— Очевидно, когда Танкадо умер, рядом находилисьсвидетели. Согласно словам офицера, который отвел Дэвида в морг, некийканадский турист сегодня утром в панике позвонил в полицию и сказал, что уодного японца в парке случился сердечный приступ. Прибыв на место, офицерувидел мертвого Танкадо, рядом с которым находился упомянутый канадец, и тут жепо рации вызвал «скорую». Когда санитары отвезли тело Танкадо в морг, офицерпопытался расспросить канадца о том, что произошло. Единственное, что он понялиз его сбивчивого рассказа, — это что перед смертью Танкадо отдал кольцо.

— Танкадо отдал кольцо? — скептически отозваласьСьюзан.

— Да. Такое впечатление, что он его буквально всучил —канадцу показалось, будто бы он просил, чтобы кольцо взяли. Похоже, этотканадец рассмотрел его довольно внимательно. — Стратмор остановился иповернулся к Сьюзан. — Он сказал, что на кольце были выгравированыкакие-то буквы.

— Буквы?

— Да, если верить ему — не английские. — Стратморприподнял брови, точно ждал объяснений.

— Японские иероглифы?

Стратмор покачал головой.

— Это и мне сразу пришло в голову. Но послушай: канадецсказал, что буквы не складывались во что-то вразумительное. Японские иероглифыне спутаешь с латиницей. Он сказал, что выгравированные буквы выглядят так,будто кошка прошлась по клавишам пишущей машинки.

— Коммандер, не думаете же вы… — Сьюзанрасхохоталась.

Но Стратмор не дал ей договорить.

— Сьюзан, это же абсолютно ясно. Танкадо выгравировалключ «Цифровой крепости» на кольце. Золото долговечно. Что бы он ни делал —спал, стоял под душем, ел, — ключ всегда при нем, в любую минуту готовыйдля опубликования.

— На пальце? — усомнилась Сьюзан. — У всех навиду?

— Почему бы и нет? Испания отнюдь не криптографическийцентр мира. Никто даже не заподозрит, что эти буквы что-то означают. К тому жеесли пароль стандартный, из шестидесяти четырех знаков, то даже при свете дняникто их не прочтет, а если и прочтет, то не запомнит.

— И Танкадо отдал это кольцо совершенно незнакомомучеловеку за мгновение до смерти? — с недоумением спросила Сьюзан. —Почему?

Стратмор сощурил глаза.

— А ты как думаешь?

И уже мгновение спустя ее осенило. Ее глаза расширились.

Стратмор кивнул:

— Танкадо хотел от него избавиться. Он подумал, что этомы его убили. Он почувствовал, что умирает, и вполне логично предположил, чтоэто наших рук дело. Тут все совпадает. Он решил, что мы добрались до него и,вероятно, отравили — ядом, вызывающим остановку сердца. Он понимал, что мымогли решиться на это только в одном случае — если нашли Северную Дакоту.

По спине Сьюзан пробежал холодок.

— Конечно, — чуть слышно сказала она. —Танкадо подумал, что раз мы приостановили действие его страхового полиса, томожем «приостановить» и его самого.

Постепенно она начала понимать. Время сердечного приступанастолько устраивало АНБ, что Танкадо сразу понял, чьих это рук дело, и впоследние мгновения своей жизни инстинктивно подумал о мести. Энсей Танкадоотдал кольцо, надеясь обнародовать ключ. И теперь — во что просто не верится —какой-то ни о чем не подозревающий канадский турист держит в своих руках ключ ксамому мощному шифровальному алгоритму в истории.

Сьюзан набрала полные легкие воздуха и задала неизбежныйвопрос:

— И где же теперь этот канадец?

Стратмор нахмурился:

— В этом вся проблема.

— Офицер полиции этого не знает?

— Не имеет понятия. Рассказ канадца показался емуполным абсурдом, и он подумал, что старик еще не отошел от шока или страдаетслабоумием. Тогда он посадил его на заднее сиденье своего мотоцикла, чтобыотвезти в гостиницу, где тот остановился. Но этот канадец не знал, что ему надодержаться изо всех сил, поэтому они и трех метров не проехали, как он грохнулсяоб асфальт, разбил себе голову и сломал запястье.

— Что? — Сьюзан не верила своим ушам.

— Офицер хотел доставить его в госпиталь, но канадецбыл вне себя от ярости, сказав, что скорее пойдет в Канаду пешком, чем еще разсядет на мотоцикл. Все, что полицейский мог сделать, — это проводить егодо маленькой муниципальной клиники неподалеку от парка. Там он его и оставил.

— Думаю, нет нужды спрашивать, куда направилсяДэвид, — хмуро сказала она.

Дэвид Беккер ступил на раскаленные плиты площади Испании.Прямо перед ним над деревьями возвышалось Аюнтамьенто — старинное зданиератуши, которое окружали три акра бело-голубой мозаики азульехо. Его арабскиешпили и резной фасад создавали впечатление скорее дворца — как и былозадумано, — чем общественного учреждения. За свою долгую историю оно сталосвидетелем переворотов, пожаров и публичных казней, однако большинство туристовприходили сюда по совершенно иной причине: туристические проспектырекламировали его как английский военный штаб в фильме «Лоуренс Аравийский».«Коламбия пикчерз» было гораздо дешевле снять эту картину в Испании, нежели вЕгипте, а мавританское влияние на севильскую архитектуру с легкостью убедилокинозрителей в том, что перед их глазами Каир.

Беккер перевел свои «Сейко» на местное время — 9.10 вечера,по местным понятиям еще день: порядочный испанец никогда не обедает до заката,а ленивое андалузское солнце редко покидает небо раньше десяти.

Несмотря на то что вечер только начинался, было очень жарко,однако Беккер поймал себя на том, что идет через парк стремительным шагом.Голос Стратмора в телефонной трубке звучал еще настойчивее, чем утром. Новыеинструкции не оставляли места сомнениям: необходимо во что бы то ни стало найтиканадца. Ни перед чем не останавливаться, только бы заполучить кольцо.

Беккера очень удивило, что это кольцо с какой-тоневразумительной надписью представляет собой такую важность. Однако Стратморничего не объяснил, а Беккер не решился спросить. «АНБ, — подумалон. — НБ — это, конечно, „не болтай“. Вот такое агентство».