но разобраться с налету у меня не получается.

Понимая, что я никак не могу ни на что решиться, Макс принимает командование на себя.

— Собери все необходимое.

Действительно проще, когда решение принимают за тебя. Все