– Наташа, а вы знали, что ваш муж серьезно болен?

– Миша? Нет… А что с ним было?

– Вот пойду сейчас, покопаюсь в документах и сообщу вам диагноз, используя медицинские термины…

– Марк, куда ты? – не выдержала заинтригованная Рита. – Ну, скажи!

– Понимаете, барышни, я сейчас не на работе, неофициальное лицо, а потому могу вести себя так, как считаю необходимым в данной ситуации… Кроме всего прочего, я отлично знаю, как вы все, вся ваша семья, относились к Генсу… Вот исходя из сказанного и учитывая мужскую солидарность, я и сообщу вам диагноз чуть позже…

– Марк!

Но Марк уже ушел.

– Ната, что случилось? Уже ночь… Ты что, не могла подождать до утра? Не знала, что у меня Марк?

– Знала, поэтому-то и пришла. Торопилась. Рита, ты должна с ним расстаться – и немедленно!..

Когда Марк вернулся, Наташи уже не было. Рита перемыла посуду и теперь заваривала чай. Ему показалось, что она была бледнее, чем обычно.

– Куда ты ее дела? Отправила домой?

– Она сама уехала… Завтра поминки, а у нее еще селедка не разделана, кутья не сварена… Она извелась вся с этими похоронами, и это при том, что ей мама помогает…

– Ты не хочешь мне ничего рассказать? – Марк сел за стол и притянул ее к себе, усадил на колени. – Нет?

– Марк, ты так резко ушел, наговорил о какой-то болезни Миши… Какая разница теперь, когда его нет, что с ним было… К тому же в морге нам никто ничего не сказал.

– Это я распорядился… Я запретил судмедэксперту давать вам заключение… Временно…

– Марк!

– Думаешь, только ты способна меня удивлять? Или ты предполагаешь, что я не догадался, зачем к тебе принеслась на ночь глядя твоя сестра? Молодая вдова?

– Марк!

– Спорим, она сказала тебе, чтобы ты рассталась со мной. Чтобы ты гнала меня в шею…

– Да ты что?! Ничего такого не было! – И вдруг она схватила его за плечи и с силой сжала. – Ты что, оставил здесь подслушивающее устройство?

– Ну, а что я говорил?! Никакого устройства. Все мое устройство находится здесь, – он постучал себя по голове. – Она пришла сказать тебе, что подозревает в убийстве своего мужа… вашу мать, Ксению Илларионовну… Я понял это с самого начала, да только не знал, как бы поделикатнее это тебе сообщить… К тому же я понимал, что если я арестую твою маму, Рита, то ты меня сразу бросишь. Вот я и маялся… просто с ума сходил, не знал – как мне лучше поступить? Вызвать ее на допрос – тоже опасно… В любом случае я бы тебя потерял. Но и не разговаривать с ней я тоже не мог – мы же должны найти убийцу вашего зятя…

– Значит, и ты тоже догадывался, что Мишу отравила моя мама? И что ты теперь намерен делать?

– Как скажешь, так я и поступлю. Тем более что ты сама только что призналась в том, что твоя мать – убийца… Рита, а как бы ты сама поступила на моем месте, если бы была следователем? Сделала бы вид, что ничего не знаешь? Или же сделала бы, как велит долг?

– Марк!

– Да, меня зовут Марк. Так что мне делать?

– Но с чего вы взяли, что это – она?! Она же ни в чем не призналась!

– Она – взрослая и умная женщина и не хочет последние дни своей жизни провести в тюрьме. Поверь, тюрьма – это не самое лучшее место для такой благородной дамы, как Ксения Илларионовна…

– Но, если ты ее арестуешь, я не знаю, как у нас с тобой будет… Марк, что-то мне стало так страшно…

– Понимаешь, у нее был мотив. Она ненавидела своего зятя и страдала, глядя, как мучается в браке твоя сестра. И однажды ее терпение лопнуло. Она увидела, как Генс ударил ее по лицу, и это – спустя пару часов после того, как Наташа вернулась из больницы, где у нее случился выкидыш… Да и сосед ваш тоже все видел… Сначала я прорабатывал его, но потом понял, что он не способен на такой поступок… Он из категории воздыхателей и наблюдателей… А вот твоя мама – другое дело. Она – человек действия! Она знала, что Наташа не пьет минеральную воду, Наташа мне сама на допросе рассказала, поэтому ваша мама рискнула и всыпала в бутылку яд… Было жарко, Генс открыл холодильник, схватил бутылку и выпил… Все. Что тебе рассказала сейчас твоя сестра? Что мама призналась во всем?

– Нет, просто Ната сама как-то сопоставила все факты, вспомнила все ее слова, намеки, разговоры… А сегодня мама ей сказала… Сейчас повторю в точности: «Я об одном переживаю… Ведь он выпил минеральной воды, которую взял в холодильнике… Значит, ее кто-то отравил. А если бы в этот день ты была дома и выпила эту воду?..» Обычная фраза, ни о чем не говорящая, разве что о том, что мать задним числом переживает о том, что отравлена могла быть Наташа. И все же…

– И только из-за этой фразы сестра и приехала к тебе ночью? Какая впечатлительная женщина!

– Марк! Прекрати! Речь идет о моей матери!

– Тогда иди и звони своей сестре, успокой ее… У Генса была опухоль мозга, и он отлично знал об этом… Я встречался с его врачом… Он очень боялся превратиться в идиота, как говорит врач, и постоянно твердил, что надо срочно что-то предпринимать… Что Генс не допустит того, чтобы он стал посмешищем в глазах окружающих его людей… В детстве он жил в коммунальной квартире, где в одной из комнат содержался такой же больной… И это зрелище произвело на вашего зятя еще тогда, давно, очень тяжелое впечатление… А накануне смерти он позвонил Суворову, это фамилия врача, и попрощался… Сказал, что улетает в далекое путешествие… В этот же день его не стало. Вот, собственно, и вся история.

– Марк, я не хочу тебя видеть… – Рита резко поднялась с его колен и отошла к окну. – Ты все знал и намеренно мучил меня? Уходи…

– Я узнал обо всем буквально сегодня! Я и задержался так, потому что ездил на дачу к Суворову… Прости меня. Да, я был жесток, но я хотел узнать правду: ты действительно любишь меня и веришь мне или же…

– А ты мог бы посадить мою мать?

– Никогда. Слышишь, никогда! Даже если бы она убила семерых зятьев… Я серьезно.

– Значит, ты плохой следователь. И тебе нельзя доверять.

– Нельзя.

Она слышала, как он вышел, но ничего не могла с собой поделать. Он ушел, и это правильно: она должна была какое-то время побыть одна. Мама! Рита подозревала ее, но гнала от себя эти мысли. Страшно было представить ее в камере… Однако Рита отлично представляла себе ее с бутылкой минеральной воды в одной руке и пакетиком с ядовитым порошком – в другой… Мать так ненавидела Генса, что действительно могла это сделать. Отомстить за все страдания дочери. Она была в состоянии пожертвовать собой ради своих детей. В этом была вся мама. Сильная, волевая женщина, она не могла допустить, чтобы Ната всю жизнь терпела пьянки и измены мужа. А уж после того, как Миша ударил Нату…

Трясущейся рукой Рита позвонила сестре.

– Ната? Ты еще не спишь? Селедку разделываешь? Ты не боишься, что твой телефон будет теперь пахнуть селедкой? – Голос ее дрожал, как и она сама. Вот только причину этого озноба она еще не поняла: то ли она так переживала уход Марка, то ли ее так разволновали последние новости, связанные со смертью Миши… – Ната, слушай меня внимательно и не говори, что не слышала… Тебе фамилия Суворов о чем-нибудь говорит?