Штольцфус снова взглянул на часы.

– Ты мог бы не обращать на меня внимания, но тебе вдруг понадобилось за мной шпионить. Твоя семья могла переехать уже несколько месяцев назад, но вы остались здесь. Тем хуже для вас! Видишь ли, я занял деньги под залог дома и земли, и первого апреля мне надо вернуть долг за эту жалкую ферму, иначе я ее потеряю. Так что ни у меня, ни у вас времени больше нет!

Волшебник заговорил тише и, судя по голосу, был испуган не меньше Розы Риты.

– Я знаю опасное заклинание, чтобы заставить Азиэля указать место, где лежит клад. С помощью большого зеркала я смогу открыть врата в мир Азиэля и задать ему вопрос.

Кривые желтые зубы старика сложились в волчью ухмылку.

– Но за ответ он потребует человеческую кровь и сердце. Я хотел выкопать для него труп, но тут объявились вы! Сначала я отдам ему твое сердце, девочка, а потом твое, мальчик. Азиэль наверняка оценит такие жертвы. А теперь мне пора готовиться. Нужно приступить незадолго до полуночи. – Страшный старик поднял часы так, чтобы Генриху и Розе Рите было видно его лицо. – Жить вам осталось не больше трех часов!

Миссис Циммерман хватилась Розы Риты около десяти вечера. Она расспросила Хильду, но та лишь покачала головой. Волшебница попыталась помочь семье упаковать простыни, но ее хватило лишь на несколько минут: мешало плохое предчувствие. Это было трудно объяснить, но даже после потери магических сил у миссис Циммерман осталась сильная интуиция, и сейчас все ее чувства кричали о том, что Роза Рита в беде и надо спешить на помощь.

Она взяла лампу и, выйдя на улицу, почти сразу направилась в амбар. От увиденного у нее перехватило дыхание: на полу был неумело, но правильно вычерчен магический круг, а на гвозде у двери конюшни висело ее зеркало. В открытую дверь ворвался сквозняк, и что-то зашуршало по каменному полу. Миссис Циммерман вошла внутрь и подняла листок. На нем было написано заклинание из книги Альберта Магнуса, которое перевел дедушка Дрексель. Миссис Циммерман сразу поняла, что случилось. Она пока не знала, куда делась Роза Рита, но точно представляла, что сделала девочка. Флоренс вернулась в дом, подозвала к себе Хильду и повела ее в комнату дедушки Дрекселя.

Старик был очень слаб и болезненно дышал. Миссис Циммерман кратко рассказала ему о своей находке.

– Сейчас я помогу, – проговорил дедушка, но у него не хватило сил даже приподняться в постели.

– Не надо, – сказала миссис Циммерман. – Вы говорили, что у Хильды есть силы. Мне очень не хочется просить об этом, но нужна ее помощь. Вместе с ней я смогу узнать у зеркала, что случилось с Розой Ритой.

Повисла напряженная пауза, но потом старик кивнул.

– Хорошо, – ответил он. – Прости, дорогая Хильда. Так надо. У меня совсем нет сил, и даже под защитой магического круга создатель этого сатанинского зеркала может обнаружить любого, кто не владеет волшебством. Если тебе хватит смелости, дорогая моя Хильда, то придется попробовать.

– Хорошо, – сказала девочка. Она сходила к себе в комнату и принесла кристалл, который показывала Розе Рите, а затем они с миссис Циммерман направились к сараю. Там они осторожно вошли в магический круг. Миссис Циммерман положила руку Хильде на плечо и крепко сжала пальцы, а девочка начала читать заклинание. Она держала кристалл. Шар начал переливаться розоватым сиянием. Вскоре зеркало засветилось и также замерцало розовым. Это немного успокоило Флоренс: она помнила, что злые силы испускают холодный голубой свет, а не мягкий розовый.

Зеркало потемнело, а затем прояснилось, как однажды вечером.

– Ох! – только и смогла выдавить из себя волшебница.

В зеркале появилась пугающая картина. В комнате, расписанной ведьмовскими знаками, сидел Генрих Вайс, привязанный к стулу. Перед квадратным зеркалом, таким же, как в амбаре, стоял высокий худой человек. Что еще хуже, на столе лежала Роза Рита и с ужасом смотрела на худого старика. Похоже, он пел, хотя с другой стороны зеркала не доносилось ни звука.

– Это мистер Штольцфус! – воскликнула Хильда.

Зеркало погасло, а с ним и розовый свет. Миссис Циммерман поспешно вышла из магического круга и схватила зловещую квадратную рамку.

– Идем, – сказала она. – Нам надо срочно туда добраться. Где твой отец?

Хильда покачала головой.

– Они с братьями поехали в соседний город, чтобы купить телегу побольше. В Штайнбрюке им никто ничего не продал, и я не знаю, когда он вернется. Может, только к завтрашнему утру.

– Значит, остаемся только мы с тобой. – Миссис Циммерман зажала зеркало подмышкой. – Есть какая-нибудь коляска или тачанка, которую можно взять?

– Да, – ответила Хильда. – В коляску пока ничего для переезда не складывали. Но папа забрал лошадей, а наш упрямый мул не повезет тележку посреди ночи!

Миссис Циммерман и Хильда вышли из сарая и увидели Никлауса. Большой каштановый конь убежал с холодного кладбища домой. Поблагодарив небеса за то, что с молодости знает, как управляться с лошадьми и тачанками, миссис Циммерман запрягла коня. Погрузив зеркало, она забралась в коляску. Хильда последовала за ней.

– Это опасно, – предупредила ее миссис Циммерман. – Если я хоть что-то знаю про темную магию, то могу сказать точно: это она!

– Ну и пусть, – сказала Хильда. – Генрих – мой брат, а Роза Рита – моя подруга. Надо их спасти.

Следуя указаниям Хильды, миссис Циммерман направляла коня по темной дороге. Никлаус очень устал, ночь стояла холодная, да и коляску тащить ему не нравилось, поэтому ехали медленно. Около одиннадцати они взобрались на холм, откуда открывался вид на ферму Штольцфуса. К тому времени разбушевался ветер, и пошел сильный снег. Миссис Циммерман понимала, что скоро начнется нешуточная метель.

– Это внизу, – сказала Хильда. – Видите свет?

У подножия холма был заметен лишь красноватый квадрат: из окна дома Штольцфуса пробивался наружу свет лампы или огонек свечи. Миссис Циммерман отвела лошадь к обочине и привязала к дереву.

– Придется идти осторожно и очень тихо, – сказала волшебница, когда они с Хильдой начали спускаться с холма.

Ночью идти быстро не получалось. Послышалось уханье совы. Вдалеке печально выла собака. Дул холодный ветер, колыхая голые ветки деревьев. На ледяную гладь поля сыпался снег. Миссис Циммерман дрожала, но не только от холода: морозно-голубые блики снега под звездами напомнили ей о вспышках, после которых красные глаза стерли память. Она держала зеркало в руках и вдруг заметила, что оно мерцает тусклым голубым блеском. На всякий случай волшебница отвернула его от Хильды.

Они бесшумно приблизились к дому и обошли его кругом. Одно окно было прикрыто занавеской, но с краю, где была щель, просачивался свет. Миссис Циммерман заглянула внутрь.