Когда Ларс указал, что в ее сообщениях говорится о заговоре по выдавливанию из проекта «лишних» людей, а не просто о каком-то дискомфорте, Виталик снова поддержал обе стороны конфликта. (Он утверждает, что, по ее версии, члены совета вели себя агрессивно и самоуверенно, как часто ведут себя некоторые мужчины постарше.)

По словам Виталика, в разговорах по телефону Мин не только обвиняла Вадима, но и напоминала, что для Виталика самое важное – держать фонд под контролем и не дать совету свести его роль к одному только праву вето. Чем дольше он слушал, тем больше видел ее правоту. И начал доверять Мин сильнее, чем совету. Еще она говорила, что хочет вовсе избавиться от остальных. Виталик не стремился к власти, но все-таки сомневался в принятых совсем недавно членах совета.

Мин рассказала одному другу, не связанному с Ethereum, что не доверяет членам совета, потому что они, на ее взгляд, пришли в проект только ради денег. Тот друг не знал, что они работают на безвозмездной основе.

На следующей неделе Виталика ждал новый кризис. В октябре прошлого года, после краудсейла, совет фонда, тогда еще состоявший из него, Тейлора и Михая, собрался, чтобы утвердить распределение долей первых участников. Они прошлись по списку из сорока восьми человек и проверили, что каждый действительно участвовал в становлении проекта, чем именно ему помог и сколько эфиров ему отводится по формуле о полной, половинной или неполной занятости, предложенной Бутериным. Против этой схемы вознаграждения выступал Гэвин во время встречи на «Биткойн Экспо» в Торонто.

Теперь, когда сеть работала, они могли разослать ETH ранним участникам, трижды подтвердившим свой ETH-адрес. Директор по связям с общественностью Стефан Туаль попытался занизить некоторым суммы выплат, опираясь только на свое мнение относительно того, заслуживают они эти деньги или нет. Его поразили доли Михая и Роксаны – почти полмиллиона на двоих по давней формуле Виталика. Еще, хотя позже он об этом на Reddit не писал, его возмутила доля Чарльза (296 274 826), учитывая, что Чарльз, по мнению Стефана, скорее, вредил Ethereum. А по словам одного его друга, Стефана – при том, как он сам надрывался на благо сообщества Ethereum, – оскорбляло, сколько заработали всякие амиры четриты. (Амир получил 308 324 368 ETH – чуть меньше, чем Гэв, Джефф, Энтони и Михай, на 64 % больше, чем доля Стефана в 188 139 623.)

Виталик пресек все попытки пересчитать доли, потому что к этому времени совет подтвердил их уже трижды; вдобавок он не мог придумать, как распределить деньги честнее. К тому же он лично обещал некоторым людям вознаградить их труды. И не хотел нарушать слово, считая, что это только повредит репутации фонда и вызовет вражду. Да еще ко всему прочему он в целом не был согласен с тем, что слишком многим переплатили.

После неких консультаций Виталик пришел к решению: раз у него есть право налагать вето на решения совета, он даже не обязан обсуждать выплаты с Ларсом, Уэйном и Вадимом.

Вопрос казался решенным до 16 августа, когда один из пользователей Reddit выложил ссылку на транзакцию Ethereum – перевод из мультисига Ethereum Foundation ранним участникам проекта. Тогда-то Стефан и решил высказать свои претензии во всеуслышание и устроил скандал на Reddit. Он ответил на пост, что «примерно восемьдесят два» ранних участника получат около 45 миллионов эфира, но «только 12 из них имеют отношение к Ethereum, и еще меньше до сих пор остаются с нами (примечание: я в этом списке)».

Виталик ответил на Reddit, что пользовался формулой «1 – полная занятость, 0,5 – половинная и 0,25 – минимальный вклад», «поскольку хотел избежать разборок в стиле „чья работа важнее“». Он повторил аргументы, которые использовал на прошлой неделе, и описал логику своего решения, добавив, что тридцать три человека из получателей все еще активно поддерживают экосистему.

Стефан ответил, что, раз Виталик не обсудил эти решения с советом, он нарушил установленную процедуру. Еще он отметил, что решение не запротоколировано и стало известно общественности только благодаря комментарию Стефана на Reddit. Он пожаловался, что Виталик консультировался с «несколькими людьми», чьи имена держал в секрете от группы старших руководителей, на тот момент состоявшей из Виталика, Гэвина, Джеффа, Аэрона и Стефана. (Через несколько лет Виталик заявит, что не помнит, с кем именно советовался.) А затем потребовал выложить полный список ранних участников, чтобы «сообщество само решило, пропорциональна ли сумма вознаграждения усилиям, вложенным в проект, сообщество или разработку». При этом он гарантировал, что нынешний перевод денег «негативно повлияет на стоимость эфира в будущем»: стоимость упадет, если продавать большие суммы, а спрос не сохранится на прежнем уровне.

Отвечая в разных местах треда, Виталик признал: «Вероятно, нашей самой большой ошибкой было установить фиксированные выплаты в 9,9 % участникам проекта до продажи и 9,9 % – для фонда; это еще было бы честно, если бы проект запустился в октябре 2014‑го, как мы тогда ожидали, но этого не произошло; если бы мы знали, что запустимся в июле 2015‑го, я бы взял пропорцию в духе 4,9/14,7, и сейчас бы шел совсем другой разговор». Но он отверг довод Стефана о том, что люди начнут продавать свои токены: «Также стоит отметить, что здесь не место для аргументов типа „мы наводним рынок людьми, которые массово дампят[10] цену эфира“; фонд Ethereum не занимается манипуляцией стоимостью криптографических токенов».

Где-то в глубине треда Виталик упомянул, что с ETH по 1,50 доллара у Ethereum Foundation остается денег еще на год. Он и не знал, что в тот же день, всего через несколько часов после перечисления первых сумм ранним участникам, стоимость ETH закроется чуть выше, на уровне 1,69 доллара – но в следующие пять месяцев будет торговаться ниже, и порой намного.

Первую очную встречу совета назначили на 23 и 24 августа в «Космическом корабле». По словам одного сотрудника, Мин, стремившаяся подражать заседаниям крупных компаний, старалась, чтобы все выглядело очень профессионально, и ужасно переживала. Кучу времени потратила, набивая бордовые папки на металлических кольцах банковскими выписками, юридическими заключениями и прочей документацией. Виталик прилетел в Цюрих из Пекина, Джефф – из Амстердама, Гэвин – из Берлина. И с ним – хотя они работали на него в ETH Dev, а не в EF, – прилетели СОО Келли, CFO Фритьоф и Аэрон. Прибыли и другие участники не из совета, например Энтони Ди Иорио из Торонто, но остальным показалось, что он просто отчаянно хочет доказать свою важность: он даже готовил