– Почему ребята молчат про Костика? – спросила я Наталку. – Они знают, где он?

– Конечно, знают, – хмыкнула Наталка, – но молчат, потому что они друзья. Разве можно друга предать? Они наверняка на слюне поклялись.

– Так, может, что-то случилось, – не унималась я.

– Если молчат, значит, все нормально. Если бы беда была, они бы на помощь позвали. – Наталка пожала плечами. – У нас такое правило. Если беда или рана – надо всех звать.

– И где Костик? Ты знаешь?

– Конечно, знаю, – Наталка довольно засмеялась.

– Где?

– Да рядом с каналом в кукурузе в шалаше прячется. Это наше тайное убежище. Самое тайное. Только если ты проболтаешься, я не знаю, что с тобой сделаю! Мы его вместе с ребятами целый месяц строили, на случай побега. Там и еда есть, и одеяла с подушками. И запас хвороста. Неделю можно продержаться легко.

– А кто собирался бежать?

– Не знаю. Это на всякий случай. Всем нужно тайное убежище! Только я никак не пойму, что Костик натворил. – Наталка задумалась. – Мы вчера из-за тебя все пропустили.

– Так почему ты тете Луизе про шалаш не скажешь? Она же волнуется!

– Костик мне друг. Я не могу его выдать! – заявила Наталка.

– И тебе ее не жалко? – я почувствовала, что сейчас снова расплачусь. – Она ночь не спала, а вы молчите! Разве так можно с мамами? Вот вам хорошо – у вас мамы всегда рядом, а моя далеко. И я бы никогда с ней так не поступила!

– Так, Наталка, быстро признавайся. – В комнату влетела тетя Соня, и Наталка не успела мне ответить. – Только не надо мне здесь про дружбу рассказывать и клятвы на слюнях. Я знаю, что ты знаешь. Если ты мне сейчас же не скажешь, где искать Костика, я не знаю, что с тобой сделаю. Будешь у меня месяц дома сидеть и салфетки вязать.

– Ну и пожалуйста. – Наталка отвернулась к стене.

– И в кого мне такая дочь досталась? Где я согрешила, что у меня не дочь, а наказание господне? Если о себе не думаешь, обо мне подумай. О матери Костика подумай. Она уже все глаза выплакала, все село оббегала. Мужчины на ногах, не ложились. Уже в милицию собираются идти. Разве тебе тетю Луизу не жалко? А если бы ты пропала? Представляешь, что бы со мной было? А если бы Тамик пропал? Ты бы тоже молчала?

– Ничего бы не было! Я могу о себе позаботиться и о Тамике тоже, – не сдавалась Наталка. – Если я выдам Костика, я буду предательницей, понимаешь? Со мной никто дружить не будет! Бойкот мне объявят!

– Наталка, доченька, прошу тебя. – Тетя Соня села на кровать и заплакала. – Скажи, где Костик. Ты же знаешь, мальчишки не признаются. Мне страшно, тете Луизе страшно. На ней лица нет. Он у нее единственный сын. А что скажет его отец – что тетя Луиза за сыном плохо смотрела? И что с ней будет? Муж ее из дому выгонит! Зачем тетя Луиза мужу нужна, если за единственным сыном не смогла присмотреть? И куда тетя Луиза пойдет? И девочек ее у нее отберут. Ты же знаешь правила. Они в семье отца останутся. Правила есть правила. Ты хочешь, чтобы тетя Луиза осталась без дома и без детей? И все из-за вашей клятвы? Если с Костиком беда, а вы не знаете? Вдруг ему помощь нужна? Скажи, пока не поздно – пока муж тетю Луизу не проклял. Наталка, девочка, ну встань ты хоть раз на сторону женщин. Ты же знаешь, какой у Костика отец. Он не такой, как наш папа. Он уже и так тетю Луизу проклинает. Дочки ее плачут. Я так устала, еще твой отец не пойми где ходит. Помоги мне. Я обещала тете Луизе с тобой поговорить. Ты ведь добрая, хорошая девочка.

