— Жень, как ты думаешь, а вдруг эта княгиня на самом деле настоящий маг? — спросила я, когда она закончила говорить с сестрой.

Точка покосилась на меня с некоторым недоумением.

— Просто, понимаешь, — начала я мямлить. — Если обидеть ведьму, то она тебя сильно накажет.

Женя тяжело вздохнула и состроила самое заинтересованное выражение лица.

— Я не хочу, чтобы она мне навредила.

— Нет, это решительным образом не лечится, — покачала головой. — Варя, ты опять кому-нибудь деньги отнести хочешь?

— Я хочу посоветоваться, — обиделась я.

— Ну, хорошо, давай посоветуемся. Что она может тебе сделать?

— Порчу наслать…

Женька поправила лямку рюкзачка на плече, потом шарф и только затем повернулась ко мне.

— Бытует мнение, что гадание — это программирование человека на ту или иную ситуацию. Вот если к тебе подойдет гадалка и скажет, что завтра ты встретишь своего принца, ты ей поверишь?

Я кивнула.

Женька недовольно закатила глаза.

— Правильно, ты ей поверишь. И завтра будешь целый день ходить и вглядываться во всех парней — а вдруг это тот самый принц. И какой-нибудь парень, на которого бы ты внимания не обратила в обычной жизни, тебе улыбнется, и вы познакомитесь. Вот это и есть программирование ситуации: ты готова к ней, ты ее ждешь и ты ее притягиваешь. Вот тетка действовала точно так же. Она сказала, что если ты заберешь деньги, то Поэт умрет, — это специально, чтобы ты из суеверий не лезла к ней за деньгами. А ты не задалась вопросом, почему порча на тебе, а беда случится с Поэтом? Ну с чего бы это? Теперь ты понимаешь абсурдность всех ее сентенций по поводу трагедии с Кириллом?

Пришлось согласиться с Точкой.

— А теперь подумай хорошенько, что может сделать этот человек лично тебе?

— Ничего, — ответила я, поразмыслив. А ведь действительно ничего. — Жень, а если она захочет отомстить за то, что мы на нее милицию натравили?

— А ты давала ей свой адрес?

— Нет.

— Вот иди домой, отнеси деньги, делай уроки и не переживай по пустякам. Я понимаю, что ты во все это веришь, и уважаю тебя, но, Варь, не все такие честные и порядочные, как ты. И это надо всегда учитывать.

— Женя, скажи, а почему вы со мной? Она рассмеялась:

— Не почему, а вопреки. Я кисло улыбнулась.

Мы подошли к моему подъезду.

— Ярик, проводи Варьку, а? — тихо попросила Женя. — Она с деньгами, а свет в подъезде еще не дали. Или вместе пойдем?

— Ну и будем туда-сюда табунами ходить, — фыркнула Птица.

— А мы тоже пойдем, да, Жень? Надо еще уроки сделать, — улыбнулась Настя.

Мы попрощались, чмокнув друг дружку в щечки. Птица помахала всем рукой и пошла к подъезду.

— Все-таки я докажу Настьке, что собака лучше, — воодушевленно заявила она. — Ну какой прок от ее кошек?

Я открыла подъезд. Мы поднялись по лестнице и вызвали лифт.

— Яр, я сама дальше, ну чего ты потащишься?

— За подъем на лифте денег не берут. Так что вперед, моя старушка. Выпьем с горя, где же кружка… Между прочим, Пушкин. А. С.

— Я бы сказала, по мотивам Пушкина, — ухмыльнулась я, нажимая на свой этаж.

— Надо еще английский сделать…

— Там нетрудно вроде бы…

— Поэт не звонил?

— Нет.

Дверь открылась. Я вышла и помахала Птице рукой.

— Лети, мой сокол сизокрылый, дальше я уж без провожатых как-нибудь.

— Не опаздывай завтра. А то Дуля все мозги нам вынесет.

Я широко улыбнулась. Двери закрылись, и лифт тронулся вниз. Я, выставив в темноту руки, осторожно добралась до двери, обо что-то споткнувшись. Поковырявшись в замке, все-таки вставила ключ в скважину и наконец-то открыла дверь. Включила свет в квартире. Интересно, а что это такое в коридоре перед дверью валяется? Я приоткрыла дверь пошире, чтобы свет из квартиры попадал в тамбур. На кафельном полу лестничной клетки лежала голова с длинными волосами, как у Поэта. Я шарахнулась в сторону и пронзительно завизжала, не в силах ни спрятаться от ужаса в квартире, ни сдвинуться с места. Смотрела на голову и визжала…

Лестничная клетка осветилась открывающимися дверями лифта. Тень от головы вытянулась в мою сторону. Я непроизвольно задирала то одну ногу, то другую, продолжая пронзительно визжать и вжиматься в стену. На площадку начали выглядывать немногочисленные соседи.

— Что случилось? — спрашивали они друг у друга.

— Варька! Что с тобой? Что случилось? — трясла меня Птица, вернувшаяся в том самом лифте обратно.

— Да у нее истерика! — сказал дядя Боря, наш сосед слева.

Я дрожащими руками показала на голову. Ярик обернулась и тоже завизжала. Дядя Боря громко выругался.

— Надо вызвать милицию, — отошел он к своей квартире.

Лифт снова остановился у нас на этаже, и оттуда вывалились Настя и Женя.

— Девчонки! — закричали они. Мы показали на голову. Женька фыркнула:

— Подумаешь, голова.

Я очень старалась прекратить орать, но ничего не получалось. Рядом подвывала Настя. Прижавшуюся ко мне спиной Птицу изрядно трясло. Женька стояла белая, словно мраморная статуя. Кричать она, видимо, не могла, но по трясущимся губам и дрожащим рукам было видно, что Точка тоже серьезно напугана. Мы с Настей вцепились в Птицу, словно она единственная, кто может спасти нас от страшной головы.

— Эй! Вы это… — прикрикнул на нас дядя Боря.

Двери лифта разъехались в стороны.

— Кирилл! — воскликнула Женька и кинулась ему навстречу, тут же повиснув на шее.

— Что за крики? — обвел он нас прищуренным взглядом.

— Кира! — завопила я, моментально занимая законное место в его объятиях.

— Поэт! — схватила его за руку Настя.

— Голова! — ткнула Ярик пальцем в валяющуюся в метре от Поэта часть тела.

Кир покосился куда-то вниз, пытаясь в темноте рассмотреть предмет, послуживший переполохом. Вздрогнул, чертыхнувшись, и попятился от непонятного предмета.