Городская больница располагалась в здании бывшей начальнойшколы и нисколько не была похожа на больницу. Длинное одноэтажное здание согромными окнами и ветхое крыло, прилепившееся сзади. Беккер поднялся порастрескавшимся ступенькам.

Внутри было темно и шумно. Приемный покой представлял собойбесконечный узкий коридор с выстроившимися в ряд во всю его длину складнымистульями. Установленная на треноге картонная табличка с надписью OFICINAстрелкой указывала направление.

Беккер двинулся по едва освещенному коридору. Все здесьнапоминало зловещую декорацию к голливудскому фильму ужасов. В воздухе стоялтяжелый запах мочи. Лампочки в конце коридора не горели, и на протяжениипоследних двадцати метров можно было различать только смутные силуэты. Женщинас кровотечением… плачущая молодая пара… молящаяся маленькая девочка. НаконецБеккер дошел до конца темного коридора и толкнул чуть приоткрытую дверь слева.Комната была пуста, если не считать старой изможденной женщины на койке, пытавшейсяподсунуть под себя судно.

«Хорошенькое зрелище, — подумал Беккер. — Где,черт возьми, регистратура?»

За едва заметным изгибом коридора Беккер услышал голоса. Онпошел на звук и уткнулся в стеклянную дверь, за которой, судя по доносящемусяоттуда шуму и гвалту, происходило нечто вроде драки. Преодолев отвращение,Беккер открыл дверь. Регистратура. Бедлам. Так он и думал.

Очередь из десяти человек, толкотня и крик. Испания неславится эффективностью бюрократического аппарата, и Беккер понял, что ему придетсяпростоять здесь всю ночь, чтобы получить информацию о канадце. За конторкойсидела только одна секретарша, норовившая избавиться от назойливых пациентов.Беккер застыл в дверях, не зная, как поступить. Необходимо было срочно что-топридумать.

— Con permiso! — крикнул санитар. Мимостремительно проплыла каталка.

Беккер успел отскочить в сторону и окликнул санитара.

— Dónde está el teléfono?

Не снижая скорости, мужчина указал Беккеру на двустворчатуюдверь и скрылся за поворотом. Беккер последовал в указанном направлении.

Он очутился в огромной комнате — бывшем гимнастическом зале.Бледно-зеленый пол мерцал в сиянии ламп дневного света, то попадая в фокус, токак бы проваливаясь. Лампы зловеще гудели. На стене криво висело баскетбольноекольцо. Пол был уставлен десятками больничных коек. В дальнем углу, прямо подтабло, которое когда-то показывало счет проходивших здесь матчей, он увиделслегка покосившуюся телефонную будку. Дай Бог, чтобы телефон работал, мысленновзмолился Беккер.

Двигаясь к будке, он нащупывал в кармане деньги. Нашлось 75песет никелевыми монетками, сдача от поездки в такси, — достаточно длядвух местных звонков. Он вежливо улыбнулся озабоченной медсестре и вошел вбудку. Сняв трубку, набрал номер справочной службы и через тридцать секундполучил номер главного офиса больницы.

В какой бы стране вы ни находились, во всех учрежденияхдействует одно и то же правило: никто долго не выдерживает звонка телефонногоаппарата. Не важно, сколько посетителей стоят в очереди, — секретарьвсегда бросит все дела и поспешит поднять трубку.

Беккер отбил шестизначный номер. Еще пара секунд, и егосоединили с больничным офисом. Наверняка сегодня к ним поступил только одинканадец со сломанным запястьем и сотрясением мозга, и его карточку нетруднобудет найти. Беккер понимал, что в больнице не захотят назвать имя и адресбольного незнакомому человеку, но он хорошо подготовился к разговору.

В трубке раздались длинные гудки. Беккер решил, что трубкуподнимут на пятый гудок, однако ее подняли на девятнадцатый.

— Городская больница, — буркнула зачумленнаясекретарша.

Беккер заговорил по-испански с сильным франко-американскимакцентом:

— Меня зовут Дэвид Беккер. Я из канадского посольства.Наш гражданин был сегодня доставлен в вашу больницу. Я хотел бы получить информациюо нем, с тем чтобы посольство могло оплатить его лечение.

— Прекрасно, — прозвучал женский голос. — Япошлю эту информацию в посольство в понедельник прямо с утра.

— Мне очень важно получить ее именно сейчас.

— Это невозможно, — раздраженно ответилаженщина. — Мы очень заняты.

Беккер старался говорить как можно официальнее:

— Дело весьма срочное. Этот человек сломал запястье, унего травма головы. Он был принят сегодня утром. Его карточка должна лежатьгде-то сверху.

Беккер еще больше усилил акцент, но так, чтобы собеседницамогла понять, что ему нужно, и говорил слегка сбивчиво, подчеркивая своюкрайнюю озабоченность. Люди часто нарушают правила, когда сталкиваются сподобной настойчивостью.

Но вместо того чтобы нарушить правила, женщина выругаласамоуверенного североамериканца и отсоединилась.

Расстроенный, Беккер повесил трубку. Провал. Мысль о том,что придется отстоять в очереди несколько часов, была невыносима. Время идет,старик канадец может куда-нибудь исчезнуть. Вполне вероятно, он решит поскореевернуться в Канаду. Или надумает продать кольцо. Беккер не мог ждать. Онрешительно поднял трубку, снова набрал номер и прислонился к стене. Послышалисьгудки. Беккер разглядывал зал. Один гудок… два… три…

Внезапно он увидел нечто, заставившее его бросить трубку.Беккер повернулся и еще раз оглядел больничную палату. В ней царила полнаятишина. Прямо перед ним, откинувшись на груду старых подушек, лежал пожилойчеловек с ярко-белой гипсовой повязкой на правом запястье.

Голос американца, звонившего Нуматаке по прямой линии,казался взволнованным:

— Мистер Нуматака, в моем распоряжении не большеминуты.

— Хорошо. Полагаю, вы получили обе копии ключа?

— Вышла небольшая заминка, — сказал американец.

— Это невозможно! — рявкнул Нуматака. — Выобещали, что они будут у меня сегодня до конца дня!

— Произошло нечто непредвиденное.

— Танкадо мертв?

— Да, — сказал голос. — Мой человекликвидировал его, но не получил ключ. За секунду до смерти Танкадо успел отдатьего какому-то туристу.

— Это возмутительно! — взорвался Нуматака. —Каким же образом вы выполните обещание об эксклюзивном…

— Не волнуйтесь, — спокойно ответиламериканец. — Эксклюзивные права у вас будут. Это я гарантирую. Как тольконайдется недостающая копия ключа, «Цифровая крепость» — ваша.