— Возможно, больше мужчин у меня и не будет. Но вы едва ли первым украли мой поцелуй, господин!

По напрягшемуся мужчине Адалин поняла, что сказала это зря. Ведь едва ли можно назвать нелепый чмок в губы первым поцелуем. В пятнадцать лет юный сын мясника спас ее из оврага и отчаянно поцеловал. Было это так по-детски, но тогда Сомерсильд влюбилась в парня. Чувства эти вскоре прошли, а прошлое забылось. Вплоть до сегодняшнего дня.

И не напоминай фон Миллер ей свое место у ноги, будто домашней овчарки, Адалин бы не сказала эту несусветную глупость. Ведь первым и настоящим поцелуем она по-прежнему считала тот день в гостевой, где хозяин замка навсегда перевернул мир юной девушки.

— Кто он? — нарочито спокойно протянул фон Миллер, будто информация эта не имела для него никакого значения. Но, как бы мужчина не пытался скрыть безудержную ярость внутри, глаза буквально пылали, выплескивая все наружу.

— Не важно, — протянула Адалин, медленно отстраняясь, отчаянно всматриваясь в пол. Лавинами ее накрывало негодование, отскакивающее от феодала, будто пружинки.

— И все же, — настойчиво процедил тот, так яростно дыша, что волосы на макушке Адалин разлетались, словно от потокового ветра. — Мне интересно узнать.

Чувствуя себя прижатой к стене, девушка хотела, как можно скорее закрыть эту тему. Поэтому забавно развела руками и с улыбкой произнесла:

— А вот и шутка! Вы поверили, господин.

Но не один мускул на лице фон Миллера не вздрогнул. Он по-прежнему был настолько суров, что Сомерсильд в который раз ощутила свою полную власть перед могущественным землевладельцем. Ему не требовалось особых магических сил, дабы вызывать в людях желание поклониться и покориться. Один взгляд, суровый голос, повиливающая энергетика – вот, самое могущественное оружие Людвига фон Миллера.

— Адалин! — воскликнул феодал, заставляя невесту сжаться. Она было приготовилась к долгой и мучительной пытке, как дверь погреба открылась и показалось лицо Фрея.

— Господин, мы обыскали все помещение и… — парень тут же запнулся, когда оценил всю ситуацию. Опустив голову, тот сбивчиво пробормотал:

— Простите, господин…

— Говори, Фрей. Нашли что-то? — на радость Адалин, мужчина отошел в сторону, давая девушке сделать спокойный вздох.

— Ничего! Обыскали каждый угол, каждую бочку, каждый мешок! Ничего. Проверить еще раз?

Адалин ощутила себя странно, на мгновение она даже поверила в то, что стресс сыграл с ней злую шутку. Но на это можно списать странные звуки, но не руку с ножом!

Отчаянно делая шаг назад, Сомерсильд буквально оборвала фон Миллера на полуслове:

— Обыщите еще раз, прошу. Там точно кто-то был… Обратите внимание на ножи. — девушка на мгновение задумалась, игнорируя заинтересованный взгляд феодала и удивленный охранника. — Можно ли как-то покинуть погреб другим путем?

— Насколько нам известно, нет, госпожа. — сочувственно пожал плечами парень, — Но мы снова обыщем все, и, если там кто-то был – обязательно найдем.

Адалин опешила от слова «если» и странного взгляда от Фрея. На мгновение в памяти девушки всплыла картина, как они с семьей по воскресеньям посещали церковь. Путь их лежал через дом Сумасшедшей Майи, лишившейся всех сыновей разом на войне. Женщина всегда сидела на пороге и отчаянно смотрела в пустоту, а проходящие мимо стыдливо прятали взгляд, жалея несчастную.

Девушка уловила нечто схожее, в частности – сочувствие. Ее буквально взорвала изнутри мысль, что охранники считают ее сумасшедшей.

— Там был кто-то, — громко воскликнула девушка, — Если вы не можете найти, то дело не во мне. В этом замке не безопасно, когда буквально под носом у охраны происходит все, что угодно.

— Госпожа, — вкрадчиво протянул Фрей, немного сгорбившись от страха и испуганно поглядывая на фон Миллера. — Если здесь и вправду кто-то был, почему вы не позвали меня? Я ведь стоял прямо за дверью, мог сразу поймать преступника.

Адалин отчаянно открывала и закрывала рот, хватая воздух, будто безмолвная рыба. Ей нечего было ответить молодому парню, ведь говорил он чистую правду: девушка растерялась, а теперь выглядела странно.

— Прикажите другим людям осмотреть снова сейчас же, — прервал затянувшееся молчание феодал повелительным и жестким тоном, — Затем проверить каждую комнату замка. Дважды! Завтра прибудет еще сорок человек, они будут патрулировать территорию. Вы двое, — мужчина указал на Фрея и охранника за его спиной, — Охраняете спальню. Все ясно?

Парни склонили голову, после чего фон Миллер позволил им выйти вон, оставив его с невестой наедине. Адалин молча смотрела в пол, разрывалась изнутри на две части. Одна негодовала, требовала справедливости, другая же убеждала девушку в правоте Фрея. Быть может Сомерсильд и вправду не в себе?

Фон Миллер незаметно подошел близко, подняв руки девушки и с усилием расправив сжатые до побеления кулаки.  Девушка сама не заметила, как ноготки до боли врезались в тонкую кожу, оставляя на ней красные следы.

— Идем спать, дорогая, — мягко протянул мужчина, нежно целуя пострадавшее место, пуская мурашки вновь танцевать быстрый танец по коже. Как только Адалин понадеялась, что тема «первого поцелуя» все же закрыта, тот продолжил:

— Об остальном поговорим завтра. 

Утром Адалин разбудил мускатный аромат кофе, свежая выпечка и повидло с малиной буквально заполнили собой все пространство. Девушка сделала жадный полноценный вздох, после чего нехотя села на постели, тут же оцепенев.

Обнаженный фон Миллер сидел на краю постели к ней спиной, делая что-то за небольшим стеклянным столиком. Капельки воды после ванны все еще стекали по влажным волосам, скульптурной спине…

—  Доброе утро, дорогая, — повернувшись в пол оборота, феодал сверкнул коварной улыбкой, многозначительно протянув:

—  Тебе лучше поторопиться. Я и так ждал слишком долго!

Сомерсильд откинула сонливость и старательно отвела взгляд от жениха, вспомнив о венчании. Уже знакомое платье висело на огромной деревянном шкафу, а крохотные туфельки на маленьких тонких каблучках огромным золотым камнем блестели на всю комнату.

— Иди сюда, — внезапно оборвал поток мыслей фон Миллер, протягивая Адалин ладонь. И хоть девушка по-прежнему была в широкой мешковатой одежде, по выше натянула одеяло и без помощи спустя мгновение оказалась перед столом, полным всевозможной еды. — Закрой глаза.

Адалин так сильно хотелось сбежать от горячего, томного взгляда, что тут же послушалась. Фон Миллер разглядывал ее так цепко и внимательно, будто и не было вовсе этих тон ткани между ними!

— Вот, — что-то влажное и тягучее коснулось губ, жидкость быстро теряла форму. Одна капля торопливо скользнула к подбородку, тогда мужчина поторопил: