Когда Триша открыла полиции дверь, Ленни и его драгоценная дочурка сидели на диване и смотрели фильм «Чужие».

Увидев Кейт Берроуз, Ленни закатил глаза:

— Если сегодня кого-нибудь ограбили, мисс Берроуз, это не ко мне. Я был в больнице, сдавал кровь на анализ — подозрение на диабет.

Кейт мягко улыбнулась:

— Я пришла поговорить с вашей дочерью, которая, несмотря на поздний час, еще не спит.

Часы показывали четверть первого ночи. Лицо Ленни потемнело, лицо Мэри стало бледным как полотно. Триша Паркс тут же набросилась на дочь:

— Снова что-нибудь украла, дрянь такая?

Мэри, поняв, что влипла по уши, стала разыгрывать из себя маленькую девочку.

— Конечно же нет, мама. Как ты могла такое подумать? — пролепетала Мэри с дрожью в голосе.

— Что она сделала? — рявкнул Ленни. Он выключил у телевизора звук и уставился на Кейт. Настроен он был явно воинственно.

— Сегодня вместо того, чтобы пойти в школу, Мэри сидела с ребенком. Ребенком Керри Элстон. Думаю, вы ее знаете.

— Ну а при чем здесь полиция? — испуганно спросила Триша, понимая, что за мелкими воришками не приходят в такой час. Здесь дело посерьезнее.

— Пропал младший ребенок Керри. Как обычно, она оставила детей с вашей дочерью, и ваша дочь последняя, кто видел детей. Мэри поедет с нами в участок. У нас есть специальный человек, который присмотрит за ней, если никто из вас не захочет к нам присоединиться.

Глаза Ленни чуть не вылезли из орбит:

— Вы ее забираете в участок?

— Остынь, Ленни, дело серьезное. Пропал ребенок. Твоя дочь — единственный свидетель. Мы обязаны ее забрать, взять показания, а дальше посмотрим.

Даже до Мэри дошел смысл сказанных слов, и ее охватил ужас.

— Я ничего такого не сделала, — запричитала она. — Я ведь помогала Керри! Она же совсем не заботится о них! Я единственная, кто помогает им! Она ведь даже не кормит их как следует!

Ленни застыл на месте как столб. Мэри истерично выкрикнула:

— Папа, она бьет их! Я прихожу специально, чтобы посмотреть, все ли с ними в порядке.

Ленни перевел взгляд на дочь. Вызывающий макияж, темные корни начинающих отрастать волос. Неожиданно он увидел ее глазами полицейского. Глазами других людей. Глазами ее матери. Ему стало не по себе. Что ему говорила Триша как раз сегодня утром? «Она принесет нам в подоле лет в четырнадцать, а благодарить за это надо тебя, Ленни».

Он вспомнил ссору, происшедшую за завтраком. Как всегда, Мэри не хотела идти в школу. В ход пошли обычные уловки: болит живот, тошнит и так далее. В конце концов она выскочила из дома, хлопнув дверью и оставив мать в состоянии крайнего бешенства. Ленни нашел это забавным. Но сейчас он понимал, что дочка попала в передрягу, и весьма серьезную. Она явно сильно напугана. Впервые за многие годы Мэри вела себя как ребенок. Испорченный ребенок, но плоть от плоти его.

— Накинь пальто и умойся. Немедленно! — прикрикнул Ленни, и Мэри пулей вылетела из комнаты.

— Кто-нибудь знает, где может находиться дочка Керри? — обеспокоенно спросила Триша.

Кейт покачала головой. Ей нравилась Триша. Жизнь Триши складывалась непросто. Она выбивалась из сил, стремясь облегчить жизнь детям. Хотя Кейт понимала: Триша проигрывает эту битву. Особенно в том, что касается дочери.

Ленни, похоже, сам толком не знает собственной дочери. А Кейт предупредили, что девчонка, во-первых, отчаянная лгунья, а во-вторых, готова заложить кого угодно, лишь бы самой выпутаться из передряги. В свои одиннадцать лет Мэри была уже опытной воровкой и отъявленной прогульщицей в школе.

— Когда пропала малышка? — печально спросила Триша.

Керри осмотрелась в камере. Она прочитала все надписи на стенах и допила чай, затем выкурила последнюю сигарету из пачки. Лежа на жесткой тюремной койке, она глубоко вздыхала. Ее мучил страх. Если фараоны обыщут ее квартиру, а Керри догадывалась, что это уже сделано, то она увязла по самые уши.

