из столовой, в которой кормят его бесплатно. Разогревает, открывает пиво и садится смотреть какие-то видео на телефоне или же смотреть что-то на старом телевизоре.

— Друзей нет, — подхватывает Марк, — точнее, наверное, все уже женаты, и их жены не отпускают на рыбалку. Поэтому он решил, что это его шанс, потратить пять тысяч рублей на билет на экспресс-свидания. Мужик — работяга, по нему это видно, да. А ещё, у него грустные глаза.

— Быть может, у него жена умерла, — подмечаю, хотя сама не совсем уверена в своих словах. — Или горе случилось…

— Или он просто устал быть один. Как я…

Меня поражает до глубины души последняя фраза, слетевшая с уст Марка: тихая, боязливая, но в то же время, она дает мне ключ от души мужчины. Зачем он это сказал? Пока я копаюсь в своих же вопросах, на которые нет ответов, Марк вздымает свои глаза на меня. И почему мы с ним собачимся вечно? Быть может, он и не совсем плохой человек?

Оставшееся время, мы болтали с Марком обо всем. Я и подумать не могла, что этот человек вне рабочей обстановки не слишком уж и занудлив. Душнит, конечно, но это можно перетерпеть. Когда время вышло, и прозвучал приятный звоночек, замечаю на лице Марке небольшой отблеск грусти.

— Вот и все, — говорит он так, будто бы прощается со мной. Но я-то знаю, что после выходных мы вновь встретимся с ним на работе.

— Да…

— Я, если честно, удивлен вами, Яна.

— И почему же?

Марк усмехается, будто бы мои слова его рассмешили.

— Не думал, что с вами можно о чем-то еще поговорить, а не просто препираться.

— Согласна с вами, — улыбаюсь ему, а сама ловлю себя на мысли, что мне не хочется, чтобы он уходил.

— Мне пора, — заявляет он и встает из-за стола. Чувствую, что Марк тоже не хочет покидать меня. По всей видимости, мы солидарны в том, что, скорее всего, этот разговор был одним из самых удачных за все мероприятие. И когда приятный собеседник уходит, внутри что-то рушится. Ты остаешься наедине со своими мыслями, и тебе кажется, что никто не переплюнет его в ближайшем будущем.

— Угу, — мычу я в ответ, пряча глаза в нагрудном кармане костюма Марка.

— Было приятно с вами пообщаться, — говорит он и ослепительно улыбается.

— И мне.

Марк поджимает губы, дав понять, что ему больше нечего сказать. Он шагает в сторону стены, которая находится позади моей спины, но через каких-то несколько секунду, возвращается обратно. Его теплое дыхание опаляет мочку моего уха.

— Если хоть кто-нибудь узнает о том, что мы с вами тут виделись, да и вообще, были,вам не поздоровится.

— А я уже поспешила сделать приятные выводы в пользу вашей кандидатуры, — ехидно отвечаю ему, высокомерно улыбаясь. Марк подмигивает мне и удаляется прочь в темноту, а я остаюсь сидеть в гордом одиночестве.

Безусловно, никто из нас не будет рассказывать никому о том, что мы видели друг друга. Ни Марку, ни мне не нужны лишние слухи. Мы и так не особо друг друга перевариваем, однако, сегодня мне показалось, что Марк лишь надевает «холодную маску», чтобы спрятать свое истинное лицо. Но зачем ему это? Этот вопрос начал терзать меня с той секунды, когда Марк ушел. Я все пытаюсь понять: для чего ему вести себя так высокомерно? Отчего он прячет свою душу и сердце? Неужели его так воспитали: быть черствым, холодным и эгоистичным мужчиной? А быть может ему просто не хватает женского тепла, и поэтому он пришел на это мероприятие?

Я настолько зависаю в своих мыслях, что даже пропустила мимо ушей имя сидящего напротив мужчины. И когда он успел сесть за стол?

— А вы чем занимаетесь?

— Я микробиолог, — сухо отвечаю ему, а в голосе вновь возникает мила улыбка Марка. — Изучаю микроскопические формы жизни и процессы.

— Как интересно, — изрекает мужчина, задумавшись. — И долго работаете?

— С рождения, — язвлю ему, чтобы как можно быстрее избавиться от него. — Только родилась, окрепла и пошла работать.

— Понятно…

Кажется, моя шутка не пришлась ему по вкусу. Мне же лучше. Ловлю себя на мысли, что после того, как Марк ушел, я каким-то невообразимым образом переняла с него образ саркастического персонажа, будто бы пришла лишь глумиться над остальными. Но мне и правда неприятна эта атмосфера. Остальную часть разговора я едва ли сижу на месте: вечно ерзаю, смотрю на часы, тем самым выдавая то, что мне не интересно находиться в обществе нового собеседника, стучу ногой, и благо из-за музыки и гула это едва ли слышно. И как только звенит музыка, означающая что раунд закончен, я чуть ли не пулей встаю со стула.

— Было приятно пообщаться, — говорю ему.

— Куда вы?

— Мне… нехорошо, — добавляю я, зная, что отсидела минимум свиданий, и уже пора на улицу, чтобы проветрить мозги. — До свидания.

— А как же номер? — спрашивает мужчина, но я уже развернулась и твердым шагом следую на выход. Как только я попадаю в зал ожидания, который переполнен различным парфюмом всех собранных здесь женщин, то немного сбавляю шаг. Прижимаю маленькую сумочку ближе к себе, будто бы в ней вся моя осознанная жизнь. Меня окликает мужчина, который инструктировал перед началом мероприятия.

— Уже все? — спрашивает он.

— А? Да. Мне нехорошо стало…

— Будете оставлять номер понравившегося кандидата?

Я мнусь. Единственным, кто мне и правда понравился, был Марк. Все остальные не в моем вкусе. Закусываю губу изнутри, размышляя о том, стоит ли оставлять этот номер…

— Да, — решаюсь я и подступаю ближе к мужчине, который уже во всю что-то ищет в планшете.

— Пойдемте со мной, — на мгновение подняв на меня глаза и лучезарно улыбнувшись, мужчина продолжает копаться в планшете и приближаться к компьютеру. — Какой у вас номер?

— Тринадцать, — изрекаю ему, а у самой коленки подкашиваются. Правильно ли я делаю? Или, быть может, не стоит вообще оставлять номер?

— И какой номер вам понравился?

— Тринадцать, — пишу я так, словно говорю что-то постыдное.

— Ничего себе, — с улыбкой на лице говорит администратор. — У обоих вас тринадцатый номер.

— Ага, — издаю смешок дрожащим голосом.

—