– Мам, не плачь, пожалуйста! – Наталка изменилась в лице, увидев слезы на лице тети Сони.

– Устала я, очень устала. А тут еще такое горе с Костиком. Вдруг с ним что-то дурное случилось? Ни одной матери я такого не пожелаю. Луиза ходит вся черная. Не хочешь меня жалеть, тетю Луизу пожалей. Ты же взрослая – знаешь обычаи. Так подумай своей дурной головой! Луиза без детей останется! Дети семье мужа принадлежат! А как женщина без детей будет жить? Она руки на себя наложит!

– Если я скажу, со мной никто играть не будет, – все еще не сдавалась Наталка. Я сидела, вжавшись в стену, и тихонько плакала.

– Наталка, дочка, ну какие игры? Мальчик пропал, его мама плачет. Тебе разве все равно? Почему вы такими эгоистами растете? О родителях и младших братьях и сестрах совсем не думаете. Вам все игры, а вы уже взрослые, за поступки нужно ответ держать. А если с Костиком беда случилась? Его могли украсть, он мог заболеть, пораниться, разве по-дружески ему в помощи отказывать? Это ваша дружба? Ты же знаешь, другие девочки – не такие, как ты. Им нельзя делать то, что захотят. У Костика две сестры. Он после отца – главный в роду. Зачем девочкам такое наказание? Они же замуж не выйдут! Кто к ним посватается, если их отец мать прогонит?

– Ладно, я скажу. Только не говори, что я сказала. Пообещай! Я тебе сейчас тайну расскажу. Я на слюне поклялась, что не выдам!

– Хорошо, обещаю.

– Они ходили на канал. Давно собирались. И если Костик не вернулся, значит, что-то натворил. Наверное, с великом. Мы же прыгаем через канал. На велике надо разогнаться и перепрыгнуть. Наверное, Костик велосипед сломал и побоялся домой возвращаться. У него же новый велик, ни у кого такого нет. Там такой тормоз! Отец ему сказал, что если Костик велик сломает, то пешком ходить будет. Ты же знаешь, что у Костика раньше старый велосипед был, без седла. Над ним все смеялись. А как только у него новый появился, Костик стал быстрее всех ездить. Вот бы мне такой же! Я точно не знаю, но думаю, что Костик решил сбежать из-за велика. Там, возле канала, в кукурузе, у нас шалаш есть. Очень хороший шалаш. Там и вода, и припасы. Даже если бы дождь пошел, Костик бы не замерз – мы крышу пленкой проложили. Я нашу подушку туда принесла, Дамик – одеяло старое. Воды там полно. Не могло с Костиком ничего случиться. Мы шалаш проверяли на прочность. Фонарик у него был и нож. Мы к побегу хорошо подготовились!

– Ладно. – Тетя Соня держалась из последних сил, чтобы не сорваться. Сейчас она узнала, что ее дочь мало того что ходит на канал вместе с мальчишками, так еще на велосипеде сигает через него, рискуя сломать себе шею и утонуть. Ко всему прочему – выяснилось, что Наталка вместе с мальчишками готовилась к побегу, причем тщательно. Но тетя Соня взяла себя в руки и спросила: – А где именно шалаш?

– Тропинка в кукурузе. Нужно пройти сто шагов и свернуть. Там еще камень большой на земле лежит. После камня несколько тропинок – мы специально их протоптали, чтобы следы запутать. Нужно идти по левой.

– Наталочка, дочка, ты мне всю правду сказала?

– Клянусь! – Наталка плюнула на ладонь и растерла о другую, что, по всей видимости, означало самую страшную клятву на свете. На слюне.

– Пригляди за Каринкой и Тамиком, – велела тетя Соня и выскочила из дома. – И если вернется твой отец, скажи ему, чтобы шел туда, где был! Иначе я за себя не ручаюсь!

– Ну вот, теперь мне объявят бойкот. – Наталка горестно пожала плечами. – Или не объявят? Я всех предала, да? Но ведь меня там даже не было! И почему я опять должна за всеми следить? Там такое происходит, а я дома должна?