– Изнасилование?

– Не было. Вообще, у меня сложилось впечатление, что тело вымыли перед тем, как отвезти в этот лес. Но это не точно.

– То есть, следов добровольного секса тоже не осталось? – спросила Александра.

– Э, нет, след добровольного секса остался существенный – беременность, месяца два, пожалуй.

Наверно, не следовало этому удивляться – и печалиться тоже не следовало. Уже понятно, что Эдик и Рита давно были вместе и вовсе не «просто друзьями». Для расследования новость о беременности ровным счетом ничего не значила. И все же Александра невольно почувствовала вспышку тяжелой, совсем не профессиональной печали. Она снова посмотрела на погибшую, и Соренко заметила это.

– По ней было не видно еще. Девушка не полная, но и не худенькая, животик есть.

– Но сама-то она знала?

– Понятия не имею, мы с ней это не обсуждали. Я со своими пациентами вообще не разговариваю.

– Слушай, а можно провести текст ДНК? – поинтересовался Ян. – Определить отца, так сказать.

– Ты сомневаешься, кто это? – удивилась Александра.

– Не то чтобы сомневаюсь… Просто если это тот, о ком мы думаем, все и правда логично. А если кто-то другой, у нас появляется новый мотив убийства.

– Ты понимаешь, какой это будет гемор? – укоризненно посмотрела на него Соренко. – А гемор я не люблю, у меня ни подушечки, ни мази!

– Организационные моменты я беру на себя, – заверил ее Ян. – Но в целом, это возможно?

– Ну да, сделаем, как решишь те самые моменты – и ни секундой раньше. А то знаю я это ваше следовательское «Наташ, я все потом подпишу, честно!»

– Наташ, подпишу сразу. Это все по телу?

– Мальчик мой, это даже не половина от всего! Если бы речь шла только о ее беременности, мы бы уже с вами говорили там, где можно пустить блаженный дым. Но мне нужно еще кое-что вам показать. Вот это видишь?

Соренко указала на зловещего вида пятна на светлой коже жертвы. Пятна были не слишком заметными, однако холодный свет ламп, установленных в морге, безжалостно выделял их, делал хуже, чем есть на самом деле. Впрочем, этот свет и живых не красит.

– Следы разложения, – ответил Ян. – И что? Тело нашли не сразу. В чем несоответствие?

– В календаре.

– А что там?

– А там февраль, – невозмутимо сообщила Соренко. – И это не только повод достать чернил и плакать, но и достаточная причина ожидать холодной погоды. Да, сейчас у нас не трескучие морозы. Но температура сильно выше нуля не скачет. Если бы эта девица действительно повесилась от большого несчастья на осинке, или где она там висела, а потом провела на холоде несколько дней, она бы выглядела иначе. После убийства это тело минимум сутки хранилось в тепле. Может, больше, но не слишком. На холоде она тоже повисела, но это как раз объяснимо. А вот где ее хранили и почему – нет. К счастью, меня это не касается, это ваша головная боль, аспирин в аптечке. Чтобы эта головная боль не стала слишком сильной, подскажу: там, где ее хранили, не только тепло, но и безлюдно.

Александра многое могла понять и истолковать, но тут уж судмедэксперт подловила даже ее.

– Почему? В смысле, откуда такие выводы?

– Примерно отсюда.

Соренко перешла к другой стороне стола и указала на бок жертвы. На уровне поясницы просматривались странные ранки с неровными краями. Александра не сомневалась, что уже видела подобное, но никак не могла вспомнить, где. Ян сообразил раньше:

– Крысиные укусы?

– Погрызы, я б сказала. Следы зубов указывают, что крыса была крупная – а то и не одна. Если бы зверью дали похозяйничать, рана была бы побольше.

– Все равно маловато, если тело лежало там сутки, – указал Ян.

– Кстати, ты правильно сказал о том, что тело лежало, а не висело, как на том дереве. Крысы выбрали место, где кожа была обнажена между джинсами и свитером, туда им проще добраться, когда тело лежит, иначе прогрызались бы к ногам. Но не суть. А суть как раз в том, что они ж не целые сутки пировали! Они вылезли, только когда от тела отошли живые люди, когда стало тихо, еще некоторое время принюхивались. Знаю я эту паскудную породу, всю дачу мне сгрызли! Потом только крысы начали есть, но им быстро обломали кайф, тело унесли – думаю, приняли решение о том, где его спрятать.

– Важно уже то, что это место, в котором завелись крысы, – заметила Александра.

– Соображаешь! Благотворное влияние общения со мной. Вот теперь можете валить, я вам сказала все, что можно сказать о теле. Дальше танцуйте от этого.

Наличие в этом деле мертвой пары призывало искать в преступлении страсть, ревность, третью сторону, которая осталась обиженной. Да еще и неродившийся ребенок вовлечен! Чем не шекспировская драма?

Однако Ян уже чувствовал, что это ложный путь. В версию с убийством из страсти не вязалось слишком многое. Судя по отчетам экспертов, Маргарита и Эдуард погибли не одновременно – между смертями прошло часов десять, а то и больше! Способы убийства разные, с Ритой обошлись бесцеремонно, убийство было жестоким и болезненным. Эдуарда же убили неожиданно – иначе мужчина его силы сопротивлялся бы куда отчаянней. Да и с телами поступили по-разному… От Эдуарда избавились сразу, хотя это было очень сложно и наверняка дорого. А Маргариту где-то бросили, не думая, как тепло повлияет на тело, не вспоминая о крысах.

Все это призывало искать в смертях двух молодых людей чью-то выгоду.

– Что думаешь? – поинтересовался Ян.

Это было не просто способом поддержать разговор, ему действительно было интересно мнение сестры, потому что сам он зашел в тупик. Он не сомневался, что выберется оттуда и самостоятельно, однако надеялся, что Александра сможет ускорить процесс.

– Все сводится к Эдику, – отозвалась она. – Он был основной целью. Из Риты сделали расходный материал.

– Как считаешь, они знали, что она беременна?

– Даже если знали, тут явно не те люди, для которых это имело хоть какое-то значение.

– Тоже верно, – согласился Ян. – Но по Дежурову у нас почти ничего нет. Если у него и были враги, он никому о них не рассказывал, даже отцу.

– Ну ты даешь! Отцу он не стал бы рассказывать в первую очередь. Из этого вояки так себе папаша: денег отстегнул и этим ограничился, внушив сыну, что проблемы нужно решать самостоятельно. Эдик наверняка попробовал… и дорешался. Короче, по нему мы ничего не найдем, он сам себе оказал медвежью услугу, заметая следы.

– Не думаю, что в тот момент он рассматривал свою смерть как вариант. Но ты права, нам остается только Рита, а это не так уж много.

– Но и не так уж мало!

Маргарита Вишнякова жила куда проще, чем ее предполагаемый возлюбленный. У нее была постоянная работа, отнимавшая много времени, и не было машины, которая позволила бы свободно мотаться по городу. А еще у нее была подруга, неплохо ее знавшая. Со всем этим можно работать.