Жаль, у нее нет с собой косячка успокоить нервы. Валиум, выданный дежурным врачом, на нее уже не действовал, лишь слегка снимал напряжение.

Для начала Ленни Паркс свернет ей голову. Но если Мэри пошевелит мозгами и фараоны не найдут улик, которые неплохо припрятаны, она как-нибудь выпутается.

На следующий день около полудня Морин ураганом ворвалась к себе домой. Она была в дикой ярости. Вилли Гэбни просто-напросто бросил ее в этом самом Реттендене, оставил на произвол судьбы, не сказав ни единого словечка! Морин не могла в такое поверить. Она-то считала его джентльменом! А он бросил ее как ненужную вещь в расчете на то, что она сама доберется домой. Ей пришлось просить какого-то урода, у которого воняло изо рта, подбросить ее до ближайшей станции.

Если этот Вилли Гэбни решит позвонить или осмелится появиться здесь, она покажет ему, где раки зимуют. Что он о себе возомнил!

На ее глаза навернулись слезы. А ведь он ей нравился, очень нравился. Он так за ней ухаживал. Она думала: ну все, вот оно, счастье! А он оказался ничем не лучше других. Просто подлый уродливый сутенер.

Морин плеснула себе выпить и схватилась за телефон. Она принялась названивать подругам и жаловаться на свою горькую долю. Сейчас она нуждалась в сочувствии. Она все еще висела на телефоне, когда Патрик Келли попытался дозвониться до нее в полтретьего ночи. Он догадался: с Вилли что-то случилось. И его опасения вскоре подтвердились. Неизвестный позвонил ему на мобильник и сказал, что Вилли у них, но скоро вернется и при нем будут указания для мистера Келли.

Вопрос в том, вернется он живым или мертвым. И еще очень важный вопрос: известно ли похитителям, где сейчас Келли? Патрик вышел из квартиры и сел в машину. Впервые в жизни он по-настоящему растерялся. Как правило, он всегда твердо знал, что ему нужно делать — по крайней мере, до всей этой истории. Но русский с репутацией безумца пугал его, очень пугал. Патрик ехал в ночь, сам не зная куда. Если бы не страх, это было бы даже забавно. Мир для него превратился в хаос.

Как там говорила Кейт? «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»? Никогда прежде одна простая фраза не значила для него так много, хотя он и понял ее подлинный смысл гораздо позже, чем следовало.

Как он хотел поехать сейчас к Кейт! Но если даже она и примет его, он подвергнет ее большой опасности. Они похитили Вилли, а ведь Вилли голыми руками не возьмешь. Если они смогли похитить его, то уж ее-то — проще простого. Кейт нужно предупредить, и как можно скорее.

Патрика начало мутить от страха. Он наконец признался себе, что основательно влип.

Стрелки показывали три часа ночи. Кейт едва держалась на ногах. От Мэри Паркс они ничего не добились: та скороговоркой поносила Керри, рассказывая, какая она ужасная мать и как самоотверженно она, Мэри, присматривала за детьми — прямо мать Тереза. Мэри явно что-то скрывала. Но работник опеки потребовал прекратить допрос бедной девочки и к обеду доставить ее домой. Кейт заметила самодовольную улыбку на пухлой физиономии Мэри и еле удержалась, чтобы не врезать ей как следует. Допрос этой девицы оказался пустой тратой времени. Мэри твердила, что она, как обычно, положила детей спать и ушла. Надавить на нее не могли, так как она была несовершеннолетней. Жаль, что родители не считали ее таковой, глядишь, и не сидела бы сейчас в камере полицейского участка. Кейт не сомневалась: это не последняя камера в жизни Мэри Паркс. Она поговорила с Дженни Бартлетт и отправила ей все материалы дела. По плану Дженни предстояло присоединиться к ним через день-другой. Итак, помощь в лице еще одного очень хорошего специалиста на подходе. Но уже сейчас чутье подсказывало Кейт, что похищения детей связаны между собой. Должен существовать общий знаменатель, которого она пока не нашла. Отпивая чуть теплый кофе, она увидела идущую к ее кабинету Джоанну Харт. Кейт поднялась ей навстречу. Войдя, Джоанна спросила: