есть такие гвозди здоровенные, 200 мм, мы ими полы прибивали… И как же это я так проспал?! Всё должно было быть иначе… Можно, конечно…

Внезапно, я замечаю, что за кустом никого нет. Оглядываюсь по сторонам. Анюты нигде не видно. Значит перебралась в лес. Неужели я опять я всё прозевал! Нужно проверить… Смотрю на Толстоножку. Она, разинув от напряжения рот, осторожно осматривает кучу песка, стараясь заглянуть что позади. За кучей неловко прячутся Люба и Катя. Шансов у них мало. Ещё один осторожный шаг и Варя их видит, и тяжёлым галопом несётся к калитке. Алёнка визжит и девчонки запоздало бросаются следом, но немного не успевают. Варя радостно лупит по калитке, так что та ходит ходуном. Свифт заливается оглушительным лаем и уже не успокаивается ни на секунду.

Пока царит вся эта суматоха, срываюсь с места и лечу к лесу. Пробегая мимо куста скашиваю глаза — там действительно пусто. И когда это она ухитрилась улизнуть? Ладно, в лес так в лес… Всё равно мы там не задержимся. Сбежим по тропинке на мой переулок и у недостроенного участка поговорим спокойно. Там нам никто не помешает. Девчонки за нами в лес точно не сунутся. Я их на прошлый Иван Купала так напугал, что они чуть не описались все. Простынку в кустах заранее припрятал, а когда они отвлеклись накинул на себя и как завою… Анюта потом Любу полчаса успокаивала, чтобы та к бабушке не ходила, а Колька, кажется, и правда обдулся малость…

Я уже в шаге от леса, когда вижу в его глубине, шагах в десяти от себя, незнакомую девочку лет девяти. На ней салатовое платье и белые босоножки. Я не вижу её лица, в лесу царит полумрак, поэтому я делаю ещё один шаг и замираю. У неё короткая чёлка и длинные, ниже плеч тёмные волосы. Я точно вижу её впервые, но меня настораживает другое — её голова склонена вбок. Точно она прислушивается к чему то… Это вода… Я тоже её слышу… Мы смотрим друг на друга. Её рот раскрывается в кошмарном, беззвучном крики, а глаза расплываются как кляксы… Я пячусь назад, едва не падая… Девочка поворачивается и стремительно исчезает в глубине леса.

Несмотря на страх, я, почему то, хочу последовать за ней… Я чувствую, что должен сделать это, но голос воды становится громче… Какие-то тени начинают маячить на тропинке… Страх пересиливает… Я отступаю всё дальше и дальше… Вода недалеко… Я отчётливо слышу жуткую капель… Узкая тропинка превращается в зловещий чёрный коридор, откуда до меня доносятся шаги смерти… Тихие… Ровные… Гулкие… Я застываю, вслушиваюсь в голос воды…. Она пытается что то сказать… Всего одно слово… Что-то очень простое… Имя… Вода силится назвать чьё то имя… Она шепчет его снова и снова… Слога булькают и переливаются… Слово никак ей не даётся, но она очень старается… Её голос становится громче, сильнее, чётче… На мгновенье он прерывается: мимо меня с истошным лаем проносится каким-то чудом вырвавшийся наружу Свифт… Его морда покрыта пеной… Он скрывается в лесу, а вода вновь шумит… Её бульканье сливается в звуки… Звуки складываются в слога… У них другой ритм, но я их узнаю… Моя правая рука леденеет… Холод отдаётся в ключице, колет в шею, проникает под лопатку… Голос резко усиливается и неожиданно, быстро и чётко произносит имя…

— А-Н-Ю-Т-А…

Боль пронизывает меня насквозь… Я оседаю на траву… Голос так же резко стихает, но его отголоски, как круги на воде, продолжают расходится по лесу, и каждое их касание колет меня прямо в сердце… Вода получила свою добычу… Она урчит как хищник… Она довольна… И ненасытна…

Я слышу встревоженные голоса девчонок. Они долетают до меня сквозь толщу воды. Боль спадает, и на её место приходит невероятная сонливость. Мне хочется уснуть прямо здесь, в нескольких шагах от леса. Земля манит меня как пуховая перина. Я чувствую её тепло. Голоса приближаются. Я чувствую топот, а следом громовой крик Вари:

— Где Анюта?! Где она?! Так не по правилам! Слышишь?! Где она?!

Но я просто молча сижу, глядя в пустоту. Я не знаю, что сказать. Я не знаю где она. Или знаю, но не могу это признать. Мне не ясно, что именно происходит. Я лишь знаю, что этот кошмар ещё не закончился. Я знаю, что Она придёт и за мной. Я мечен её печатью и она не оставит меня в покое, пока не заберёт к себе. Я уже почти жду этого. Жду окончания этого ужаса. Любой ценой. Чёрный яд глубоко проник в мою кровь. Моя воля едва жива. Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем мёртвый голос произнесёт моё имя? Я не знаю. Уверен, немного. Но ждать уже нет сил. Теперь я прекрасно понимаю тех, кто сам открывал Ушме дверь, устав бояться и ждать её прихода. Теперь я всё понимаю…

Меня кто то тормошит. Кажется Алёнка. Она что то говорит мне, но я не слышу. Я уже не принадлежу этому миру. Я поднимаюсь и иду прочь. Варя пытается меня остановить, но я молча смотрю на неё и она отступает. Шагаю дальше как лунатик, без чувств и мыслей. Мне просто нужно попасть домой и лечь в кровать. Всё остальное не имеет значения.

Навстречу мне попадается встревоженное лицо мамы Анюты. Она вышла на улицу и идёт к девочкам. Прохожу мимо.

Переулки пусты… Или нет?.. Разве я не бреду в сером влажном тумане?.. Разве в нём не мелькают призраки?.. Разве я сам не один из них?.. Я не уверен… Я просто иду домой, просто поднимаюсь по лестнице, падаю в кровать и тону в коротком забытье.

Глава 7

Мужики прибегают к нам примерно через час. Их около десятка. Среди них Олег и Настюков. За забором остаются несколько подростков. Они тоже хотят участвовать в поисках, но больше мешаются, чем помогают. Их периодически гонят, грозя всеми смертными карами, но те не отстают. Серьёзно заниматься ими ни у кого нет времени.

Настюков и Олег наскоро переговариваются о чём то с моим отцом. Я слышу их взволнованные голоса за окном. Слышу имя «Анюта» и у меня всё обрывается внутри. Это был не сон…

Встаю и сам выхожу на крыльцо. Я очень спокоен. Короткая отключка придала мне сил. Прибегает перепуганная мать. Отец обнимает меня за плеч. Мужики наперебой засыпают меня вопросами, пока их не обрывает Настюков. Дальше