Женившись на восхитительной Трейси, маленькой женщине с карими глазами, черными волосами, перманентом и большим бюстом, Терри почувствовал себя счастливым человеком. Он ездил на новом «БМВ», владел красивым домом в Мэнор-парк и устроил детей учиться в частную школу. Соседи принимали его за государственного советника по финансовым вопросам, и это его устраивало.

Когда Терри увидел Патрика Келли, шагающего по дорожке к его дому в сопровождении внушительного Вилли Гэбни, то на мгновение испугался, но тут же отогнал страх. Он был востребованным человеком, поэтому его дом нередко посещали опасные люди. Правда, обычно они сначала звонили и назначали время. Именно неожиданность визита и смутила Харвика.

Состроив улыбку, он поблагодарил Бога за то, что Трейси отправилась к парикмахеру, и с дружелюбным видом открыл дверь. Он сделал глубокий вдох и поздоровался, надеясь, что голос не выдаст его волнения:

— Привет, Пэт. Давно не виделись.

Затем Терри провел гостей в просторную гостиную.

— Проходите, я сейчас подам напитки, а потом мы сможем поговорить о делах.

То, что ни Патрик, ни Вилли не ответили ему, заставило его занервничать. Окна гостиной выходили в ухоженный сад. Патрик и Вилли недоверчиво уставились на представший их глазам ландшафт. Фонтан, плохая копия итальянского, вызвал даже у неотесанного Вилли кислую гримасу. Вокруг фонтана располагались голубятня, большой бассейн и лужайка, подстриженная как теннисный корт. На лужайке красовалось монументальное сооружение для барбекю из красного кирпича. Однако больше всего впечатляла статуя Элвиса Пресли при всех регалиях и с микрофоном у рта.

— Жена любит короля… — сказал Терри извиняющимся тоном.

Патрик смотрел на него так, словно никогда раньше не видел.

— Ты хочешь сказать, что позволил ей поставить это в центре твоего сада и даже не пытался поспорить с ней? А соседи не жаловались? — Патрик с трудом сдерживал смех.

Терри усмехнулся:

— Ты ведь знаешь мою Трейси. Если ей понадобится Саддам Хусейн, она его получит. Она захотела, чтобы кухня у нее была ярко-красного цвета. Я сказал, что это ужасный цвет, но она обозвала меня идиотом. Дом — ее владение, Пэт, бороться бесполезно. — Терри поднял руки. — Кухня красная до сих пор!

Вилли громко рассмеялся:

— Да, она та еще девочка. Даже я поостерегся бы юной Трейси.

Это был комплимент, и Терри благодарно улыбнулся Вилли. Трейси отравляла жизнь всем, кто ее окружал, а Терри гордился супругой.

— Итак, чем могу служить?

Патрик покачал головой:

— У нас пока все в порядке.

— Пожалуйста, садитесь и давайте поговорим, идет?

Патрик и Вилли буквально утонули в большой софе, обшитой белой кожей. Патрик почувствовал под собой что-то твердое и вытащил недоеденную шоколадку.

Терри взял у него объедок, проклиная в душе свой пылесос.

— Возможно, Трейси-младшая. — Он положил шоколадку в хрустальную пепельницу и пристроился на краешке стула, словно приготовился к старту.

— Что я могу сделать для вас?

Патрик улыбнулся и затем сказал серьезно:

— Мне нужно переговорить с парой русских парней. Мог бы ты устроить нам встречу?

Сердце Терри ушло в пятки, хотя он и состроил дружелюбную улыбку.

— С конкретным лицом или просто с кем-нибудь, кто занят в интересующем тебя бизнесе?

Патрик посмотрел ему в глаза:

— Мне нужно переговорить со Стравинским. С Борисом Стравинским, если Стравинских несколько.

Терри побледнел и вздохнул. Патрик надеялся, что Терри больше боится его, чем этого русского, так как ему нужно было как можно скорее переговорить с Борисом.

Терри покачал головой и произнес, обдумывая каждое слово:

— Он крепкий орешек, Пэт. Я тебя уважаю, но хочу предупредить: будь с ним осторожен. Он настоящий бандит, как большинство русских.

Патрик отмахнулся:

— В Англии бандитов тоже хватает, если ты заметил.

Терри помолчал, разглядывая рисунок ковра, и затем решительно заявил:

— Это дорого тебе обойдется, Пэт. Я не стану рисковать за несколько паршивых кусков. Связываться с Борисом — серьезный риск. Он сумасшедший чистой воды.

Патрик кивнул. В его голубых глазах появился стальной блеск.

У Терри Харвика возникло ощущение, будто его зажали между молотом и наковальней. Ему не хотелось отказывать Патрику, но и общаться с полоумным русским тоже не хотелось.

— Я подумаю, что можно сделать. Но никаких обещаний.

Патрик с трудом выбрался из глубин софы.

— Я тебе заплачу достаточно, не беспокойся. Ты устрой мне встречу, и тогда быстро все получишь, идет?

Терри Харвик кивнул.

Борис слыл ужасным типом. Терри втягивали в дело, от которого лучше было бы держаться подальше. Тем не менее его все знали как «наладчика», и следовало оправдывать свою репутацию.

Селли Макинтир выглянула в окно и увидела, как ее соседка Керри Элстон тащит свою маленькую дочку по улице. Керри недавно исполнилось семнадцать, но у нее уже было двое детей — четырех и двух лет. Видимо, младшего она решила куда-то отправить.

Селли с досадой покачала головой. Эта девица вела себя самым скандальным образом. В ее доме в любое время дня и ночи гремела музыка. Мужчины приходили и уходили. Без сомнения, Керри была самой настоящей шлюхой. А если ее пытались одернуть, как она разговаривала! Сплошной мат! Даже прекрасные девчушки Селли уже порой выражались как бывалые матросы.

Керри скрылась за углом, и Селли подумала, не позвонить ли в полицию или в отдел опеки. Но люди остерегались заявлять на Керри в полицию. Толку от этого не было — Керри и полицию отшивала. Когда патруль на той неделе прибыл на шум, Керри вышла на балкон, оголила грудь и завизжала: «Смотрите, фараоны, мать вашу!» Настоящий скандал! Отбившись от полиции, Керри затем непременно сводила счеты с теми, кто на нее нажаловался.

А где другая малютка? У старшей черные волосы и глаза как у лани. Удивительно красивый ребенок. Но если она останется с Керри, то вырастет такой же, как мать, которую окружают сплошь наркоманы и пропойцы. Запах конопли в прихожей Керри подавлял все остальные.

Час спустя Селли услышала стук открываемой дверцы автомобиля и снова выглянула в окно. Керри вылезала из машины, и Селли почувствовала облегчение. Можно было никуда не звонить, и это ее устраивало. Она предпочитала держаться от Керри подальше. Такая жизненная позиция оправдывала себя в этом районе. Селли старалась не вмешиваться в чужие дела.

Она отошла от окна, налила себе чашку чая и включила телевизор. Ей нравились детективы, а Джон Toy, игравший инспектора, вполне подходил ей по возрасту.