– Ты меня что, за грибами зовешь?

– Сам дурак.

– Хорошо. Иду. На сутки или больше? Как отпрашиваться?

– Как получится, – честно ответил Тонкий, и ему отчего-то стало легче. С Серегой можно ладить, это здорово и очень кстати.

Сашка ходил по холлу, как тигр по клетке, сам-то давно уже собрался: и лыжи положил, и фонарик, и даже выпросил на кухне стеклянную банку с чаем, который остынет через полчаса. Ну, с кем не бывает?

Серега спустился довольно быстро и сказал: «Пошли» и «Рассказывай», – едва за ними захлопнулась дверь.

И Тонкий рассказал про ворона. Все, не умолчал даже про ночь в бассейне, хотя уже стыдился того случая. Убегал как дурак от несуществующих даже не бандитов, а так, непонятно кого… Про Леночку и Олега Николаевича тоже на всякий случай рассказал, хоть они здесь, кажется, и ни при чем. Хоть так – посмеяться.

Серега в своих валенках чапал по снегу вразвалочку, как большая утка в куртке и шапке. Он так же солидно кивал и крякал, ступая в какой-нибудь особенно глубокий сугроб. Шел и шел, слушал и слушал, кивал и кивал, а потом как ляпнет:

– Значит, ты думаешь, что Александр Семенович замешан в этой краже? И мы сейчас придем в землянку, и там нас дожидаются краденые фигурки, в том числе – работы самого Александра Семеновича. Да?

Аргумент был убедительный, честно говоря, Тонкий сам как-то не подумал, для чего Александру Семеновичу понадобилось красть собственную работу. Да еще и прямо с форума, в котором он, между прочим, принимает участие, а значит, не может быстренько смотаться с добычей, будет как миленький жить до закрытия… Бред! Ни один уважающий себя преступник так не поступит. Но Тонкий ответил как есть:

– Да. На Александра Семеновича. И на Леночку еще. В конце концов, это она застряла в том лифте.

– И тебя выгнала, – подколол Серый. Сашка почти обиделся:

– Думаешь, я, как Александр Семенович, вообразил себя великим? Сам такой!

Серега пожал плечами, но у него получилось, как будто утка нахохлилась:

– Ты же так думаешь, а не я, правда?

– Но мне кажется, он как-то связан с этой кражей, – упрямился Тонкий.

– Хочешь, подскажу? – Серега явно развеселился. – Он связан с ней тем, что украдена в том числе его скульпту-у-ура! – На слове «скульптура» он схватил Тонкого за козырек и обидно натянул бейсболку на нос. Ну что с него взять?

– Твоя версия? – покорно спросил Тонкий. И Серега с достоинством ответил:

– Ни-ка-кой. Я не могу ничего предполагать, пока не увижу эту землянку. Ты меня заинтриговал.

– А если мы в ней ничего не найдем? – не сдавался Тонкий. – Или не найдем самой землянки?

– Тогда и не будет никакой версии, – резонно ответил Серый. – Инфы мало, я ни черта не понимаю.

– Я тоже, – признался Тонкий.

– Ну вот, а все туда же! – Серега радостно заржал и запустил в Сашку снежком.

У Тонкого настроение было не такое беззаботное, но Серегино начинание он поддержал. В смысле, слепил снежок и запустил им от души. А че он? Пусть не воображает!

Лес, казавшийся таким близким из окна гостиницы, на деле оказался довольно далеко. Пока дошли, Тонкий успел порядком замерзнуть, промочить ноги и сломать лыжу, что вообще-то неважно: они и так короткие.

Сашка получил по физиономии веткой, шагнул в сугроб выше колена и понял, что в лес-то они пришли, а вот как здесь дальше быть и где эту землянку искать, а главное, как, если одно неловкое движение – и ты в сугробе? Он включил фонарик и получил по рукам: «Не трать батарейки!» Ах так? Ну раз этот Серега выпендривается, пусть идет впереди, как ледокол «Великий». Тонкий взял его за плечи и поставил перед собой:

– Веди, Сусанин.

И Сусанин повел. Тонкий ступал за ним след в след, как по болоту, и все равно через пять минут его одежду и обувь можно было выжимать. Он смотрел по сторонам на одинаково рыжие, чешуйчатые какие-то сосны и не понимал, как здесь вообще что-то можно найти. И как тут ориентироваться? Летом – куда ни шло, там мох и все такое. А зимой?

Серега, кажется, знал больше. Он уверенно шагал по снегу, вглядываясь то в сосны, то в сугробы, как будто чего-то от них ждал, но все никак не мог дождаться. Темнело. На сугробах тут и там тлели ржавые иголки хвои, торчали коряги и пеньки, в общем, не лесопарк, с дорожками туго. Через каких-нибудь сорок минут (а может, и четыре – меньше всего хотелось смотреть на часы) Тонкий окончательно разочаровался в своей затее. Серега шагал не то чтобы бодро, но с таким видом, словно у него в руках карта и они вот-вот найдут сокровища капитана Флинта. Только на острове Сокровищ хотя бы тепло…

– Главное – найти тропинку, – рассуждал Серега. – А по ней уже проще. Если землянка есть, то и до нее добредем.

– Здесь что, дорожки расчищают? – злился Тонкий. Ему было не то чтобы все равно, а просто в тепло хотелось.

Серега не понял юмора:

– Нет, протаптывают.

– Экскурсии из столицы, – продолжал ворчать Тонкий.

– Слушай, чего ты от меня хочешь? – дошло до необидчивого Сереги. – Веду как умею, надо было с правильного места заходить.

– В правильное время и пространство! – Тонкий уже валял дурака, зубы стучали и требовали разминки.

– От поселка. Там дорожка есть. Должна быть, – поправился Серега. – Если кто-то и ходит в лес, то уж точно деревенские, а не горничные из гостиницы. Оттуда дорожка протоптанная и должна быть… Что непонятно-то?

– Все понятно, – буркнул Тонкий. – Только холодно.

– Терпи. Придем же мы когда-нибудь.

– Обнадежил!

Ни с того ни с сего Серега резко отвел руку назад, удерживая Сашку на месте. А Тонкий уже нацелился сделать шаг, занес ногу и чуть не повис поперек Серегиной руки.

– Дурак?!

– Такой же, как и ты. Сейчас нам обоим мало не покажется.

– Не понял?

Серега молча взял Сашку за плечи и развернул лицом в нужную сторону:

– Видишь?

Там, куда он показывал, не было ничего такого, на что стоит посмотреть. Сосны, сугробы, ржавые иголки хвои…

– Что я должен видеть?

– Сюда смотри, балда, на снег! – занервничал Серега. И совсем непонятно добавил: – Только тихо смотри.

Тонкий тихо посмотрел на снег. В заледеневшем сугробе была буквально выломана ровная, достаточно глубокая борозда. Как будто кто-то на брюхе полз и прокладывал себе в наледи путь, как ледокол, не жалея собственной физиономии. Причем полз кто-то очень толстый.

Истинное происхождение борозды выдавали только маленькие ямки-копытца, нелепые в этой канаве.

– Кабан?

– Ага, – нарочито беззаботно ответил Серега. – Как ты, наверное, догадываешься – взрослый. Зима на дворе.