Я поспешно встала и приблизилась к двери. Но та не открылась. Вместо этого я услышала холодный голос Ару:

— Чем еще могу быть полезен, господин Хейг?

— Так жаль, что я не смог увидеть вашу новую ученицу…

От тона голоса его собеседника меня передёрнуло. А этому змею что от меня нужно?

Ару холодно ответил:

— Я отправил ее любоваться окрестностями, чтобы не путалась под ногами. Как сказала леди Уошберн, я создавал большой огненный купол. Водница бы мне помешала. Так что если вам так хочется увидеть леди Суру, советую обыскать окрестные поля.

— Все это выглядит довольно странно… — протянул его собеседник. — Я использовал свою магию по пути, но никто не откликнулся. Как и в саду.

— Суру без огня, а не без головы. С чего ей реагировать на создаваемые вами видения, — презрительно сказал мой кровник.

Ага, значит, для Хейгов голова на плечах у меня имеется. Занятно… И страшно. Я вспомнила то, что увидела за окном, и поежилась.

— Она слишком слаба, чтобы не попасть под их влияние, — возразил Хейг, имени которого я не знала.

— Тем более. Если вам так хочется познакомиться с ней поближе, стоит поторопиться.

Я ждала, что учитель войдет в комнату, но за дверью снова послышался его раздраженный голос:

— В чем дело? Думаете, я способен прятать водницу у себя?!

Возмущение в его голосе было искренним. Я поспешно отпрянула вглубь комнаты и скрылась за портьерой. И тут же услышала звук открывающейся двери. Замок щелкнул еще раз, и кровник потребовал:

— Выходи.

Я вышла из-за портьеры. Ару мрачно оглядел меня с ног до головы и спросил:

— Догадалась, кто приехал?

— Да, — не стала скрывать я.

— Узнала голос за дверью?

— Нет. Я не настолько хорошо знакома с представителями рода Хейг. А вот магия… — я сглотнула. — …впечатляет.

— Ты выглянула в окно, — понял он.

Я прикрыла глаза и кивнула. Ару мрачно сказал:

— Безголовая дура. Я же предупредил.

— Можно было выражаться яснее, — огрызнулась я. — И, кажется, минуту назад вы утверждали, что голова на плечах у меня есть.

— А подслушивать не стоило, — разозлился он.

Меня начало запоздало потряхивать от пережитого. Я ожидала новых ехидных комментариев, но кровник промолчал. Несколько мгновений он задумчиво смотрел куда-то поверх моей головы, а затем указал на кресло и потребовал:

— Садись.

Я исполнила его приказ. В следующий миг мне на колени шлепнулась книга. Та самая, с тумбочки. И теперь она не обжигала. Ару сбросил сюртук, и я увидела, что по его рубашке снова расплывается алое пятно. Он поспешно отвернулся и бросил через плечо:

— Читай. Приобщись к мудрости своего предка. Я скоро вернусь.

С этими словами он выгреб из тумбочки бархатный мешок, в котором звякнули бутыльки, и деревянной походкой направился в ванную. Вернулся он нескоро. После купания в пруду я сомневалась, что он принимал водные процедуры. Скорее уж, пытался справиться с раной. Которая, похоже, и не думала заживать. Долго думать о странностях учителя не вышло — книга оказалась по-настоящему интересной. Предок описывал обращения магии третьей четверти круга очень дотошно. Но при этом также просто и системно.

Когда Ару вышел из ванной, выглядел он — краше в гроб кладут. Бледное лицо, покрытый бисеринками пота лоб, наполненный болью взгляд. Белая рубашка очищена от крови и распахнута, на месте раны густой слой мази, среди которой едва угадываются три глубокие царапины. Мне показалось, что они ничуть не уменьшились с тех пор, как я видела их в прошлый раз, и это пугало. Я была не в силах отвести взгляд от груди учителя, пока тот не рыкнул:

— Не смотри.

Я поспешно опустила глаза, чувствуя, как пылают щеки. Ару процедил:

— Бери книгу и выметайся. Встретимся за ужином.

Я послушно встала и вышла, прижимая учебник к груди, а затем вернулась в свою комнату. На меня навалилась усталость, думать ни о чем не хотелось. Но приходилось и дальше вникать в рассуждения моего предка. Хотя бы потому что с Ару станется устроить штурмовой опрос по прочитанному.

Обед я просидела в комнате кровника, поэтому к ужину я чувствовала, что готова съесть лошадь. Ару сидел напротив меня и укоризненно смотрел, как я уписываю закуски. Он уже не выглядел больным. О происхождении раны оставалось только гадать. Точнее, гадать я больше не собиралась. А решила взять в библиотеке какое-нибудь пособие по целительству, чтобы разобраться в том, что происходит с учителем. Или хотя бы попытаться.

После ужина оказалось, что мне все еще не сулит отдых — нам предстояло проверить сад на присутствие тварей.

Я молча шагала вслед за учителем по мощеной тропинке вокруг дома. Стоило нам оказаться под окнами своих комнат, как я поежилась.

Рядом прозвучал голос Ару:

— Он все-таки зацепил тебя.

Я подняла на учителя недоумевающий взгляд. Он терпеливо пояснил:

— Лукиан.

Я все еще не понимала, чего от меня хотят, и ему пришлось с легким оттенком раздражения в голосе добавить:

— Лукиан Хейг. Он показал тебе нечто ужасное, верно?

— Верно, — не стала отпираться я. — Это был тот самый Лукиан Хейг? Бессмертный, мастер огненных иллюзий?

Кровник яростно прошипел:

— Ненавижу эту тварь. Надеюсь, когда-нибудь Господь обратит внимание на наш скромный город. И первым, кого он спалит, точно будет Лукиан Хейг.

Он тут же спохватился и придал лицу невозмутимое выражение. Я удивленно спросила:

— Разве Хейги и Ару не ведут общих дел?

— Мой отец дружен с отцом Лукиана. И готов закрывать глаза на характер его сыночка.

— А ваш отец… — осторожно начала я.

Но ответом меня не удостоили.

— Что от меня нужно мастеру огненных иллюзий? — задала я следующий вопрос.

Но он также остался без ответа.

Мы бродили по саду до полуночи. Было совершенно неясно, зачем Ару взял меня. Все нужные магические манипуляции он выполнял сам, об их назначении я могла только догадываться. Объяснять мне на этот раз ничего не собирались.

Перед тем как я отправилась в комнату, Ару сказал:

— Книгу придется оставить здесь. Надеюсь, ты ее прочитала? С утра мы уезжаем.

С этими словами он скрылся за дверью своей комнаты. Я мысленно застонала. Но вместо того, чтобы лечь спать, снова открыла книгу. Отосплюсь в карете.

Читать пришлось до рассвета. Перед завтраком я едва успела сомкнуть глаз. Вдова Уошберн благодарила моего кровника и превозносила его до небес. На меня почти не обращали внимания. Стоило нам оказаться в карете, как я тут же заснула, и разбудить меня не могла ни тряска, ни неудобная поза для сна.

С учителем мы расстались у входа в Эйехон.

— У тебя