— И что ты выбрала?

— Я просто вышла из машины и пошла туда, куда раньше ехала, — ответила Александра. Она все еще была здесь, с ним, в этом парке, но одновременно не здесь. Ее глаза сейчас видели не сырую московскую зиму, а зеленые леса Австралии. — Без вещей, без сумки и телефона… Я даже не знаю, было ли это в машине или осталось дома! Я была в джинсах, кроссовках, какой-то майке… Не в том, в чем была на похоронах, а в том, в чем раньше отправлялась на прогулки с Эриком. Я шла через лес, больше не выбирая дороги, прямо через заросли.

Ян невольно вспомнил все, что знал о природе Австралии, и ему стало не по себе.

— Разве это не опасно?

— О, это охренительно опасно! Но я на эту опасность и надеялась… Я шла, не разбирая дороги, прекрасно зная, что под ногой у меня в любой момент может оказаться одна из смертельных змей. Если это будет какая-нибудь гадюкообразная, — так они называются, — это будет конец. Яд опасный, даже с противоядием выживают не все, а я бы ни за что не добралась до противоядия. Но это подарило бы мне покой! Потому что то, что поселяется в душе в такие моменты… Вот как у меня тогда и у самоубийцы на крыше… Это те же смертельные змеи, только куда более опасные. Потому что они — порождение нашего сознания.

— Но настоящие змеи тебе не встретились?

— Дурное везение! Лес я прошла без приключений, можно сказать и так. Постепенно растений вокруг меня становилось все меньше, земля под моими ногами была все суше. Я приближалась к пустыне… Не к той, знаешь, где пески, нет, до тех было далековато. Это, вроде бы, правильно полупустыней зовется. Сухая равнина, где есть какие-никакие кустарники, травы, даже цветы, как издевка… и больше ничего. Вот в таком месте я оказалась.

— Не сразу ведь…

— Да, это было долго, — кивнула Александра. — Я была за рулем всю ночь, потом несколько часов шла через лес, дальше — вот по этой степи…

— Ты не останавливалась?

— Я не собиралась останавливаться. В этом и был смысл.

— Смысл? — переспросил Ян.

— Что, кажется, будто в таком безумии его нет? А он есть всегда! Смысл был в том, чтобы убить себя, не совершая самоубийство. Я вот не могла спрыгнуть с крыши, инстинкт самосохранения не позволял. Жить я тоже не могла. Я решила загнать себя, как лошадь. Я шла и шла, под палящим солнцем, без воды и еды… Было очень странное чувство. Я понимала, что у меня ноги стерты в кровь, что у меня болит вообще все, но я воспринимала это отстраненно, как происходящее с кем-то другим. Я не останавливалась до тех пор, пока не свалилась посреди степи, потому что энергии действительно не было. Это и стало моим пределом.

Выносить это и дальше Ян не мог. То, что все уже случилось и теперь она в порядке, не помогало. Он отбросил опустевший стаканчик и притянул сестру к себе, обнимая ее. Ему сложно было сказать, что сейчас важнее: показать, что он рядом, или самому убедиться, что рядом она, что она больше не растворится в воздухе, как призрак.

Александра, должно быть, поняла его и обняла в ответ. Это успокаивало. К ним подбежал Гайя, настороженный странным поведением хозяйки, но Ян пока не обращал на него внимания. Они выждали маленькую вечность, необходимую им обоим, и лишь потом отстранились друг от друга.

— Вот поэтому я и веду себя не совсем правильно, — признала Александра. — Я знаю, как важна в такие моменты протянутая рука, и не принципиально, чья… Этот человек не будет приходить ко мне вечно. Я даже имени его не знаю и признаю, что однажды он не вернется — и все. Но пока ему нужно, пусть приходит. С этим невозможно справиться совсем без поддержки.

— Но ты же справилась!

— Не совсем.

— Ты сама сказала, что тебе никто не помог, — напомнил Ян.

— Я сказала, что никто из людей не пришел мне на помощь и никто не смог меня остановить, когда мне было нужно. Но не все в этом мире сводится к людям. — Александра перевела взгляд на рыжего пса, наблюдающего за ними со стороны. — Я расскажу тебе остальное позже, хорошо? Сейчас не надо.

— Хорошо… Если тебе так лучше.

Лучше от этого было только ей, Ян не отказался бы узнать всю правду как можно скорее. Однако уже через несколько минут выяснилось, что на это нет времени: ему позвонили из отделения и сообщили, что Игоря Короткова наконец удалось найти.

Возлюбленный погибшей Алены Чубаровой упорно не желал появляться по собственному адресу. Так упорно, что это настораживало. Ян еще мог бы понять, если бы квартира на самом деле не принадлежала ему — или не только ему. Однако Короткое жил один, по показаниям свидетелей он всегда заглядывал к себе хотя бы раз в два-три дня: не всегда ночевал, но брал вещи, проверял почту. А со смерти Алены — ни ногой туда, где его будут искать в первую очередь.

Не бывает таких совпадений.

Его обнаружили в квартире очередного приятеля. Точнее, не совсем обнаружили: их туда вполне целенаправленно вызвала жена этого приятеля. Она дружила с женой местного участкового и каким-то образом умудрилась выяснить, что Игоря разыскивают. Он и так ей не слишком нравился, а теперь она и вовсе поторопилась избавиться от нежеланного гостя, отмыться от любой связи с ним, потому что — хороших людей полиция искать не будет!

Когда близнецы добрались по нужному адресу, Короткое как раз выходил из подъезда. Он выглядел помятым и не слишком опрятным, но в целом — довольным жизнью. На двух незнакомцев он не обратил никакого внимания, потому что форму они не носили, да и на машине не было опознавательных знаков. Яну пришлось позвать его:

— Игорь Короткое? Мы из полиции. Нужно поговорить.

Короткое вздрогнул так, что это было заметно даже издалека. На секунду он замер, пялясь на них, как олень, вдруг оказавшийся перед машиной. А дальше он повел себя так, как обычно ведут себя только в кино: он рванул прочь.

Даже в кино это казалось Яну непередаваемо тупым. Ладно бы это был неизвестный преступник, у которого есть шанс затеряться на просторах бескрайней страны! Но Короткову только что ясно дали понять, что знают его имя, что ищут конкретно его. Куда он собирался удирать?

Доказывать это ему было уже поздно: он бежал во дворы. Яну только и оставалось, что последовать за ним. Короткое был тощим и длинноногим, как кузнечик, поэтому скорость он развивал неплохую. И все же чувствовалось, что большую часть жизни он проводит в клубах: он выдыхался настолько быстро, что в тридцать лет такое непростительно. Ян не сомневался, что поймает его, это просто вопрос времени.

И тут его превзошли. Он ведь сразу заметил, что Александры нет рядом, и решил, что она просто предпочла не бежать. Зачем им двоим развлекаться этим? Но она замешкалась не просто так: она вернулась к машине, чтобы открыть дверцу.

Вот тогда мимо Яна и промелькнула рыжая молния, двигавшаяся так быстро, что и не разглядеть. Секундой позже раздался истошный вопль Короткова, и погоня наконец завершилась. Причем заорал Игорь так, будто ему уже ноги отгрызли, хотя по факту Гайя просто прыгнул ему на спину и повалил на асфальт.