Позже по полевому телефону связался с 54-й батареей начальник штаба 1-го артиллерийского дивизиона майор Платонов. Он сообщил лейтенанту Заике о решении командования эвакуировать личный состав на шхунах в Севастополь. Шхуны, по его словам, уже вышли. С ними идет миноносец «Бодрый», в его задачу входит артиллерийская поддержка батареи. Майор особо подчеркнул указание штаба: все, что нельзя взять с собой, непременно уничтожить. Телефонную связь держать до конца посадки на шхуны. А как только весь личный состав будет на судах, немедленно донести по радио.

Но эсминец «Бодрый» пришел раньше шхун, встал на рейде, высадил на шлюпке корректировочный пост и стал ждать. Он ждал долго, но никаких сигналов так и не дождался, снялся и ушел в Севастополь.

Вместо эвакуации уцелевшие матросы на батарее услышали тягучий свист и шелест, будто бы сухой песок шуршит по стеклу. Это через их головы летели дальнобойные снаряды орудий бронебашенной батареи.

* * *

Огромные фонтаны взрывов взметнулись над селом Булганак. Среди пыльной пелены вдруг рванулся в небо огромный огненный гейзер, разлетелись во все стороны сверкающие сполохи пламени. Полевой склад боеприпасов был уничтожен. Третьим или четвертым залпом накрыло немецкие бензовозы на окраине села. А снаряды все ложились, взметывая тонны крымской земли. Осколки секли гитлеровцев и румын, корежили технику. Огневой налет длился недолго, но был исключительно эффективен.

Так кончился второй день на батарее лейтенанта Заики. Иван думал, что упадет от усталости, но отдыхать некогда. Требовалось восстановить два орудия и заново скомплектовать расчеты взамен выбывших из строя артиллеристов. Первого ноября батарея была поднята по тревоге с рассветом. Противник, по-видимому, решил отдать батарею Заики «на съедение» своей тяжелой артиллерии и минометам. На позициях стали ложиться тяжелые 150-миллиметровые снаряды.

В девять утра штаб дивизиона потребовал лейтенанта Заику к полевому телефону. Было обещано при первой возможности выслать корабль для эвакуации, а пока предоставить данные для корректировки стрельбы по артиллерии противника.

* * *

Почти в полусотне километров от позиций лейтенанта Заики снова развернулись массивные округлые башни «Тридцать пятой». В толще железобетонного массива, в Центральном посту Алексей принимал по телефону данные для стрельбы. Немецкую тяжелую батарею никак не могли засечь. Да и измерить дальность до цели уже не получалось, единственный дальномер лейтенанта Заики был разбит.

– Товарищи офицеры, где, на ваш взгляд, может скрываться тяжелая батарея противника, которая ведет огонь по позициям Вани Заики? – Алексей подошел к планшету и очертил круг, внутри которого оказались отмеченные условными обозначениями позиции 54-й батареи.

– Если мы уничтожили полевой артсклад противника под Булганаком, а мы его уничтожили, то гитлеровцам приходится перевозить боеприпасы от Сак или же аж от Евпатории… – задумчиво сказал помощник командира батареи Никульшин.

– Да, но огонь батареи противника не прекращается, а это может означать, что полевой склад не один, более того, зная немцев, их предусмотрительность, можно предполагать наличие еще одного временного хранилища боеприпасов, – отметил командир отделения дальномерщиков Федор Онисимов.

– Все это, черт возьми, фактики в мире галактики! А нам нужны именно данные, хотя бы приблизительные. – Алексей буравил взглядом планшет, где были нанесены секторы обстрелов наших и немецких орудий. – Хотя… Есть здесь одна зацепка. Как ты говоришь, Федя, огонь не ослабевает?..

Алексей сорвал с крепления массивную телефонную трубку внутренней связи и щелкнул тумблером.

– Телефонная станция батареи?.. Немедленно соединить меня через штаб Береговой обороны с 54-й!.. Что хочешь делай, но связь обеспечь!

Через несколько томительных секунд в трубке послышался голос лейтенанта Заики на фоне грохота разрывов.

– Ваня, прием!.. Это Лещенко говорит с «Тридцать пятой»… Скажи, немцы все так же сильно бьют?

– Хреначат по нам что есть мочи! Два орудия вышло из строя, много убитых и раненых!..

В тесное от разнообразных приборов помещение Центрального поста за герметичной броневой дверью ворвалась вдруг война. Воем и свистом снарядов, грохотом взрывов, бьющихся в мембране полевого телефона.

– Повтори, темп обстрела вражеской батареи не менялся?.. Прием!..

– Никак нет, лупят по нам, гады!..

– Жди «ответку» от нас. Держись, Ваня!

Алексей стремительно подошел к расстеленной на столе карте, взял остро заточенный карандаш, транспортир и линейку. Начал чертить вероятные директриссы полета вражеских снарядов. Одновременно с расчетами он рассуждал вслух.

– Немецкий склад у Булганака мы раздолбали, но вражеская канонада не прекращается. Это значит, что немецкая батарея местоположения своего не меняла, иначе пришлось выполнять наводку по-новой. Учитывая необходимость подвоза снарядов от Булганака… Скорее всего гаубицы «фрицев» стоят в районе села Агач-Эли. Координаты населенного пункта – 44 градуса 56 минут 45 секунд северной широты, 33 градуса 48 минут 45 секунд восточной долготы! – Острое жало карандаша нацелилось на вероятный объект артиллерийского налета. Рассчитать углы вертикального и горизонтального наведения. Передать орудийным расчетам на башни – беглый огонь, по три снаряда на каждое орудие.

* * *

Повинуясь человеческой воле и математическим расчетам, развернулись чудовищные броневые башни. Снова поползли вверх огромные стволы орудий. Огонь! Вспышки дульного пламени и клубы дыма заиграли на дульных срезах. В тревожном красном свете у орудий работали комендоры, направляя и досылая мощные активно-реактивные снаряды в жерла казенников. С гудением электроприводов закрывались и проворачивались массивные затворы. Отрывисто звучали привычные выкрики команд артиллеристов.

Подкалиберные снаряды, вырвались в огненных сполохах и клубах дыма из гигантских стволов орудий. Ввинтились в плотный, спрессованный скоростью воздух. Вытолкнувшие их поддоны разлетелись в стороны. Обтекаемые стальные тела продолжали свой неукротимый полет к цели. Дополнительный импульс им придали «огненные короны» пороховых ракетных ускорителей. Выгорев, они обеспечили снарядам скорость, необходимую для преодоления запредельного для других артиллерийских систем расстояния. Разогнавшись по пологой дуге, стальные «консервы Апокалипсиса» начали пикирование на цель, при этом их заостренные носы раскалились до вишневого свечения.

* * *

Батарея тяжелых 15-сантиметровых орудий «К-18» на окраине села Агач-Эли располагалась с немецкой аккуратностью. Гаубицы стояли в орудийных двориках, на безопасном расстоянии расположился склад боеприпасов за колючей проволокой и под охраной часовых. От командно-дальномерного поста на холме шел телефонный кабель к добротному, в два наката бревен, штабному блиндажу.

Расчеты возле тяжелых гаубиц работали четко, таская и досылая увесистые снаряды и заряды к ним. С такой же механической расчетливостью гауптман, командир батареи, получал данные с командно-дальномерного поста и передавал их командирам орудий. Его шесть гаубиц прошли Польшу и Францию, воевали на Украине и в Крыму. Сейчас тридцатилетний светловолосый офицер с уверенным взглядом голубых глаз арийской бестии был уверен в победе германского оружия и закаленного прусского духа старого офицерского корпуса. Потомок древнего рода военных, он воспринимал «Поход на Восток», как продолжение неукротимой экспансии арийской нации.