подсказки своим врагам? Поэтому он предложил прятать ключи и базу для шифров в сложные приборы. Разве сможет случайный жандарм или даже его начальник понять, что в этом новомодном английском фотоаппарате стоит лишняя деталь? И что царапины на ней — это не часть конструкции, а база шифра, которая дополняется нужными словами в правильных газетах?

Мой взгляд как раз зацепился за двойную перегородку перед блоком линз, причем одна из пластин выглядела более потертой, чем другая. Значит, эту точно доставали больше и чаще — я осмотрел подозрительную железку и сразу же обнаружил на ее задней стороне несколько рядов совершенно ненужных засечек.

— Вот, кажется, и все, — я снова посмотрел на девушку. — И чтобы вы понимали! Я бы очень нескоро смог сделать все эти выводы, если бы вы не напали на моего человека. Надеюсь, этот урок будет усвоен и вами, и всеми вашими начальниками.

— Самое смешное, что заказывала вашего человека вовсе не я, — неожиданно усмехнулась Казуэ.

— Вы можете говорить что угодно. Факты не обманешь.

— Факты говорят только о том, что у меня дома оказался какой-то подозрительный только для вас фотоаппарат.

— Подтвердить мою догадку совсем не сложно, — я не сомневался в своих словах. — Соберем все газеты в юкаку, подберем точные ключи под определенные даты и проверим те перехваченные за этот год шифровки, что до этого не могли разгадать. Учитывая, что некоторые японские связисты отправляли их чуть ли не в открытую, словно веря, что радио или телеграф смоют все следы, это будет совсем не сложно. Поверьте, все записи давно ждут своего часа. И дело это займет не больше пары дней.

Казуэ побледнела, но продолжила смотреть прямо на меня.

— И тем не менее. Вашего человека заказывала не я. Захотите узнать ответ, вытащите меня.

— Захочу, но точно не такой ценой, — я на мгновение задумался. А что, если она не врет? Но кто еще мог бы использовать ресурсы японцев, совершенно не стесняясь грязи?

— Я сказала… Захотите узнать ответ, вытащите меня!

Больше Казуэ так ничего и не добавила. Мы же довели обыск до конца, нашли в процессе еще несколько подозрительных пластин в самой разной технике, а потом вместе с составленной на месте описью передали их местной разведке в лице лично ее начальника Якова Григорьевича Жилинского. После намеков на жандармов и подполковника Шершова я решил зайти на его смежников и, кажется, не прогадал. Яков Григорьевич меня выслушал, принял пленников и конфискат под запись, пообещал все проверить и держать в курсе. Изначально я даже было засомневался, а не слишком ли хорошо все идет. Но последняя фраза расставила все по своим местам.

— Надеюсь, завтра во время встречи с Куропаткиным вы и ему обо всем доложите, — Жилинский как бы между делом обозначил свой интерес. И взгляд такой честный-честный.

— Я мог бы сказать, что это вы привлекли меня как исполнителя, — предложил я. — Силовая часть за армией, задумка — исключительно за разведкой.

— Если мы успеем к тому моменту подтвердить ваши догадки, — Жилинский, несмотря на жажду славы, не собирался рисковать даже в мелочи.

— Я мог бы подождать, пока вы добудете всю необходимую информацию, — снова предложил я, мысленно поморщившись. — И тогда уже вы сами обо всем доложите главнокомандующему. Скажу честно, меня полностью устроит и то, что вокруг просто станет меньше японских шпионов.

— Думаю, так будет правильнее, — Жилинский протянул мне ладонь для рукопожатия, и, когда я ответил, ощущения были словно я только что с ног до головы в чем-то измазался.

И откуда только вся эта брезгливость вылезла? Лично у меня не было никаких предубеждений перед жандармами или разведкой… Может быть, подарок от настоящего Макарова? Или… уж слишком глубоко запали в душу те слова Казуэ, что она не была настоящей заказчицей нападения на Буденного. Но кто тогда?

* * *

Сайго проклинал себя, что поддался на уговоры эсерки. Сейчас, когда прошло время, он понимал, что в тот момент его просто использовали. Загнали в цейтнот, заставили принимать решение здесь и сейчас, не дали ни мгновения подумать о последствиях. Словно загипнотизированный Сайго попытался вызвать сестру пораньше — не получилось, и тогда он сам воспользовался ее контактами. Примерно представляя, к кому обращаться и как представляться, он нанял банду, чтобы остановить гонца полковника Макарова.

В тот момент это казалось таким простым. Не надо никого убивать лично, не надо рисковать — просто отправляешь вперед китайцев, чтобы те вместе с другим отрядом, завербованным уже лично Верой, зажали казачьего хорунжего. И всё, без вовремя пришедшего подкрепления дальше Макаров просто загнал бы себя на убой. Умер бы и сам, и полк свой сгубил, помогая императорской армии, но не вышло… Проклятый полковник выжил, китайцы объявили негласную войну подставившим их японцам, сестру и вовсе арестовали.

И Сайго ничего не мог сделать. Разве что…

— Ты! Змея! — пробравшись в госпиталь и убедившись, что рядом никого нет, он выскочил из теней и ухватил так подставившую его девушку за горло.

— Неудачник, — прохрипела эсерка, и в ее глазах не мелькнуло и тени страха. Фанатичка!

— Из-за тебя ничего не вышло, из-за тебя мою сестру теперь запытают в царских подвалах!

— Слишком большая честь для уличной девки, — рассмеялась эсерка, стоило хоть немного ослабить хватку на ее горле. — Разговорят в обычной камере, а потом бросят умирать почти домой. На Сахалин.

И она снова зашлась смехом, словно сумасшедшая.

— Вытащи ее! Пусть твои помощники-бомбисты нападут на жандармов!

— Это возможно, — взгляд девушки разом стал серьезнее. — Но чем ты, именно ты, за это расплатишься?

— Убью его. Сам.

— Как только Макаров умрет, я все сделаю. Твоя сестра вернет себе свободу, а ты сохранишь честь, о которой так печешься.

— Ненавижу тебя, — честно признался Сайго. — Ненавижу, что попал в твои сети.

— Мне плевать на твои чувства, — девушка поправила платье, даже не глядя на японца. — Сделай, что должен, и я выполню свою часть сделки. Пошел!

Ее крик ударил, словно щелчок хлыста, и Сайго сам не заметил, как сделал шаг назад. Еще один позор… Возвращаться после такого было просто невозможно, и он окончательно скрылся в тенях. Чтобы расправиться с Макаровым, ему нужно было подготовиться. Права на ошибку у молодого Такамори больше не было.