Конечно, вопрос с жильем для будущего заместителя я решу, но не сейчас. Помнится, как с огромным трудом устраивал своих «архангелов», а Книгочеева с супругой запихал в какую-то дыру. И в Моссовет мне покамест идти не стоит. Хотя…

— Меер Абрамович, а вас устроит на первых порах отдельная комната в гостинице «Метрополь»? — поинтересовался я и уточнил. — Правда, уборная и душ общие, в конце коридора, но в комнате можно поставить примус.

Про себя подумал, что одной семье иметь сразу два номера — барство. Тем паче, что комендант Второго Дома Советов уже на меня косится, но высказать вслух претензии не решается. Надо только ордер на комнату переписать на Трилиссера с семьей, и дело в шляпе. Но на будущее нужно думать если не об отдельном доме для сотрудников внешней разведки, то хотя бы о семейном общежитии.

Глава десятая. Москва — третий Рим

К появлению на службе товарища Дзержинского у меня скопилось уже приличное количество бумаг, требующих подписи Председателя ВЧК. Но когда я явился на прием, в кабинете начальника сидел мой заместитель Бокий. Интересно, что он здесь делает и почему я об этом не знаю? Губы Глеба Ивановича сжаты, уши оттопырены больше, чем обычно, а взгляд… Ну очень неприятный у него взгляд. Мне взгляд моего заместителя всегда напоминал взгляд змеи. Впрочем, вполне возможно, что я себя просто накручиваю. Как-никак, змей — символ мудрости. Подавив в себе зуд накатившегося начальственного недовольства, поприветствовал Председателя ВЧК:

— Здравия желаю, товарищ Дзержинский. — Перевел взор на заместителя, кивнул: — И вы, товарищ Бокий, тоже здравствуйте.

— Владимир Иванович, приветствую вас, — кивнул в ответ товарищ Дзержинский, одновременно приветствуя, предлагая садиться, а заодно и приступая к делу. — Товарищ Бокий просится в Гималаи. Что вы на это скажете?

— Для начала хочу поинтересоваться — почему вы пошли прямо к руководству, минуя меня? По сути — скачете через голову непосредственного начальника. Глеб Иванович, вам нужно читать наставления о субординации?

— Прошу прощения, Владимир Иванович, — без малейшего смущения ответил Бокий. Скользнув взглядом по моим орденам, сообщил. — Вы на своем рабочем месте редко бываете — то во Франции, то еще где-то.

Вообще-то, это называется хамством. Я посмотрел на Председателя, давая тому понять, что наконец-то случилось то, о чем я предупреждал — у моего заместителя проснулись обиды и амбиции — мол, он тут отдувается, а все лавры достаются отсутствующему начальству. Ну, как всегда. Но Дзержинский уже и сам нахмурился и мне не пришлось ставить подчиненного на место.

— А вот это, товарищ Бокий, вас ни в малейшей степени не касается, — строго сказал Председатель ВЧК. — Где пребывает ваш начальник — это не ваша забота, а задание партии и выполнение государственных интересов. Вас назначили на высокую должность заместителя начальника отдела, оказали особое доверие, а вы начинаете жаловаться. Если вас что-то не устраивает, подайте рапорт, а на коллегии мы его рассмотрим. Я могу подыскать вам работу на периферии. Будете самостоятельной фигурой, имеющей право издавать приказы, комплектовать личный состав и отчитываться на коллегии ВЧК.

Отправляться в провинцию и занимать должность начальника губчека на приграничных территориях (а у нас не то три, не то четыре вакансии) Глебу Ивановичу не хотелось. Да и какой дурак поменяет непыльную должность в Москве, на которой ты ни за что не отвечаешь, на Выборг или Станислав, где придется работать, да еще и постоянно конфликтовать с армейскими особыми отделами? Я тоже пока не готов отправлять своего заместителя на периферию. Бокий еще шифровальный отдел должен создать. Такой, чтобы работал как часы и обеспечивал безопасность и нам, и НКИД. Посему, топить своего зама не стал, а показал взглядом — мол, излагайте, быстренько кайтесь.

— Нет-нет товарищ Дзержинский, — всполошился Бокий. — Меня все устраивает, я просто неудачно выразил свои мысли. На самом деле я хотел сказать, что Владимира Ивановича не было на месте, и я не ожидал, что он появится так скоро. Готов понести наказание за проявленную грубость. Да, забыл поздравить товарища Аксенова с третьим орденом. Владимир Иванович, очень рад.

Повинную голову и карающий меч революции не сечет. Мы с Председателем переглянулись и решили, что можно Бокия и простить. Но для себя я сделал в памяти небольшую зарубку — заместителя пора менять. Мало того, что нарушает субординацию, так еще и хамит.

— Так и зачем товарищ Бокий вы проситесь в Гималаи? Хотите побыть в первозданной тишине? — хмыкнул я, вспомнив шлягер далекой молодости.

Бокий про первозданную тишину ничего не ответил, да и про желание раздеться донага тоже. Верно, у него иные соображения.

— Я предлагаю отправить в Гималаи экспедицию на поиски махатм, — важно сообщил мой заместитель.

Феликс Эдмундович разгладил ладонью рапорт, лежавший перед ним, потом сказал:

— Товарищ Бокий, вы пишете про экспедицию в Гималаи. С точки зрения деятельности разведки, это понятно и даже оправданно. А вот что за махатмы такие и для чего они нужны нашей власти?

Глеб Иванович с некоторым недоумением посмотрел на нашего начальника и спросил:

— Товарищ Дзержинский, а разве вы не знаете о махатмах?

— Если только из книжек мадам Блаватской, — покачал головой Председатель. — В бытность мою гимназистом они были чрезвычайно популярны. Я даже как-то поддался на уговоры, взял одну книжечку… Как там ее? Не то «Покрывало Исиды», не то «Исида без покрывала». Откровенно говоря, такой белиберды никогда раньше не читал. Осилил треть первой книги и бросил. Никогда всерьез не воспринимал мистические идеи.

Бокий злобно посмотрел на Дзержинского, но подавив ненужные эмоции, принялся излагать:

— Махатмы — это не мистика, а носители древнего знания, а Елена Петровна Блаватская — выдающаяся теософка, сумевшая поведать о них остальному миру. Она очень многое сделала, чтобы популяризировать древнее искусство. Но отыскать махатм чрезвычайно сложно. Поэтому, вначале следует найти чоло — их учеников, живущих в ашрамах. Ашрамы — это вроде наших скитов, где обитают старообрядцы.

— Можно махатму и поближе сыскать, — улыбнулся я через силу. — Чтобы забраться в Гималаи, понадобятся проводники и альпинисты с огромным опытом, а нам бы чего попроще. Между тем, в Индии уже много лет идет борьба с британским колониализмом, а на сегодняшний день лидером движения сопротивления является Мохандас Карамчанд Ганди. Фигура очень интересная. Юрист, в самое ближайшее время займет должность председателя Индийского национального конгресса. Его уже почти официально именуют Махатмой. Живет в Дели. Дели — не ближний свет, но ближе, чем Гималаи, можно добраться без особых приключений. Кстати, Махатма Ганди исповедует политику ненасильственного сопротивления. Вас устроит