Людвиг фон Миллер же дышал тяжело, обдувая кожу невесты горячим паром словно из печи. Он пытался взять себя в руки, но каждая попытка заканчивалась тщетно. Дракон внутри него с каждым разом все сильнее, громче, яростнее требовал свою «добычу». Сдерживать зов крови казалось невыносимым, но феодал каждый раз успешно справлялся. Только не сейчас…

— Нет… — ахнула Адалин, упираясь слабыми ладонями в широкие плечи мужчины, — Не надо ничего проверять!

— Я устал, Адалин, — с напором прошипел фон Миллер, ритмично двигая бедрами, скользя по тонкой чувствительной кожи, — Устал!

Адалин не была глупа и отчетливо понимала: постель с феодалом неизбежна. Более того, всего несколько часов назад она едва ли не сдалась, с радостью отдаваясь его объятиям. Но… Не так! Не здесь! Не сейчас!

Пусть Сомерсильд нищая крестьянка, пусть ее родословная не содержит в себе знатных особ, но это не повод брать ее в лесу, без согласия и каких-либо чувств! Девушка наивно грезила о неземной любви, а теперь с каждым диким, жадным, грубым поцелуем фон Миллера мечта разбивалась на миллионы осколков…

Чем сильнее Адалин сопротивлялась, тем настойчивее был феодал. Нежные поцелуи переросли сперва в голодные покусывания, а после в жадные засасывания. Мужское достоинство становилось все тверже, объёмнее, медленно проникая в складки девушки, вызывая из горла феодала хищный рык.

— Он тоже тебя так трогал, а?! — словно сошедший сума безумец, яростно повторял хозяин замка снова и снова. — Отвечай, Адалин! Я хочу знать!

Но Адалин не могла и слова промолвить, в горле словно возник огромный, необъятный ком. Холодным, отрешенным, лишенным всяких эмоций и чувств голосом, девушка едва слышно промолвила:

— Дьявол, какое же ты чудовище…

Сомерсильд не ожидала обратной реакции. Более того, она и вовсе не была уверенна: слышит ли ее феодал. Но внезапно фон Миллер замер, словно перестав дышать. Он смотрел на нее так пристально и внимательно, что Адалин пришлось отвести взгляд к полу. Медленно хватка мужчины слабела, тем самым давая невесте возможно вырваться, освободиться, сбежать...

Адалин грубо оттолкнула не состоявшегося мужа, ожидая отдачи. Но фон Миллер спокойно поддался, едва не завалившись на спину. Девушке и вовсе показалось, словно тот был в некой прострации, глядя бесцельно в некуда.

— Адалин… — услышал она хриплый стон в спину, когда, подобрав платье, со всех ног кинулась прочь, теперь уже к замку. Там были люди, не станет же хозяин замка домогаться ее при свидетелях? — Адалин!

Фон Миллер догнал ее у ступенек, так сильно дернув за руку, что Адалин не удержалась и едва ли не ударилась носом об широкую мраморную периллу. Закрутившись на месте, девушка потеряла координацию, запутавшись в платье. Феодал крепко сжал талию девушки, притянув ее к себе. Он скользнул нервным бегающим взглядом по дорожкам слез на щеках Сомерсильд, когда зажмурился и качнул головой:

— Мне так жаль…

Больше Адалин не желала злить феодала или заигрывать с ним, лишь спокойно и уважительно протянула:

— Я хочу уйти к себе, господин.

— Священника убили, Адалин. Мы покинем замок, как только подготовят карету. Пока тебе придется передвигаться либо со мной, либо с несколькими охранниками. — фон Миллер пытался коснуться щеки девушки, но она нервно одернулась, будто от огня. Тогда мужчина хотел заглянуть в глаза, но и тут Адалин отвернулась, оставаясь пугающе равнодушной.

— Если позволите, выберу охрану, — спокойно произнесла она.

— Дьявол! — взорвался мужчина, так знакомо нависая над Адалин, встряхивая ее за плечи. — Ты должна понять меня! Ты должна простить.

Лишь на мгновение глаза девушки испуганно расширились, но после она взяла себя в руки, с радостью обнаружив идущих позади кухарку с садовником. Оставалось лишь пару мгновений до того, как фон Миллер услышит их голоса и, как надеялась Адалин, даст ей наконец уйти.

— Увы, — пожала плечами Сомерсильд, чем вызвала раздраженное отчаянье и лютое негодование у жениха, — Вам лично я ничего не должна.

Фон Миллер кратко обернулся и тут же сделал пару шагов назад, соблюдая мнимое приличие.

— Это пока, Адалин. — обещал он, — Пока!

Несколько часов Адалин меряла шагами спальню фон Миллера, все еще оставаясь в свадебном платье. Девушка слышала за стенкой активные приготовления к переезду, как пакуется багаж, прибирается дом…Она жадно грызла ногти, вспоминая послание Агаты и поведение феодала.

Впервые Сомерсильд в серьез задумалась о драконе, живущем внутри ее суженого. Так ли он безобиден, как она сперва решила? Не он ли источник злости и жестокости в сердце мужчины?

— Госпожа, — в комнату без стука вошла служанка, заставив девушку вздрогнуть от страха. Осознав свою ошибку, она поспешно извинилась и торопливо пробормотала:

— Могу я принести вам перекусить?

— Я не голодна, — прошептала девушку, незаметно для себя нервно выкручивая пальцы.

— Тогда… — запнувшись, женщина осторожно прошлась взглядом по потрепанному платью и съехавшей на бок фате. Теперь несколько кудрявых рыжих прядей спадали на грудь, часть прически рассыпалась. — Могу я помочь вам переодеться?

Адалин кратко отмахнулась:

— Могу я вернуться в свою спальню? Это ведь комната господина.

Адалин гордо держала голову прямо, не подумав опустить взгляд, даже когда на щеках горничной появился румянец, а в глазах стеснение и недоумение. Все в замке знали, где молодая невеста провела эту ночь и не раз перемыли девушке кости.

Каким бы неуместным не казался этот вопрос, женщина спокойно на него ответила:

— Господин приказал вам оставаться здесь, в самой защищенной части замка под охраной. Вы увидитесь уже в карете во время отъезда.

— То есть, — Адалин старалась не нервничать, но голос все равно предательски дрогнул. — Я не могу покинуть эту комнату до отъезда? — горничная кратко кивнула, — И когда произойдет этот самый отъезд?

— Как только все будет готово: экипаж, лошади, карета, охрана… — женщина снова и снова перечисляла «жизненно необитые» вещи, а Адалин все это время обдумывала лишь одно: теперь она пленница в спальне Людвига фон Миллера. — Так вы хотите перекусить, госпожа?

Адалин молча присела на постель, отвернувшись к окну и горько вздохнула. Не глядя стянув фату, она протянула спустя целую вечность:

— Мне ничего не надо, спасибо.

С каждым пройденным часом Сомерсильд становилось все тревожнее. Погода портилась, небо густо затянуло облаками, началась гроза и непроглядный ливень. Это могло значить одно: поездка временно откладывается. Несколько раз Адалин пыталась выйти из спальни, только чтобы пройтись по коридору и хоть как-то сменить обстановку, размять ноги. Но охранники не дали ей ступить и шагу, холодно отрезав: