припомнил, мне уже семь лет было, когда они съехали. Ему фамилия Воробьев подходила. Маленький такой, взъерошенный. Пыря была у него кличка. Он после школы поступил на исторический, как и Стелла.

– А вот и помню я Пырю! Но когда уже не жил в нашем доме. Он в наш подъезд к Стелле и потом заходил, когда не жил здесь… А при чем он-то? Он, что ли, убил! Так он ведь со Стеллой дружил…

– Вот-вот. А ты знала, что его арестовали в пятьдесят втором по политическому обвинению?

– Нет… Стеллу убили, и он перестал в наш подъезд ходить – и все.

– Он до того перестал! Потому что посадили. В общем, история такая. Кружок юных археологов в школе, где они со Стеллой учились, вел некий Карл Иванович Шлоссер. Он был, как ты догадалась, немец, сын видных немецких коммунистов. Его в СССР еще в тридцатые тайно переправили – родители его спасали так. Сами-то они остались бороться против Гитлера в Германии. Этот Шлоссер воспитывался в Москве, в детдоме для детей дипломатов. Родителей арестовало гестапо вскоре после того, как сына отправили. Они погибли. А сам Карл Шлоссер здесь, в Союзе, вырос и в сорок первом пошел на фронт. Попал в окружение. К вышедшим из окружения вообще подозрительно относились, а этот к тому же немец. Как еще его взяли в армию, я удивляюсь! Ему лагерь грозил реально, а то и вышка. Спас его тогда какой-то загадочный высокопоставленный чиновник – кажется, из дипкорпуса. Шлоссер после войны поселился в Смоленске, окончил пединститут и стал работать в школе. Был, видно, хороший учитель, детей увлек археологией.

Глава 17

Незаконные раскопки

На эту металлическую статуэтку они наткнулись уже на третьи сутки работы!

Господи, какая удача! Какое невероятное везение! Карл был счастлив. Сергей и Стелла, видя его счастье, тоже сияли.

Еще два года назад эти ребята учились в школе, где он работал. Шлоссер был старше своих учеников всего на девять лет. Он имел большой жизненный опыт, но странно оставалась в этом почти тридцатилетнем человеке какая-то юношеская наивность.

С детства ему было свойственно наивно-романтическое отношение к жизни. Судьба уже успела потрудиться, она старательно выкорчевывала юношеский романтизм из его души. Однако вытравить из молодого человека наивность маленького немецкого мальчика, сына борцов с режимом, не смогли ни война, ни недолгое, в общем, пребывание на Лубянке.

Возможно, именно это качество и сближало его с детьми. Ученики Шлоссера обожали. Он увлекался археологией и легко передал свое увлечение школьникам.

Ходить «к Шлоссеру» на кружок археологии считалось престижным. Недавние выпускники Стелла Войтулевич и Сергей Воробьев поступили на исторический факультет Смоленского пединститута, конечно, под влиянием Карла Ивановича. Как и учитель, они страстно увлекались археологией.

Мечтой Шлоссера было получение разрешения на самостоятельные раскопки в Гнездове – небольшом поселке в двенадцати километрах от Смоленска.

В конце девятнадцатого века, после того, как были случайно обнаружены несколько кладов в расположенных рядом с поселком курганах, там стали вести раскопки.

Карл заинтересовался Гнездовскими курганами с тех пор, как поселился в Смоленске, то есть сразу после войны. В период войны изучение древнего поселения было, разумеется, прекращено. Но когда три года назад, в 1949 – м, археологическая группа Московского университета вновь получила разрешение на проведение раскопок, Шлоссер воодушевился. Он был уверен, что его примут в группу и он сможет участвовать в этом интереснейшем научном мероприятии.

Набравшись смелости, он пытался познакомиться с руководителями группы. Но именитые московские ученые отнеслись к молодому школьному учителю снисходительно-покровительственно, в археологическую группу он не был принят.

Карл не столько обиделся, сколько расстроился.

Общение, пусть недолгое, с крупными учеными, приехавшими на раскопки, лишь подогрело его интерес к проблеме. Для них он пока никто, но он еще докажет, что тоже кое-чего стоит.

С детства он был упорен, даже упрям. Он решил подготовить самостоятельное исследование и выступить с докладом на крупной конференции в Москве. Тогда эти замечательные ученые, которыми он восхищается, примут его в свой круг, он станет для них своим. Он будет таким же.

О Гнездовских курганах он знал все, что было к тому времени опубликовано, так как увлеченно занимался этой темой еще со студенческих лет. Однако научный доклад, способный заинтересовать ученое сообщество, непременно должен содержать научное открытие. Для этого необходимо участие в раскопках… Нужно найти и описать совершенно новые артефакты, это будет его собственная находка.

И молодой учитель решился на самостоятельные поиски. А что? В конце девятнадцатого века в районе гнездовских поселений совершенно случайные люди неоднократно находили прямо у поверхности земли старинные предметы быта и украшения.

Конечно, если он станет просто бродить вокруг курганов, вряд ли он что-либо найдет. Но он может начать копать… Совсем немножко, у подножия кургана. Никто и не заметит. А когда он покажет найденное и описанное им, известные