забросают танкистов гранатами. Он снова выстрелил по немцам, которые пытались ползком обогнуть его слева.

От танка донеслись автоматные очереди. Это вступили в бой Логунов и Коля Бочкин. Хлестко бил и пистолет Бабенко. Но потом Логунов, видимо, запретил ему тратить без толку патроны. В таких условиях попасть в цель было практически невозможно. Пистолет мог пригодиться чуть позже, если немцы, конечно, подойдут вплотную. Шмайсеры дали еще несколько очередей. Им отвечали «ППШ».

Тут Соколов вдруг понял, что пулемет Омаева не стреляет. Он повернул голову, чуть приподнялся, но тут же две пули пропели низко над его головой. Еще одна зарылась в снег рядом с его плечом, обдав лицо снежной крошкой.

«Неужели меня ранили? Только не это! Без пулемета нам тут не удержаться».

Алексей хотел крикнуть Логунову, чтобы тот узнал, что с Русланом, но не успел. Справа, гораздо правее немцев, лежавших в снегу, вдруг поднялся чеченец с пулеметом в руках. Он держал его у пояса и открыл огонь по врагу, поводя стволом из стороны в сторону. Немцы закричали. Кто-то из них вскочил на ноги, пытался убежать, но его мгновенно свалили автоматными очередями.

Омаев снова упал в снег. Грохнули еще несколько выстрелов, и наступила тишина.

– Работаем, быстро взялись за гусеницу! – послышался голос Логунова. – Командир, у нас порядок! Чисто на горизонте! – громко выкрикнул он.

Омаев шел к танку, нес на плече пулемет и волок за собой мешок с дисками. Лейтенант вскочил на ноги и бросился к нему, не забывая посматривать по сторонам. Но в снегу лежали только убитые немцы.

– Как ты, Руслан? Цел?

– Так точно! – с улыбкой ответил танкист. – Они решили, что самые хитрые! А я мешок оставил, чтобы фрицы думали, что я там убитый лежу, отполз и сбоку к ним зашел. Оттуда они все как на ладони были видны.

– Молодец! – заявил Соколов и хлопнул парня по плечу. – Проявил находчивость. Давай снова на позицию. Ребятам надо закончить работу. Потом уйдем к своим.

Но со стороны вражеских позиций кто-то, видимо, наблюдал за событиями, разгоравшимися возле поврежденного советского танка. Группа, посланная для захвата боевой машины и экипажа, погибла. Но немецкий командир решил любой ценой не дать танкистам уйти и спасти «тридцатьчетверку».

В воздухе снова повис все тот же свист подлетающих мин. Первые же разрывы, грохнувшие неподалеку, опять заставили экипаж повалиться в снег. Звонко ударили по броне многочисленные осколки. Бабенко решительно поднялся, но близкий разрыв и сильная рука Логунова швырнули его на землю.

Мины ложились все ближе. В воздухе запахло кислятиной от сгоревшей взрывчатки. На головы танкистов летели снег и мерзлые комья земли.

Соколов выждал момент затишья, броском преодолел расстояние до танка и упал рядом с ним.

– Давайте все под машину, – откашлявшись, проговорил он. – Станем вести наблюдение из-за гусениц и между траками. Не будут же они вечно стрелять!

Близкий разрыв заставил всех уткнуться головами в снег. Коля Бочкин, подталкиваемый Логуновым, первым полез под днище танка. Со звонким стуком в гусеницу ударился осколок мины и застрял там, между звеньями трака. Танкисты заползли под спасительный корпус танка. Последним туда кое-как протиснулся Омаев, волоча за собой мешок с дисками.

– Товарищ, лейтенант, может, наших вызвать? – сказал он. – Они же не знают, что нас тут фрицы прижали.

– Минометную батарею подавить надо, – недовольно проворчал Логунов. – Она тут, за бугорком.

– Для этого гаубицы нужны, – заявил лейтенант и покачал головой. – Или свою минометную батарею придется подтащить. Хрен их достанешь даже с высоты. А у нас там одни сорокапятки остались. Омаев, давай связь! Логунов, к пулемету!

Старшина послушно взял танковый пулемет, устроился между гусеницами и принялся поглядывать на склоны балки поверх прицела. Чеченец быстро скользнул в десантный люк. Спустя минуту в нем показалась его голова.

– Нет связи, товарищ командир! – доложил он.

– Как нет? Что случилось? – осведомился Соколов.

– Антенна!.. – ответил Омаев и поморщился как от зубной боли. – Я через верхний люк посмотрел. Видать, осколком ее срезало вчистую, еще когда мы сюда на всех парах шли. Разрешите сползать, товарищ лейтенант. Я найду антенну и по нашим следам назад доберусь.

– Отставить! – осадил молодого чеченца Соколов, пытаясь перекричать грохот разрывов. – У тебя кабель есть запасной?

– Есть метра четыре. Если найти, на чем поднять, хоть шест какой-нибудь, то можно наладить антенну.

– Если только до лесочка добраться, срубить там осинку молодую, – вставил Логунов и тут же вжал в плечо приклад пулемета. – Но не успели мы. Опять фрицы лезут!

– Логунов, в башню! – крикнул Соколов, хватая свой автомат. – Осколочными по пехоте! Омаев, к пулемету! Всем огонь! Экономить боеприпасы!

До бесконечности держать оборону было невозможно. Для пулемета боеприпасов оставалось достаточно, но вот «ППШ» скоро должны были замолчать. На каждый автомат в танке имелось всего по два диска. Были и гранаты, и пара пистолетов, но с этим долго не повоюешь.

Омаев поспешно спустился из люка на снег, принял пулемет у Логунова и открыл огонь короткими точными очередями. Он старался сдерживать немцев, подбирающихся к танку.

Минометный обстрел прекратился.

Соколов сделал знак Бочкину выбираться из-под танка и занять позицию справа от него. Сам он попятился и ногами вперед вылез из-под машины и перекатился влево.

Почти сразу всего в каких-то двадцати метрах перед ним возникли две фигуры в темных шинелях и немецких касках. Алексей длинной очередью свалил обоих. При этом он заметил, что один из гитлеровцев успел отвести руку назад для броска гранаты. Спустя пару секунд она взорвалась.

«Слишком длинные очереди!» – ругал себя Соколов, наводил оружие на фашистов и пытался беречь патроны.

Тут над головой лейтенанта с шелестом пронеслись снаряды в сторону немецких позиций. Вели они себя как-то странно, падали на землю, как им и было положено, но почему-то рикошетили от нее и рвались в воздухе. Наступающие немцы стали оборачиваться, с недоумением озираться.

Соколов никак не мог понять, откуда взялись эти орудия. Он знал, что в полку больше почти не осталось артиллерии. А по немцам били даже не сорокапятки, а серьезные стодвадцатидвухмиллиметровые гаубицы, расположенные где-то на закрытых позициях.

Башня «Зверобоя» начала медленно поворачиваться в сторону балки. Ударил выстрел, и среди кустов разорвался осколочно-фугасный снаряд. Башня снова зашевелилась. Логунов искал те места, где скопились гитлеровцы.

Но в этот раз на штурм танка фашисты выслали многочисленную группу. Солдаты не стали отступать. Они притаились на бровке низины, потом начали обходить танк сбоку, прикрываясь неровностями рельефа.

– Омаев, внимание на правый фланг! – выкрикнул Алексей, хотя и понимал, что пулеметчик его не услышит.

Два раза такого чуда не