Однако Джеймс не мог рассказать ей об этом. Слишком долго он хранил в душе эту тайну. Кроме того, он не смог бы вынести, если бы она взглянула на него с жалостью или отвращением. Нужно было избрать другую тактику.

— Я никогда не женюсь, Изабелла, потому что это было бы несправедливо по отношению к моей жене.

Изабелла внимательно слушала.

— Единственная причина того, что дед терпел мое присутствие, заключалась в том, что я его чертов наследник, будущее проклятого рода Шеффилдов. Но как ты могла заключить из текста его завещания, он презирал меня. Презирал зато, что мой отец полюбил ирландку и женился на ней.

Джеймс вспомнил, какой красивой была его мать, как сильно она любила его отца.

— Ну что ж, я буду смеяться последним. Он считал, что кровь моей матери запятнала родовое имя? С моей смертью это имя вообще перестанет существовать. Ты меня понимаешь? У меня никогда, никогда не будет детей.

Джеймс упал перед ней на колени. Семья означала для Изабеллы все. Теперь она его не захочет.

Иззи широко раскрыла глаза. Она с трудом сдерживала слезы.

— Значит, все дело в… детях? Поэтому ты возражаешь? — спросила она.

Джеймс нахмурился, застигнутый ее вопросом врасплох.

Иззи приняла его молчание за согласие.

— Я все знаю… — Она осеклась, затем в замешательстве облизнула губы. — Я подслушала разговор служанок… — Иззи густо покраснела. Джеймс умирал от желания узнать, что происходит в ее маленькой хорошенькой головке. Наверняка ничего хорошего. Он в этом не сомневался. — Я слышала, есть способы, которыми женщина может предохраняться от беременности, — выпалила она, пристально глядя на Джеймса. Он оказался прав. Ни о чем хорошем Иззи сейчас не думает. Джеймс закрыл лицо ладонями.

— Я не знаю точно как… Я хочу сказать, я не совсем понимаю, что они… Это правда?

— Да, — простонал он. — Но все это уловки, которыми пользуются продажные женщины. Тебе не следует даже знать об этом, не то что обсуждать. — «Особенно с мужчиной, готовым сорвать с тебя одеяло и показать все это на практике», — подумал он.

— А если я… — Голос ее дрожал. — Если я соглашусь не иметь детей, ты на мне женишься?

Он посмотрел на нее. Не могла Иззи пойти на такое. Сама эта мысль была нелепа. Джеймс зарылся пальцами в волосы. Она убивала его, и он этого заслуживал. Если и была когда-либо женщина, созданная для любви, замужества и материнства, так это Изабелла Уэстон. Но он видел, что она говорит серьезно. Она действительно готова была отказаться от всего этого ради него. Если бы у него еще оставалось сердце, оно разорвалось бы прямо здесь и сейчас.

— Я никогда не поступлю так с тобой, Иззи! — тихо произнес Джеймс. — Как я уже сказал, это было бы несправедливо по отношению к любой женщине. Ты заслуживаешь такого мужа, который будет любить тебя и подарит тебе детей.

— Но я не хочу этого! — воскликнула она, из глаз ее хлынули слезы. — Я люблю тебя и хочу выйти замуж только за тебя!

— Иззи, неужели ты не хочешь детей? Честно? Разве ты не мечтала держать на руках своего младенца?

— Ну да, правда, но это был наш…

— Этого никогда не будет. Но тебе предназначено быть матерью, Иззи. Не говори, что готова пожертвовать этим ради меня. Я прожил бы остаток своей жизни с чувством вины, и, кроме того, что бы ты сейчас ни думала, ты бы в конце концов возненавидела меня за это.

Нет, никогда, ни за что. Прошу тебя, пожалуйста, Джеймс. Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю!

Она разрыдалась. Джеймс обхватил ее руками и посадил к себе на колени, укачивая, как младенца.

Поэтому он сделал то единственное, о чем способен был думать. По правде говоря, он только об этом и думал с той памятной ночи в библиотеке. Только об этом и мечтал с тех самых пор долгими одинокими ночами. Приподняв ее подбородок, он заглянул в прекрасное лицо. Она была так чарующе прекрасна. И она любила его.

Склонившись к ней, он слегка коснулся губами ее губ. Иззи удивленно ахнула, и он почувствовал, как напряглось ее тело. А затем, высвободив руки из-под одеяла, она вцепилась пальцами ему в волосы и, притянув его голову к себе, жадно припала к его губам. Это был поцелуй, исполненный отчаяния, страха, ярости и страсти. Страсти безудержной, откровенной и неоспоримой, которая затуманила его разум и воспламенила его чувства, отгораживая их двоих от всего, что их окружало.

Когда Джеймс скользнул ладонями по шелковистому изгибу ее плеч, сознавая каждой клеточкой своего тела, что дальше имеется еще тысяча других шелковистых изгибов, жаждущих, чтобы их открыли, тревожные колокола зазвучали у него в голове. Но когда ее, язык коснулся его нижней губы и тихий стон вырвался из ее горла, Джеймс вдруг подумал, что все, чем они занимаются, верх глупости, полнейший идиотизм. Очевидно, они оказались в подходящем месте, потому что когда Джеймс опустил Иззи на пол, он полностью осознал, почему эти маленькие уединенные строения называли «причудами».

Она всегда проявляла слабость, когда дело касалось Джеймса. Даже самой было противно. Он только что сказал, что не собирается жениться на ней, а она по-прежнему хочет его. Хочет каждой клеточкой своего существа, всем сердцем, всей душой. Это мучительное желание приняло ей невыносимую боль.

Но она видела, что он тоже ее хочет. Об этом говорил его поцелуй. Это чувствовалось в нежном прикосновении его пальцев, поглаживающих ее ключицу, в его тяжелом, прерывистом дыхании. Но желание сильно отличается от любви и не может заставить его жениться на ней. Она поднимала это благодаря особому женскому чутью. Иззи необходимо было заставить его полюбить ее, но она не была уверена, что ей это удастся. Так много ненависти скопилось в его душе, так много в нем сохранилось от одинокого обиженного мальчика, все еще скрывающегося под суровой внешней оболочкой, которую он всеми силами старался сделать непроницаемой.

Это пугало Иззи. Она не была уверена, что он сможет когда-нибудь полюбить ее сильнее, чем ненавидит своего к деда. И все равно она хочет его. Хочет, чтобы судьба позволила ей провести в его объятиях хотя бы несколько восхитительных секунд. Ей было, безразлично, как это скажется на ее репутации. Иззи знала лишь одно; она страстно хочет Джеймса Шеффилда. Хочет отчаянно. Жаждет его поцелуев, жаждет оказаться в его объятиях, ощутить нежное прикосновение его ладони к своей щеке. Жаждет вновь пережить ту неистовую бурю чувств, которую он способен был в ней возбудить одним лишь легким прикосновением ладоней.

Иззи вздрогнула, почувствовав, что губы Джеймса накрыли ее губы, и ощутив его пряный, крепкий и такой мужской вкус. Все, что он делал с ней, было восхитительно. Превосходно. Ей только хотелось бы пробудить в нем такие же чувства. Уже не в первый раз Иззи проклинала свою неопытность. Все, чем она располагала, — это парочка поцелуев, несколько подслушанных разговоров между. Горничными и та книга, «Божественная любовь», на которую она наткнулась в комнате Генри. Она проводила бессонные ночи, мысленно представляя себе, как Джеймс делает с ней кое-какие непристойные вещи из книги. От этих мыслей каждый раз волны тепла разливались по ее животу. И вот теперь она была близка к тому, чтобы претворить фантазии в реальность.