«Любовь! Сердце чистое! — рычал волколак, опасно разглядывая наивного Водяного, даже не подозревающего, какая опасность нависла над ним. — Это барахло у меня тот получит, кто сопромат, биохимию, и теорему Пифагора сдаст без запинки! Вот это я понимаю — условие…»

— А угадай-ка, девица красная, — меж тем ворковал оживившийся Водяной, истосковавшийся по хорошему шоу и адреналину, — что ж за вещицы отнял Кощей Трепетович у Марьи Моревны? Смотри, ошибешься — назад уж не вернешься! Не простой это ларец, с секретом. Неверный ответ — и он схлопнется на веки вечные, и огнем его не пожечь, и мечом его не посечь!

— Ну, это просто возмутительно нечестно! — подал голос клубок, болеющий за Марьванну. — Это таки похоже на жульничество! Как любовь, такое конкретное плотское чувство, и сердце чистое, могут подсказать, что таки в черном ящике?! Эта вещь формы фаллической, или я таки ничего не смыслю в любви?!

— Вот-вот, — поддержал клубка кот, отчаянно не хотящий становиться пельменем. — Почему влюбленная женщина должна разгадывать шарады?! Как вопрос из разряда «что у меня в кармане» докажет любовь?!

— Таки конь богатырский там поместиться не может, — уверенно заявил клубок. — И гантели — тоже…

— Да и для меча богатырского маловат он, — заметил кот, приглядываясь к размерам ларца. — Там что-то маленькое. Может, пистолет?

Голоса группы поддержки предательски дрожали, почти срываясь в рыдания. Отчаяние сквозило в каждом слове кота и клубка, но Марьванна, перечитавшая в детстве множество сказок и опасно обуянная волколаком, лишь цинично усмехнулась, носком тапочки поколупав мокрый, осклизлый от опутавших его водорослей ларец.

— Все там может поместиться, — сказала она насмешливо, глядя в желтые, как болотные огни, глаза Водяного. — Вещи-то заговоренные, зачарованные!

Старый ларец, больше похожий на зализанный волнами гладкий округлый камень, вдруг треснул и без предисловий откинул крышку, чем до полусмерти напугал клубка и Водяного. Последний, отпрянувший от неожиданности от берега, запутался в водорослях и чуть не потонул.

У кота глаза разъехались в разные стороны разъехались, будто он искал луну в Водолее.

— Ну, знаете, — пробормотал Водяной, вынырнув из опасного омута и обрывком ламинарии, как носовым платком, утирая свою шею. — О таких вещах предупреждать надо!..

Тут гром да стук над лесом пошел, да такой грозный, будто на поляне «Рамштайн» металл залабал, одновременно с этим извращенно девок портя да гитары о камни расхлестывая. Воронье черной стаей взлетело, да с криком, будто полопались от увиденного глаза их, заметались над притихшими деревьями.

— Так-так-так, — испуганно зачастил Водяной, подбираясь к ларцу и силой пытаясь крышку прикрыть. — Поигрались — и хватит. Ведь видел же, что мошенники и проходимцы!.. Надо было сразу суп варить… Сигнализация сработала! Сейчас, значит, Кощей примчится, или сама Марья… ох, быть беде! Кто ж знал-то, что бабка угадает?!

Но упрямый ларец теперь закрываться не желал.

— Поздно пить боржоми когда почки отказали, — недобро посмеиваясь, ответила Марьванна. — Ты давай, не отлынивай! Сказано ж тебе было — от Кощея мы.

— А как будто Марья Моревна обрадуется, что от Кощея вы, — огрызнулся незадачливый Водяной, прекратив свои попытки закрыть ларец. — Чу! Слышу: конь ее богатырский храпит, ноздри пламенные раздувает, копытами в землю бьет! Марья Моревна услышала шум, сюда спешит!

— Значит, в ларце не конь, — заключил хитрый кот. — Круг поисков сужается.

