полагалось быть стабильной, чтобы решать любые проблемы без отключения и не переживать о том, что сеть упадет. Плюс блокчейн должен был приносить деньги, а если он не будет надежным, то пользователи перестанут ему доверять. Для этого Ютте выделили бюджет в 750 тысяч долларов под аудиты безопасности (для этого они выбрали компанию Deja vu Security). Вдобавок разработчикам в сообществе объявили вознаграждение за каждый найденный баг.

Ко времени запуска клиентов финансы фонда были на исходе. Начав продавать биткойны по курсу 480 долларов 11 сентября и закончив уже на 227 долларах в начале февраля 2015 года, они получили всего около 9 миллионов – меньше половины от того, что заработали бы, обналичивая их по мере поступления. К началу апреля осталось только 486 биткойнов. Исходя из цены закрытия торгов 2 апреля, у них было меньше 122 тысяч долларов.

Виталика раздражало, как высоко Гэв задрал зарплаты для себя и Джеффа, и он писал друзьям и родственникам: «Они говорят, что их оклад ниже рыночного для их уровня квалификации (и что на прошлых работах они зарабатывали столько же или больше), но, по-моему, этот стандарт совершенно не подходит для некоммерческих предприятий, где люди часто рады работать почти за минимальную ставку». И все трое злились на Джо за то, что он не продал сходу хотя бы половину собранных биткойнов. Но еще проблемы в бюджете росли из-за огромных расходов на предприятие Гэва, ETH Dev: по оценкам Виталика, оно сжигало около 200 тысяч в месяц. После того как 2,2 миллиона ушли на юридические расходы и 1,7 миллиона – на задержанную зарплату, в бюджете почти ничего не осталось. Один администратор заметил, что созвоны руководства часто проходили во враждебных тонах, люди говорили что-нибудь типа: «А почему твоя девушка на зарплате? Она же ничего не делает, и ты ничего не делаешь. По-моему, вас обоих пора выкинуть из проекта».

Так или иначе, денег на аудит обоих клиентов не хватало. (Клиент на Python, над которым работал Бутерин, предназначался для исследований и потому был не так важен для проверки.) Гэвину, Джеффу, Виталику и Ютте, у которой с Гэвином начались отношения, предстояло решить, какой клиент протестировать на ее ограниченный бюджет. Поскольку Гэв писал на С++ для программистов, а рассчитанный на среднего потребителя Go Ethereum Джеффа, он же Geth, подходил для всех, было решено в первую очередь протестировать его. Проверку клиента Гэва отложили на осень, когда запуск сети уже принесет эфиры.

В начале мая они выпустили «тестнет» первой версии Ethereum, предложив призовой фонд в 25 тысяч ETH разработчикам, которые найдут баги или сумеют создать значительный форк – то есть разделение сети, когда появляется ее двойник-конкурент. (Такие баги им хотелось отловить еще до запуска, чтобы случайно не создать второй блокчейн.) Они уже вышли на финишную прямую и ждали результата аудита по Geth, когда 12 июня Виталику написал один сотрудник, работавший в «Децентрале» Энтони Ди Иорио в Торонто. Письмо с темой «CSD недоступно» гласило: «Мне сообщили, что Энтони забрал CSD домой и не вернет, пока не поговорит с тобой».

В копиях письма стоял Майкл Перклин – консультант по биткойн-безопасности, нанятый в этом году, чтобы создать так называемое холодное хранилище данных, где находились бы биткойны с краудсейла офлайн. (Это была подготовка к так называемому кошельку с мультиподписью, для перемещения средств из которого нужно согласование нескольких обладателей ключа.) Майкл уже делал такие системы для криптовалютных бирж и игровых сайтов. Он разработал политику холодного хранения на тринадцати страницах и протокол раскрытия ключа на шести, описывая процедуру на случай, если ключ горячего кошелька или холодного хранилища будет скомпрометирован или попадет в чужие руки. CSD из письма – это устройство холодного хранения (cold storage device) в Торонто; остальные находились в лондонском и берлинском офисах, и для перемещения биткойнов с краудсейла было достаточно двух. Два из трех CSD требовались не только для транзакций, но и для каждого сайта.

Энтони забрал один из «футбольных мячей» (их прозвище для хромбуков с доступом к кошельку фонда) – серьезное нарушение безопасности. Майкл активировал свой чрезвычайный протокол, заявив, что если это правда, то действия Энтони, по сути, приравниваются к «захвату ключей в заложники». Напряженное ожидание продолжалось около часа, потом Энтони вернул CSD и объяснил, что забрал его из «Децентрала», потому что во время ремонта в здании поставили «фанерую» дверь и место стало небезопасным, а он забыл проинформировать об этом остальных. Виталик разослал всем письмо с заверениями, что инцидент «исчерпан, все стороны согласны, что в заложники никто никого не брал».

Хотя не потерялось ни единого сатоси (наименьшая единица биткойна, равная 0,00000001 его доли), случай стал одним из множества, обративших команду Ethereum против Энтони. Какое-то время другие соучредители, в особенности разработчики, считали, что от него толку больше не будет. Некоторые думали, что он просто «бизнесмен-неудачник, который решил заскочить на Ethereum и разбогатеть». Еще пара человек не считали его «неудавшемся бизнесменом», но не сомневались, что его основной мотив – «личное обогащение». Кто-то назвал его «хамом», когда осознал, что каждый человек, работавший с Энтони, столкнулся с какими-то неприятностями. А один из первых участников думает так: Энтони просто не знал, что он «аферист» и «отвратительный человек», поскольку думал, что так себя ведут все. (Энтони на это отвечает, что ему завидуют и «не понимают, что значит рисковать и вкладывать деньги». Еще он напоминает тем, кто думает, будто он влез в команду без спроса, что первым делом Виталик показал «белую книгу» именно ему; Виталик говорит, что он был один из первых.) Работавший с ним житель Торонто заметил, как легко Энтони обижается по любому поводу и бесится, если все внимание приковано не к нему. Когда члены Биткойн-альянса Канады (ВАС) проводили презентацию для банковского комитета канадского парламента, Энтони был крайне возмущен тем, что его не пригласили в качество ведущего, и вспоминал об этом еще многие месяцы. (И до сих пор утверждает, что его, исполнительного директора, были обязаны позвать.) На прошлой презентации ВАС для Комитета по ценным бумагам Онтарио на вопрос о безопасности криптовалют Энтони ответил: «Ну, вы в опасности прямо сейчас», – имея в виду традиционную финансовую систему. (Энтони утверждает, что вопрос касался квантовых вычислений, для которых уязвима и традиционная финансовая система.)

Особенно раздражающим было его горячее желание как можно сильнее ограничить круг «соучредителей», хотя сам он не сделал ничего, лишь спонсировал Ethereum. К тому же у сотрудников филиала в Цуге