Нехорошее подозрение заполонило изнутри, и Юля решилась. Вытащила пузырек из кармана кардигана и поставила его на стол рядом со своим бокалом. И услышала то, от чего забыла, как сделать следующий вдох.

— Мм… А я все гадал — расскажешь или попытаешься подсыпать?

Он был подавлен. Пытался сделать вид, что злится, но выходило как-то херово.

Сначала не верил. Даже когда отец разложил перед ним фотографии Юли, которая садилась в машину какого-то хмыря. Даже когда вещал о том, что подозревает, будто именно Воронцова сдала то, в каком номере он остановился. Даже тогда не верил.

Потом накатило понимание — все так, как должно быть. Все, сука, ровно так, как могло быть в его жизни.

— С чего ты решил за ней проследить? — хрипло поинтересовался он у отца, ища глазами бутылку виски. Снова до одури захотелось выпить. Нажраться, забыться, стать кем-то другим, а не Даниилом Лебедевым.

— Потому что она — то самое звено, которое стоило взять на карандаш. Если бы оказалась реально чиста, — отец вскинул руки, раскрыв ладони, будто сдавался, — я бы больше даже близко ее не тронул. Даже не давил бы больше на тебя. Но она сука, Дэн. Сука, которая тебя чуть не угробила.

В голосе отца послышались те нотки, от которых даже у Даниила мурашки по спине побежали. Но в целом он понимал его чувства. И даже разделял. Отчасти. Потому что в первое время ощущал лишь то, насколько он выпотрошен. И теперь, после этих новостей, просто сдулся, словно из него выпустили весь воздух.

— То есть, она рядом, чтобы меня грохнуть? — уточнил он очевидное.

— Или навести на тебя тех, кто сделает это вместо нее.

— Почему?

— Не знаю. Но один из этих типов регулярно появляется или у ее дома, или чаще — возле сестры Воронцовой.

— Они шантажируют Юлю?

— Наверное. Впрочем, мне на это насрать.

Отец поднялся с дивана, заложил руки в карманы брюк и отошел к окну. Дэн видел, что Лебедев-старший находится в высшей степени нервного напряжения. Он это считывать умел даже по позе отца. Весь — словно каменное изваяние. А вот он сам вдруг испытал лживую легкость. Ведь знал же, что этим может кончиться. Где-то подспудно знал, что не мешало ему ждать очередного удара.

— Откуда эти люди? — потерев подбородок, поинтересовался он, пристально рассматривая один из снимков. На нем Воронцова покидала машину, а чуть в глубине салона виднелся человек. Незнакомый и какой-то безликий.

— Не знаю. Про них пока ничего не выяснял. Но думаю, что мы сможем выйти на этих сук, когда ты припрешь Юлю к стенке.

— Пока я ее даже видеть не хочу.

— Зря. Сейчас у нас есть реальный шанс понять, кто за этим стоит.

Первый порыв послать все к чертям Дэн в себе подавил. Наверное, сейчас стоит мыслить здраво. Отправить к херам то, что бушует внутри, и разложить все по полочкам.

Юля его предала. Так? Так. Даже если за этим стояло что-то, что было для нее важным. Например, шантаж. Она все равно не пришла, не рассказала ничего. Просто решила действовать в соответствии со своими взглядами на сложившуюся ситуацию.

Сейчас отец все выяснил и предлагает использовать Юлю. Заслужила ли она это? Он пока не знал. Но ему было нужно считать, что заслужила. Так было легче. Легче ли? Стоило только поразмыслить об этом, чтобы понять — ни черта не легче.

— Хочешь использовать Воронцову? Дать им ту инфу, которая будет нужна, чтобы выйти на заказчика? — уточнил он, старательно отгоняя от себя мысли о том, что делает все не так.

— Да. Предлагаю использовать ее и убрать тех, кто все это время нас е*ет во все места.

Отец подался к нему, и на лице его загорелось что-то потустороннее, будто был охвачен желанием призвать к ответу всех и вся, и была неважна цена, которую он готов был за это заплатить.

— У меня только одно условие, — проговорил Дэн. — Я хочу, чтобы Юля и ее окружение были в максимальной безопасности в этом случае.

— Даже после того, что она сделала? — вскинул бровь отец.

И Даниил уверенно ответил:

— Особенно после того, что она сделала.

Один Господь ведал, чего стоило Дэну делать вид, что все нормально. И когда ехал к Юле, и когда забирал ее из дома. И когда видел, что она тоже на взводе. Будто ожидает удара от него, а он… он готов раскатывать ее медленно, исходя из того, что нужно ему.

Когда добрались до дома, где он хотел провести с ней пару дней, Дэн успел довести себя мыслями едва ли не до нервного срыва. Что в целом было ему несвойственно.

Ведь отец был прав. Им следовало использовать Воронцову в своих интересах, остальное было по боку. Впрочем, Дэн быстро прогнал от себя все сомнения, когда Юля вытащила пузырек с ядом и положила его на стол.

Он ведь почти поверил, что у них все может быть совсем иначе. Даже придумал себе это самое «иначе», когда представлял, что именно его и Юлю ждет впереди. Только при всем при этом упустил одну «маленькую» деталь: у него априори не может быть нормальной жизни. Пока. Но если он использует Воронцову так, как это диктуют правила выживания — все можно будет исправить.

— Мм… А я все гадал — расскажешь или попытаешься подсыпать? — протянул он с самым безмятежным видом, откидываясь на спинку кресла. — Хорошо, что рассказала. Выторговала себе десять минут на то, чтобы объясниться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он видел, как на лице Юли проступает страх. Потом — сменяется ужасом, а следом — покорностью. Он бы многое отдал, чтобы понять, что именно происходит в ее голове. По-настоящему, а не то, что она показывала, находясь рядом.

— Ты знаешь…

Она не спрашивала. Утверждала. И это стало той точкой, поставив которую, Лебедев понял, что все взаправду. Что Юля действительно его подставила, и что была с ним только потому, что ее вынудили.

— Знаю, да. День назад узнал. Что это? — Он кивнул на пузырек яда на столе.

— Я не знаю. Просили подсыпать тебе в напиток.

— Кто?

— Я не знаю!

Ее голос сорвался на истерику, и Дэн поморщился. Это два дня назад он готов был убить любого, кто причинил бы Юле хоть каплю неудобства, сейчас же все было иначе.