— Ты, бабка, давай вот что, — запыхавшись, пробулькал несчастный Водяной, профукавший чужое добро, вверенное ему для сохранности. — Ты угадывай дальше, что лежит тут. Неверно угадаешь — и ларчик закроется, и я, значит, миссию свою выполню, слопаю тебя. А Моревне скажу, что ты обманула меня, глаза отвела.

— Держи карман шире, пресноводный, — хладнокровно ответила начитанная Марьванна. — Не ошибусь я. Что, кроме меча волшебного, отнять и спрятать еще можно? Это самый первый кандидат.

Гром потряс тихую лощину, воронье разоралось еще громче, так, будто «Рамштайн» закончил с девками и переключился на парней. Водяной с бульканьем сорвался в свое болото, подняв целый столб брызг. Еще одна крышка отскочила, явив взору неумолимой, как босс мафии, Марьванне содержимое ларца, и тут она на миг растерялась, признаться.

Кое-как, сикось-накось, в ларце лежали вовсе не мечи, а всякие разные другие предметы. Старые детские грабельки, лопатка для снега, красивый скипетр, украшенный стразами, тросточка… Была даже ржавая гибкая рапира, едва ли не кренделем свернутая. Ну, и упомянутый предмет фаллической формы.

— Выбирай, бабка, — пробулькал Водяной, тряся ушами и выглядывая из воды точь-в-точь, как бегемот, — который тут меч зачарованный Кощеев, каким только и можно его победить!

— А, так эта стероидная телка на допинге и победить его смогла только супероружием, — надменно усмехнулась Марьванна, оглядывая сваленный в ларце хлам и чувствуя свое мозговое превосходство над соперницей. — Недолго я знакома с Кощеем, однако знаю, что обманщиц и притворщиц он не любит…

— Пора подключать любовь? Сердце чистое? — подпрыгивая и заглядывая в ларец, спросил клубок. — Таки не поймите меня неправильно, я вже только хочу видеть, как это работает.

— Маняша, только не промахнись, — провыл тоскливо кот, прижав уши и глядя на предоставленные для выбора предметы. — Ужас как в суп не хочется…

Но Марьванна была теоретически подкована и сильна логикой. Ее любящее сердце, видящее суть вещей, подсказывало ей, что Кощей-то уже старый, и больше всего из этих вещей ему нужна палка, чтоб опираться на нее и таскать свое дряхлое тело.

«На прогулку в парк», — подумала довольная Марьванна, выбирая недрогнувшей рукой трость. Трость была красивая — из черного лакированного дерева, с серебряной ручкой-уточкой.

Вороны не стали орать от очередного громового удара лишь потому, что уже немного попривыкли и полюбили творчество «Рамштайна».

— Угадала! — засипел испуганный Водяной из тины голосом утопленника. Лягушки-доносчики вразнобой захохотали адскими голосами, глядя, как Марьванна элегантно опирается на присвоенную трость. — Ну, бабка, ну, догада!

— Маняша, фигачь этого любителя шарад мечом кощеевым и бежим, — суфлерски свистнул кот. — А как Марья Моревна наскачет, пусть с барахлом своим сама разберется.

— Нет уж, — Марьванна ткнула в ларец, — давай соберем все. Что там еще осталось? Сила Моревны? А вдруг пригодится она нам?

— Ну, сила, — скептически заметил клубок. — Шо эта сила, не Змей Горыныч же. Вот это было бы…

Как это было бы — он договорить не успел. Вороны глухо подпели «Рамштайну», пока тряслась земля и с мертвых деревьев сыпались сучья. Водяной кусал себя за хвост и блажил, словно поиграл свое болото в покер.

— Да ладно?! — восхитился клубок, чувствуя невероятный подъем в связи с посетившим его откровением. — Не может быть! Ой-вэй, а я знал, что тут нечисто! С мечом или без, как бы она справилась одна с полчищами Кощеевыми!